Ведьмы, карта, карабин
Шрифт:
Как не причинила никакого вреда моя дальнейшая стрельба. Вспышки «Сверхновых» не снесли нападавших вниз, лишь разметали окружавшую их невидимость. Стали видны бледные лысые гуманоиды, ловкие и проворные, с нечеловечески вытянутыми лицами, черными глазами без зрачков и радужной оболочки.
Одного из непонятных существ все же зацепило осколком, из дыры в бедре хлестала черная кровь, и Дмитрий выбрал своей целью именно его. Длинная автоматная очередь перехватила тварь в прыжке и заставила замереть на месте, но, чтобы свалить с ног, понадобилось всадить в нее весь магазин.
Не став перезаряжать АКМ, Митя рванул заброшенный за спину дробовик; я открыл огонь по второму уроду. С потерей невидимости тот утратил большую часть своей прыти, но даже так попадание «Сверхновой» лишь откинуло его на пару шагов. Когтистая лапа вцепилась в железный поручень, и тварь удержала равновесие; повторное попадание не сдвинуло ее ни на шаг.
Тогда я поймал в прицел голову и утопил спуск, но именно этот момент урод выбрал, чтобы ринуться в атаку. Он резко пригнулся и сорвался с места едва ли не на четвереньках; заряд прошел над лысым загривком и угодил в стену.
Магазин опустел, и я встретил нападавшего тычком приклада в мерзкую оскаленную харю. Что-то хрустнуло — то ли зубы, то ли пластик, а потом хрустнул уже я. Тощий, кожа да кости, выродок врезался в меня пушечным ядром и откинул, будто тряпичную куклу. Я кубарем покатился по коридору и растянулся на полу, а он изготовился для нового прыжка.
Спас выдернутый из кобуры револьвер. «Таурус» плюнул огнем, пуля угодила в разинутую пасть, и затылок расплескался кровью, но сколь противоестественным бы это ни было, урод устоял на ногах. Точку поставил дробовик Дмитрия. «Пустышка» попала в поясницу и едва не разорвала тщедушное тельце надвое. На пол хлынула черная вонючая кровь; второй выстрел пришелся выше и снес голову.
А в следующий миг за спиной Мити возникла тварь, расстрелянная им из автомата. Даже не пытаясь подняться с пола, я вскинул «таурус» и выстрелил, метя в корпус. Попал, но тяжелая пуля не сумела остановить стремительного рывка. Бывший собровец только начал поворачиваться, когда урод врезался в него и со всего маху впечатал головой в бетонную стену. Дмитрий свалился как подкошенный, не спас даже шлем.
Я перехватил револьвер двумя руками и выстрелил, но выродок сохранил часть своей прыти и резко отклонился в сторону, пуля лишь разорвала ухо. Урод рванул в атаку; я вновь утопил неподатливый спуск.
Три! Два! Один!
Две пули пришлись в грудь, третья — будто специально целил — пробила лоб, и тварь рухнула на меня, обжигая каплями жгучей крови. Рот с двумя острыми клыками едва не вцепился в горло, пришлось ухватить левой рукой вяло брыкавшегося подранка за шею и отогнуть его голову назад. Правой потянул из чехла алхимическую заточку.
Я отвлекся лишь на миг, но именно в этот момент вампир, раздирая когтями ткань куртки и царапая кожу, отдернул мою руку и навалился, разевая пасть; едва успел прикрыть горло плечом.
Укус вспыхнул огнем, но пальцы уже стиснули литую пластиковую рукоять. Как держал заточку обратной хваткой, так и воткнул в разорванное пулей ухо. Переполнявшую вампира магию выжгло в один миг. Его изогнуло дугой, челюсти разжались, голова отдернулась от прокушенного плеча, а округлившиеся глаза стали быстро сереть и терять краски. Я поднатужился и столкнул его с себя.
Вот и второй готов. Второй. А было их…
Переваливаясь на бок, я откинул барабан револьвера и вытряхнул стреляные гильзы, но у лестницы уже возник последний вампир. Пальцы рванули застежку кармана с патронами, тварь сорвалась с места и метнулась ко мне. Миг — и она замахнулась когтистой лапой. Я парировал удар разряженным револьвером, и его вырвало из руки, а потом за спиной негромко хлопнуло, и макушку вампира словно снесла невидимая коса. Второй хлопок — и кровь забила из обрубка шеи.
Тварь замертво повалилась на пол, я обернулся и увидел Клондайка. Он медленно шагал по коридору со своей «аркой», позади катил на тележке непонятного вида прибор Саня.
Вовремя!
От укуса по телу начало расходиться морозившее холодом оцепенение, стало накатывать забытье, но некоторые правила вбиты в нас до автоматизма. Пальцы дернули застежку подсумка с аптечкой, выдернули шприц с «Лазарем», прямо через одежду воткнули иглу в плечо рядом с сочившимся кровью укусом и до упора утопили поршень.
Словно жидкого огня сам себе в мышцы загнал!
Боль растеклась по всему телу, суставы заныли, дыхание с хрипом вырвалось из груди.
Черт! Не дышал уже, что ли?
Я перевернулся, и меня вырвало.
— Ты в порядке? — подбежал Саня.
— Да, — ответил я, трясущимися руками скручивая пробку с пузырька обезболивающего. — Митю проверь.
Чародей склонился над Дмитрием, нашарил пульс, затем оттянул веко и посветил фонариком прямо в глаз.
— Без сознания, — объявил Саня после недолгой заминки.
— Генератор взяли?
— Да.
— Ну и зашибись. — Я закинул в рот сразу три пилюли, с натугой проглотил и без сил распластался на полу. Готова кружилась, и потолок раскачивался перед глазами, но это временно. Сейчас отпустит. Сейчас-сейчас…
Саня поднес к лицу Дмитрия какой-то пузырек, тот закашлялся и очнулся.
— Сколько пальцев? — немедленно сунул чародей ему под нос ладонь; Митя только отмахнулся.
— Восемь, блин! — выдохнул он и повторил мой вопрос: — Удачно сходили?
— Да!
— Саня, займись прибором! — скомандовал Клондайк, который с винтовкой в руках встал у лестницы и контролировал ворота. — Митя, на тебе коридор. Хмель, ты как?
— Порядок, — отозвался я, приподнялся на локте, и сразу лопнула затянувшая рану кожица, вновь потекла кровь. Зашипев от боли, я распотрошил индивидуальный пакет и сунул его под одежду, больше не полагаясь на колдовские лекарства.
Черт его знает, какую магию укусом занесло. «Лазарь» препарат чрезвычайно действенный и мягкий, почти без побочных эффектов, но очень уж нестабильный.