Ведомые
Шрифт:
Живот сжимается, и я проглатываю стон, грудь вздымается. Глубоко внутри меня зарождается дрожь, а член пульсирует. Он хочет войти, устроиться глубоко и уютно.
Отпусти ее. Поцелуй ее. Отпусти ее. Поцелуй ее.
Меня переполняет ярость от того, что так взвинчен, что не могу вести себя как нормальный человек.
Не знаю, что она читает в моем взгляде, но ее губы раскрываются, с них слетает легкий вздох, который я практически могу попробовать. Господь всемогущий, дай мне сил отпустить ее
Софи отступает, выскальзывая из моих цепких объятий, лишая меня выбора.
— Мне нужно в туалет, — произносит она открыто.
Паника в ее голосе будто царапает кожу, и я вздрагиваю. Но она уже встала и бежит в ванную.
Когда дверь закрывается, переворачиваюсь на спину и тяжело вздыхаю. Что, черт возьми, я наделал?
Через открытые окна слышен женский смех. Я морщусь и закрываю глаза рукой. Хотел узнать, как отреагирует Софи, если сделаю шаг вперед? Бегство в туалет, кажется, и есть ответ.
В животе зарождается тошнота.
Из ванной слышен шум воды, и я понимаю, что скоро она вернется. Часть меня этого не хочет. Однако я должен извиниться.
Она молча забирается в кровать, аккуратно проскальзывая под одеяло.
Горло сдавливает.
Впервые с момента, когда мы начали вместе спать, Софи не подвигается ближе. Ее отсутствие чувствуется, словно холодная рука на моей коже. Поворачиваюсь, чтобы что-то сказать, но она меня опережает.
— Спокойной ночи, Габриэль.
Решительность в ее голосе и явное предупреждение, что она не хочет говорить, камнем ложатся на мое сердце.
Я тяжело сглатываю.
— Спокойной ночи, Софи.
Лежу молча на другой стороне, прислушиваясь к ее дыханию. Она медленно засыпает, и меня наполняет страх.
Я не могу так больше. Не могу продолжать отрицать очевидное и точно не могу удержать от нее руки. И все же мысль о том, чтобы перестать спать рядом с ней снова наполняет меня необъяснимым страхом.
С тяжелым вздохом Софи поворачивается во сне и тянется ко мне рукой. Я не шевелюсь, но всем существом концентрируюсь на прикосновении ее пальцев к моему предплечью. Такая мелочь — ее прикосновение — едва ли даже настоящий контакт, и все же ни за что на свете я не могу отстраниться.
Быть ее другом. Я смогу. Это мучительно, но лишиться ее навсегда — такое меня прикончит. Так что я отброшу свои потребности куда подальше и направлю усилия на то, чтобы Софи чувствовала себя счастливой и в безопасности.
Глава 15
Софи
— Ты в порядке, дорогая? — кричит Джулс мне в ухо.
По-другому в этот момент я бы ее не услышала. Выступление «Килл-Джон» в самом разгаре и вокруг нас пульсирует музыка.
Должно быть, я выгляжу несчастной, раз она сейчас о таком спрашивает. Широко ей улыбаюсь, чувствуя боль.
— Просто
Она кивает и больше ничего не говорит, но я ловлю ее быстрый взволнованный взгляд.
Я ужасная лгунья. И что мне сказать? Эй, думаю, Габриэль практически забрался на меня сегодня ночью. Только насколько это правда? Потому что я не уверена.
Боже, я, наверное, схожу с ума, если даже не могу понять, делает мужчина шаг или нет.
Я разбита. Мозг застрял на прошлой ночи, прокручивая в деталях каждый момент.
Я повернулась, чтобы поцеловать Габриэля в щеку. А он схватил меня и притянул ближе, как будто не в состоянии оторваться. Сердце подскочило к горлу, меня охватил пылающий восторг. Я хотела его поцелуя больше, чем следующего вдоха.
Однако он этого не сделал. И смотрел на меня так, будто я причинила ему боль, будто злится на меня. Этот взгляд перевернул все с ног на голову.
Я зашла слишком далеко, целуя его в щеку? Он говорил мне прекратить? Я запаниковала и так смутилась, что чуть не расплакалась.
И можете назвать меня куриным дерьмом, но я просто не смогла спросить, что означает его взгляд. Не тогда.
Я могла бы сделать это сегодня утром, но к тому времени Габриэль вернулся к своему состоянию «слегка раздражен, но всегда заботлив».
Теперь я в растерянности. Он настаивает, что дело не в сексе. Может быть, это действительно не для него. И я ни за что не скажу ему, что хочу большего. Не Габриэлю «Ледяному человеку» Скотту, вернувшему контроль.
Называйте это гордыней, инстинктом самосохранения, как хотите, но я не сдаюсь. Не важно, как сильно хочу этого.
Так что теперь я сосредоточилась на работе. И это совсем не наказание.
Сегодняшний концерт жаркий, неистовый и энергичный. Парни играют с энтузиазмом и воодушевлением. Клянусь, в воздухе витает магия. Я пробираюсь и суечусь вокруг их движущихся тел, делая захватывающие снимки. Киллиан в воздухе, с гитарой в одной руке, пинает ногами воздух. Джакс склонился над своим гибсоном, его мускулистые предплечья напряглись, обнаженная грудь блестит в красном свете ламп. Рай стоит на массивном усилителе, выпятив бедра и закусив нижнюю губу. И Уип: руки парят, мокрые от пота волосы липнут к лицу, когда он выбивает дерьмо из своих барабанов.
Я снимаю столько, сколько могу — маленькие кусочки жизни, навеки запечатленные в снимках. Чистые, честные и хорошие моменты, которые никогда не повторятся. Меня наполняет гордость за то, что я их сохранила.
И когда Киллиан поет Hombre Al Agua песня Soda Stereo, испанской рок-группы девяностых годов, толпа становится абсолютно безумной.
Вот какой властью обладает «Килл-Джон» в этот момент, удерживая тысячи людей в абсолютном плену. Это красиво. Я настолько захвачена, что опускаю объектив и просто улыбаюсь, пританцовывая. Чувствую взгляд Габриэля, что неизбежно, и поднимаю глаза.