Ведьмы за границей

Пратчетт Терри Дэвид Джон

– То совсем другое дело!

– С ума сойти, какая чистота, – сказала Маграт. – Так и хочется помыть сандалии.

– Что верно, то верно. – Нянюшка Ягг, прищурившись, оглядела улицу. – Этот город порождает желание стать лучше, чем ты есть на самом деле.

– О чем вы там шепчетесь? – спросила матушка.

Она проследила за их взглядами. На пересечении улиц стоял стражник. Увидев, что три дамы уставились на него, стражник коснулся шлема и улыбнулся.

– Даже стражники вежливые, – удивилась Маграт.

– Да и много

их как… – покачала головой матушка.

– И правда удивительно. Зачем в городе, где люди такие тихие да опрятные, столько стражников? – поинтересовалась Маграт.

– Может, чтобы распространять повсюду такую благодать, требуется целая толпа народу? – предположила нянюшка Ягг.

Ведьмы продолжили свой путь по запруженным улицам.

– Какие симпатичные домики, – оглянулась по сторонам Маграт. – Все такие старинные и живописные.

Матушка Ветровоск, живущая в хибарке, старинней которой могла бы быть только глыба метаморфической породы, благоразумно промолчала.

Ноги нянюшки Ягг начали выражать недовольство.

– Наверное, стоит позаботиться о пристанище на ночь, – предложила она. – А девушку можем поискать и утром. Нам всем не помешает хорошенько выспаться.

– И принять ванну, – добавила Маграт. – С успокоительными травами.

– Неплохая мысль. Я бы тоже не прочь принять ванну, – согласилась нянюшка.

– Вот уж чья бы корова мычала, – кисло заметила матушка.

– Что-что? Да ты сама-то когда в последний раз мылась, а, Эсме?

– Что значит в последний?

– Вот видишь? Так и нечего прохаживаться по поводу моих омовений.

– Принимать ванну негигиенично, – возвестила матушка. – Ты же знаешь, эти ванны я всегда недолюбливала. Что хорошего сидеть в собственной грязи?

– А как же тогда ты моешься? – удивилась Маграт.

– Просто моюсь, – ответила матушка. – Мою все места. Когда они становятся доступными.

Насчет доступности этих самых мест дальнейшей информации не поступало, но определенно они были куда более доступны, чем гостиничные номера в Орлее накануне Сытого Вторника.

Все постоялые дворы и гостиницы были переполнены. Постепенно под давлением толп ведьмы были вытеснены с центральных улиц в менее фешенебельные районы города, но даже там места им не нашлось.

Наконец матушка Ветровоск решила, что с нее довольно.

– Значит, так: заходим в следующее же заведение, которое нам попадется, – заявила она, поиграв желваками. – Что это там за гостиница?

Нянюшка Ягг уставилась на вывеску.

– «Хотель… Забит», – задумчиво прочитала она, а потом просияла. – «Хотель Забит», – повторила она. – «Хотель» по-ихнему «гостиница», а «Забит», наверное, название.

– Сойдет, – решила матушка.

Она толкнула дверь. Пухлый краснолицый человек, стоявший за стойкой, поднял голову и взглянул на вошедших. Он поступил сюда на работу совсем недавно и очень

нервничал. Его предшественник исчез потому, что был недостаточно пухл и краснолиц.

Матушка времени терять не стала.

– Видишь эту шляпу? – вопросила она. – А помело видишь?

Человек перевел взгляд с матушки на помело, после чего опять воззрился на лицо возникшей перед ним дамы.

– Вижу, – ответил он. – И в чем дело?

– А дело в том, что нам нужны три комнаты на ночь, – заявила матушка, самодовольно глядя на товарок.

– С колбасой, – добавила нянюшка.

– И одним вегетарианским ужином, – сказала Маграт.

Человек оглядел троих ведьм. А потом подошел к двери.

– А ты видела эту дверь? Вывеску видела? – спросил он.

– Нам до вывесок дела нет, – ответила матушка.

– Тогда, – пожал плечами человек, – я сдаюсь. И что же означают эти твои остроконечная шляпа и метла?

– Они означают, что я ведьма, – сообщила матушка.

Человек склонил голову набок.

– Вот как? – удивился он. – Так, наверное, в ваших краях называют глупых старух?

«Дарагой Джейсон и все астальные, – писала нянюшка Ягг. – Претставляите, ани здесь панятия ни имеют кто такие ведьмы, вот какие ани атсталые в ихних заграницах. Адин тут Нахамил Эсме и ана едва ни вышла ис Сибя, пришлось нам с Маграт паскарее увадить ее веть дастатачно проста заставить ковото думать што ево в кавота привратили вобщем патом непреятностей не оберешся. Ты же помниш што было кагда тибе пришлось итти капать прут для господина Уилкинса штобы он мог там жить…»

Ведьмам наконец удалось отыскать свободный столик в таверне. Зал был битком набит самыми разными людьми. Таверну наполнял громкий шум, периодически переходящий в крик, дым стоял коромыслом.

– Гита Ягг, что ты там опять царапаешь? Ты мне на нервы действуешь, – рявкнула матушка.

– Здесь обязаны быть ведьмы, – сказала Маграт. – Ведьмы есть везде. Значит, должны быть и в загранице. Ведьмы повсюду водятся.

– Как тараканы, – добродушно заметила нянюшка Ягг.

– Все-таки стоило заставить его поверить, что он лягушка… – пробормотала матушка.

– Нет, Эсме, мы абсолютно правильно поступили, что увели тебя оттуда. Нельзя же так просто ходить по улицам и заставлять людей верить, будто они во что-то превратились. Пускай они грубияны, пускай не знают, кто ты есть, но зачем же так круто? – покачала головой нянюшка Ягг. – Ты что, хочешь, чтобы все вокруг на четвереньках прыгали?

Несмотря на многочисленные угрозы, матушка Ветровоск еще никогда никого не превратила в лягушку. Она считала, что гораздо менее жестоко, зато куда приятнее и технически проще, поступить по-другому. Можно оставить обидчика человеком, но сделать так, чтобы он считал себя лягушкой. И прохожим, опять-таки, развлечение…