Ведьмы и хранитель Печатей
Шрифт:
— Признаться честно, все это несколько пугает меня. Сначала это отчаяние, затем вы и эта роскошная машина. Теперь вы приглашаете меня на свидание…
— Это не свидание, а всего лишь маленькое уютное кафе в центре города. Чашка шоколада с корицей и не более, — произнес он и, лукаво улыбнувшись, продолжил: — Не более того, чего вы сами захотите.
— Не знаю, — честно призналась я, внимательно рассматривая серебряную пуговицу на его плаще. — Я даже не знаю вашего имени.
— О, простите, я не представился. Меня зовут
— Ого, да вы скромняга!
Отчего-то мне стало весело. Имя Принц звучало слишком напыщенно и громко.
— Вы удивлены?
— Подобные имена редки, да и не каждый отважится называть себя подобным образом. Мне кажется, чтобы иметь подобный псевдоним, нужны весомые аргументы.
— Все дело в том, что эти аргументы присутствуют и они неоспоримы.
Было в его глазах что-то такое, что я безоговорочно поверила ему. Возможно, уверенность, а, возможно, и твердость.
К тому моменту, когда наш автомобиль остановился у моего подъезда, я уже дала согласие на его приглашение.
Словно на крыльях, взлетела на этаж, распахнула дверь и стала быстро собираться. Разбрасывая вещи по всем углам, я бегала из ванной в комнату и обратно. Приведя себя в божеский вид, заколола волосы в элегантную прическу, надела изысканное кремовое платье, а на ноги — туфли на высоких шпильках.
Едва не забыв крошечную сумочку, наконец выскочила за дверь. Он стоял у машины и поджидал меня. Глядя на него, мое сердце громко забилось внутри. Филипп был потрясающе красив.
В ответ он восхищенно оглядел мою фигуру в соблазнительном платье и стройные ноги, а затем, улыбаясь, распахнул дверцу черного авто.
Через несколько секунд наш автомобиль направился в сторону проспекта. В теплом салоне играла тихая музыка, от чего я быстро расслабилась.
Филипп смотрел в мои глаза, и от его взгляда у меня побежали мурашки по коже. Я знала, о чем именно он думает, и это не пугало, а скорей будоражило.
— Ты француз?
— Да.
— И давно в России?
— Давно.
— И как тебе здесь?
— Холодно.
На каждый мой вопрос Филипп отвечал однозначно, не развивая заданную тему. Возможно, ему не очень хотелось об этом говорить, поэтому он вдруг спросил совершенно о другом:
— По твоей внешности очень сложно сказать, что ты русская. Твоя кожа от природы смуглая, а волосы смоляные как ночь.
— Да, это так. Моя прапрабабка была цыганкой.
— Люди боятся тебя?
— Бывает, — накручивая на палец выбившийся локон, я поймала себя на мысли, что хочу безумно ему нравиться. — Они считают, что у меня «дурной глаз».
Следя за его реакцией, вдруг я заметила, что ему интересно общаться со мной, узнавать меня. Вероятно, я действительно ему понравилась.
Воодушевленная таким поворотом событий, я продолжила:
— Особо впечатлительные крестятся при одном моем взгляде. Это ужасно раздражает.
— Неудивительно, ведь ты потомственная ведьма.
Его слова ударили током. Как он смог понять, что это действительно так? Я ему об этом не говорила и даже не давала не единого намека. Об этом никто не знал.
Чтобы не выдать своего изумления, я уставилась в окно. Видимо, он понял, что его слова сильно задели, поэтому его следующая фраза заставила меня обернуться:
— Такие люди, как ты, излучают определенную эфирную энергию. Я ее чувствую и хорошо вижу сквозь остальные. Тебе не надо меня бояться.
— Ты хочешь сказать, что просто проезжал мимо, почувствовал мою энергию и вдруг остановился? Чтобы спросить, как я себя ощущаю и не нужна ли мне твоя помощь? Извини, но мне кажется, что ты чего-то не договариваешь.
Его широкая ладонь легла на мою руку. Алмазный перстень обжег кожу, и от этого мне стало не по себе.
— Считай, что я увидел прекрасную женщину и не смог пройти мимо. Возможно, здесь больше эмоций, чем холодной логики.
Он смотрел на меня, а я на его кольцо. Блеск алмаза каким-то гипнотическим образом привлек все мое внимание. На короткий миг я увидела образы мертвых лиц, корчащихся от невыносимой боли. Все они были связаны с этим кольцом. Глубокое чувство страха закралось мне в душу.
— Мари, ты слышишь меня? — словно придя в себя от глубокого сна, я посмотрела в его глаза. — Что с тобой?
— Извини, задумалась. Твой перстень, мне показалось, что я видела в нем призраков…
— Тебе действительно показалось, и думаю, что это от усталости. Кажется, мы приехали.
В тот вечер мы заняли столик у окна. Разместившись в мягких кожаных креслах, Филипп заказал пару чашек горячего шоколада, шарлотку и тарелку вкуснейших пирожных.
Остаток вечера мы провели за разговорами. Принц вел себя весьма деликатно и вежливо. Даже не помню, в котором часу я вернулась домой, но моя любимая дочь Кира уже спала в своей кроватке.
Дочитав последнюю фразу, Кира закрыла глаза, и устало помассировала шею. На полу было прохладно, и она немного замерзла. В следующее мгновение девушка поднялась с холодного пола, села на край мягкой постели и снова посмотрела на раскрытый дневник в руках.
19 мая
Сегодня Филипп пригласил меня посетить выставку современной фотографии в одной из галерей города.
Как мы договаривались, он заехал ровно в четыре. За разговорами быстро добрались до места.
На этот раз он был одет в простую футболку и потертые джинсы. Белокурые волосы он собрал в хвост, отчего стал выглядеть еще моложе. Голубые глаза и легкая улыбка сводили с ума всех присутствующих женщин. Они вились вокруг него словно пчелы у банки с медом.