Ведьмы за границей

Пратчетт Терри Дэвид Джон

– Что кое-кому не помешало бы, – промолвила Маграт, обращаясь к миру в целом, – это иметь побольше сердца.

– А кое-кому не помешало бы, – ответствовала матушка Ветровоск, обращаясь к грозовому небу, – иметь побольше мозгов.

И ухватилась обеими руками за шляпу, которую едва не сорвало ветром.

«А что мне не помешало бы, – с жаром подумала нянюшка Ягг, – так это глотнуть из бутылочки».

Ровно три минуты спустя ей на голову упал дом.

Длинной

вереницей ведьмы растянулись по дороге. Матушка Ветровоск вышагивала впереди, Маграт тащилась в арьергарде, а нянюшка находилась как раз между.

«Я ведь даже не пела!» – возмущалась потом нянюшка. Просто еще мгновение назад по дороге шла маленькая полненькая ведьма, а в следующий миг на ее месте уже разваливался деревянный домик.

Обернувшись, матушка Ветровоск обнаружила, что смотрит на покосившуюся некрашеную дверь. А Маграт едва не влетела в такую же серую, выцветшую дверь, но расположенную позади домика.

Стояла полная тишина, слышалось лишь потрескивание оседающего дерева.

– Гита! – позвала матушка.

– Нянюшка! – окликнула Маграт.

Обе ведьмы распахнули свои двери.

Домик был очень простой конструкции, с двумя комнатами внизу, разделенными коридором. Посреди коридора, окруженная сломанными, изъеденными термитами половицами, торчала нянюшка Ягг. Широкополая шляпа была нахлобучена до самого ее подбородка. Грибо куда-то бесследно исчез.

– Чо случилось? – спросила нянюшка. – Случилось чо?

– Тебе на голову упал фермерский домик, – растолковала Маграт.

– А, один из этих… – неопределенно кивнула нянюшка.

Матушка схватила ее за плечи.

– Гита, сколько пальцев ты видишь? – с тревогой спросила она.

– Каких еще пальцев? Кругом тьма кромешная.

Маграт и матушка ухватились за поля ведьмовской шляпы и полусдернули-полускрутили ее с нянюшкиной головы. Нянюшка Ягг растерянно заморгала.

– Вот что значит ивовая арматура, – сказала она, когда остроконечная шляпа со скрипом приняла первоначальную форму, будто раскрывающийся зонтик. Нянюшку чуть покачивало. – Хоть молотком по ней бей, по этой самой арматуре. Главное в шляпе – это прутья. Распределяют нагрузку. Непременно напишу господину Вернисачче.

Маграт ошалело озиралась.

– Он свалился с неба прямо нам на головы! Вернее, тебе на голову, – поправилась она.

– Может, смерч где случился или еще какая напасть, – ответила нянюшка Ягг. – Подхватило его, понимаешь, а потом ветер стих, ну он возьми да и упади. От этих ветров чего угодно ожидать можно. Помните ту бурю, что была в прошлом году? Так вот, одна моя несушка откладывала одно и то же яйцо раза четыре, не меньше, страх как намучилась бедная…

– Заговаривается, – поставила диагноз Маграт.

– Да нет, это я всегда так разговариваю, –

возразила нянюшка.

Матушка Ветровоск заглянула в одну из комнат.

– Скорее всего, ни еды, ни питья здесь не сыщешь, – констатировала она.

– Пожалуй, после долгих уговоров я бы глотнула чуточку бренди, – быстро сказала нянюшка.

Маграт взглянула в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

– Ау-у! – придушенно позвала она. Подобный голос обычно используется в тех ситуациях, когда человек желает быть услышанным, но в то же время боится, что о нем плохо подумают. – Есть там кто-нибудь?

Нянюшка сунулась под лестницу. Меховой шар Грибо сидел, забившись в самый угол. Она выудила кота за шкирку и растерянно погладила. Несмотря на шляпный шедевр господина Вернисачче, несмотря на изъеденный жучком пол и даже несмотря на вошедший в легенды толстый Ягговский череп, нянюшка чувствовала себя странно потускневшей, а к ее обычной жизнерадостности примешивалась легкая тоска по дому. В родных краях тебя не станут просто так бить домом по голове.

– Знаешь, Грибо, – сказала она. – По-моему, это не Ланкр.

– Я нашла немного варенья, – донесся из кухни голос матушки Ветровоск.

Чтобы к нянюшке Ягг вернулось обычное расположение духа, требовалось совсем немного.

– Прекрасно! – отозвалась она. – К гномьим пирогам самое то!

В комнату вошла Маграт.

– Уж не знаю, имеем ли мы право пользоваться чужими припасами… – покачала головой она. – Ведь домик кому-то да принадлежит.

– Гита, там кто-то что-то сказал, или мне послышалось? – язвительно осведомилась матушка Ветровоск.

Нянюшка устало закатила глаза.

– Лично я, нянюшка, – продолжила Маграт, – всегда считала, что брать чужое нехорошо.

– Она говорит, мол, все это не наше, Эсме, – перевела нянюшка.

– Не знаю, с кем ты там разговариваешь, Гита, но передай ей, что мы сейчас подбираем обломки кораблекрушения, так что все законно, – произнесла матушка.

– Она говорит, было ваше – стало наше, Маграт, – сообщила нянюшка.

За окном что-то мелькнуло. Маграт подошла к окну и вперилась в давно не мытое стекло.

– Забавно. Вокруг домика танцует целая толпа гномов, – наконец сказала она.

– Да ну! – удивилась нянюшка, открывая шкафчик.

Матушка вдруг застыла.

– А они… То есть я хочу сказать, спроси ее, они там случаем не поют? – выдавила она.

– Они что-нибудь поют, Маграт?

– Я что-то слышу, – кивнула Маграт. – Что-то вроде «хай-хо, хай-хо».

– Да, это гномья песня, точно, – признала нянюшка. – Только гномы и могут кричать по-ослиному целый день напролет.

– По-моему, они чему-то очень радуются, – с сомнением заметила Маграт.