Ведомство страха
Шрифт:
– Не может быть, – сказал мистер Ньюи. – Дверь была заперта.
– Мне очень жаль, – сказал мистер Форестер, – но это легко объясняется. Убил его кто-то из нас.
– Но мы же все держались… – начал Хильфе. И все разом поглядели на Роу.
– Он выдернул руку, – заявила мисс Пэнтил.
– Я больше не стану его трогать, пока не придет полиция. Кост убит чем-то вроде перочинного ножа…
Роу быстро сунул руку в пустой карман и увидел, что все глаза в комнате следят за его малейшим движением.
– Надо увести отсюда миссис Беллэйрс, – сказал доктор Форестер. – Сеанс всегда требует
Когда они ушли, наступило долгое молчание; никто не смотрел на Роу, но мисс Пэнтил отодвинула от него свой стул как можно дальше, и теперь он один сидел возле убитого, словно они были друзьями, встретившимися в гостях. Наконец тишину нарушил мистер Ньюи:
– Если они не поторопятся, я опоздаю на поезд. Тревога боролась с ужасом: в любую минуту могла завыть сирена, мистер Ньюи поглаживал ногу в сандалии, а молодой Мод воскликнул, зло поглядев на Роу:
– Не понимаю, почему нам надо ждать!
Роу вдруг сообразил, что не сказал ни слова в свою защиту; чувство вины за другое преступление затыкало ему рот. Да и что можно сказать мисс Пэнтил, мистеру Ньюи и Моду? Как их убедить, что убийца не он, совершенно незнакомый им человек, а кто-то из их друзей? Он бросил быстрый взгляд на Коста, словно надеясь, что тот оживет и посмеется над ними – «это один из моих опытов», – но тот был мертвее мертвого. Роу подумал: кто-то из них все-таки убил – это было невероятно, еще невероятнее, чем если бы убил он сам. В конце концов, он принадлежал к миру убийц, был исконным членом их содружества. И это прекрасно знает полиция, подумал он. Она это прекрасно знает.
Дверь отворилась, вернулся Хильфе.
– Доктор оказывает помощь миссис Беллэйрс, – сообщил он. – Я позвонил в полицию. – Он пытался что-то сказать Роу взглядом, но тот его не понял. Роу подумал: мне надо повидать его наедине, не может ведь он в самом деле поверить…
– Вы не будете возражать, если я выйду в уборную? – спросил он. – Меня тошнит.
– Никто не должен выходить из комнаты, пока не приедет полиция, – заявила мисс Пэнтил.
– Кто-то должен вас проводить, – сказал Хильфе. – Хотя бы для проформы.
– Давайте говорить начистоту, – сказала мисс Пэнтил. – Чей это нож?
– Может, мистер Ньюи не откажется выйти с мистером Роу?.. – спросил Хильфе.
– Вы меня в это дело не путайте, – запротестовал Ньюи. – Я тут ни при чем. Мне надо успеть на поезд.
– Тогда, если вы мне доверяете, пойду я, – сказал Хильфе. Никто не возражал.
Уборная помещалась на первом этаже. Стоя на площадке, они слышали из спальни миссис Беллэйрс ровную баюкающую речь доктора Форестера.
– Мне никуда не нужно, – шепнул Роу. – Слушайте, Хильфе, я его не трогал.
Роу неприятно поразило, что в такую минуту Хильфе испытывал только азарт:
– Конечно, нет. Кажется, мы попали в самую точку!
– Но за что? И кто это сделал?
– Не знаю, но, уж поверьте, выясню! – Хильфе дружески положил руку ему на плечо и этим как-то очень его успокоил, подтолкнул к уборной и запер за ними обоими дверь. – Только вам, старина, надо поскорее отсюда смываться; они, если сумеют, вас непременно повесят. И уж, во всяком случае, надолго запрут под замок. А им это очень кстати.
– Но что делать? Нож ведь мой!
– Вот черти! – Хильфе произнес это с тем смешливым негодованием, с каким говорят о ловкой проказе мальчишек. – Надо вас убрать подальше от греха, пока мы с мистером Реннитом… Кстати, скажите все-таки правду: кто вам звонил?
– Ваша сестра.
– Сестра? – Хильфе поглядел на него с улыбкой. – Ну, молодец… Наверное, что-нибудь узнала. Интересно откуда. Она вас предупредила?
– Да, но я не должен был вам этого говорить.
– Чепуха. Я ведь ее не съем, – светло-голубые глаза смотрели рассеянно, его явно занимали какие-то свои мысли. Роу попытался привлечь его внимание к себе:
– А куда мне теперь деваться?
– Уйти в подполье, – небрежно обронил Хильфе. Он почему-то не спешил. – В наше время это модно. Неужели вы не знаете, как это делается?
– Да, но все это не шутки.
– Вы поймите, – сказал Хильфе. – Цель, которой мы добиваемся, конечно, нешуточная, но если мы хотим сохранить хладнокровие, нельзя терять чувство юмора. Как видите, у них его нет совсем. Дайте мне неделю сроку. И в это время никому не показывайтесь на глаза.
– Полиция вот-вот будет здесь.
– Из этого окна легко выпрыгнуть прямо на клумбу. Снаружи совсем темно, а через десять минут объявят тревогу. Слава богу, теперь по вою сирен можно проверять часы.
– А вы?
– Когда будете открывать окно, спустите воду. Тогда никто ничего не услышит. Обождите, пока бачок наполнится, потом спустите воду и дайте мне как следует в зубы. Нокаут для меня лучшее алиби. Не забудьте, что я подданный вражеского государства.
Глава пятая
МЕЖДУ СНОМ И ПРОБУЖДЕНИЕМ
Они пришли в большой лес, через который, казалось, не вело ни одной тропинки
I
Есть сны, которые только наполовину рождены подсознанием; мы их так живо помним, проснувшись, что хотим, чтобы они доснились нам до конца – засыпаем снова, просыпаемся и опять спим, а сон все снится, и в нем есть та логическая связность, которой не бывает в настоящих снах.
Роу был измучен и напуган; он прошел чуть не половину Лондона, пока длился ежедневный воздушный налет. Город был пуст, если не считать коротких вспышек суеты и шума: на углу Оксфорд-стрит загорелся магазин зонтиков; на Уорд-стрит он прошел сквозь тучу гравия; человек с серым от пыли лицом хохотал, прислонившись к стене, а дружинник ему зло выговаривал: «Ну хватит! Тут смеяться нечего». Все это Роу не трогало. Казалось, он об этом читает в книге, к его собственной жизни эти события отношения не имели, и он не обращал на них внимания. Но ему надо было найти какой-нибудь ночлег, поэтому он послушался совета Хильфе и к югу от реки ушел «в подполье» – спустился в подземное убежище.