Ведунья

Лунная Варвара

Варвара крепко зажмурилась, представив, что в руках у нее игла с ниткой и, осторожно, сводя краешки, стараясь не захватывать слишком много, чтобы не оставлять большого рубца, принялась зашивать. Любава сидела тихо, боясь не то чтобы повернуться, даже спросить что происходит. Даже при небольшом остатке магических сил она чувствовала, что Варвара делает что-то очень необычное, но это что-то может помочь.

– Уф, - ведунья опустила невероятно уставшие от работы на весу руки, и вытерла пот со лба.
– Как ты?

– Не знаю, - шепотом ответила Любава, глаза ее были широко раскрыты и она боялась, что моргнув, все испортит и снова станет плохо.

– По-моему больше силы не теряешь, - так же шепотом заметила Варвара.

– По-моему тоже.

– А почему вы шепотом разговариваете?
– зашел в комнату Стоян.

– Не знаю, -

смутилась Варвара, и устало опустилась на лавку рядом с Любавой.
– Прислали что-нибудь хорошее?

– Да. Потерпи еще немного, Любавушка, буду экспериментировать. Подожди, вроде слева рана была? А сейчас как будто нет ничего.

– Получилось, - прошептала Любава и заплакала, обняв Варвару.

– Что получилось? Вы что тут без меня наделали?

– Дырку зашили, - вытерла слезы радости Варвара.

– Как зашили?
– удивился Стоян.

– Как зашила?
– одновременно с ним спросила Любава.

– Просто, взяла и зашила, - пожала плечиком ведунья.
– А что так нельзя было?

– Святое небо, - всплеснул руками Стоян.
– Мать земля, я тут голову сломал, как Любаве помочь, а она взяла и зашила. Просто взяла и зашила. Ты объясни мне, как эту дыру зашить можно было?

– Я же не знала что нельзя, - заморгала Варвара.
– Дядька Стоян, я ей навредила? Да?

– Да нет же. И не реви, я же не ругаюсь, я просто понять хочу, как ты это сделала.

– Ты дух чувствовать умеешь? Ну вот, руки держи над головой. Вот тут рана была и из нее силы утекали.

– Это я чувствовал, - кивнул колдун.

– Вот. Я когда край ранки почувствовала, я его соединить руками смогла, и отток остановился, - мужчина кивнул, мол, понял, объясняй дальше.
– А потом я вспомнила как поручу снимают, ну как будто грязь стряхивают. Иногда такой сглаз бывает, что руками касаться противно, тогда я представляю, что у меня скребочек в руке им и счищаю.
– Стоян снова кивнул.
– И я подумала, что если скребок воображаемый помогает, то почему бы иголку не попробовать. И вот...

– Матушка земля, - покачал головой Стоян, обнимая Варвару за плечи.
– Да как же мне повезло, что ты мимо проходила, когда мы город ставить начали. Девочка ты моя золотая.

– Батюшка небо, как же все просто-то оказалось, - прошептала Любава.
– Мне бы в голову никогда не пришло что так можно.

– Ой мамочки, - вдруг зажала себе рот руками Варвара и испугано посмотрела на колдуна.

– Что?
– от страха у Любавы прорезался голос.

– Ты что, Варенька?

– Как же я сразу не подумала. Рубец же остался.

– Тьфу, на тебя, испугала, - сердито сплюнула Любава.
– Рубец постепенно сойдет, да и все лучше мелкие проблемы со здоровьем, чем медленная смерть.

– Любава права, - кивнул колдун.
– Не переживай так, ты все правильно сделала. Так, красавицы мои, идите-ка обе отдыхать. Любава, Варенькино колечко дай мне, я его наполню, а сама марш в постель.

– Дядька Стоян, а ты что попробовать хотел, может, лучше было бы твоим способом?
– спросила Варвара, когда они вышли на улицу.

– Не знаю, - покачал головой мужчина.
– Никто конкретного способа предложить не смог. Белогородский колдун с таким случаем сталкивался, ну, да только он когда-то давно ученика своего спасти не смог, он способ силы поддерживать предложил, а как беде помочь не знает. Никто не знал, а ты вот взяла и утерла нос всем маститым колдунам. И не вздумай плакать. Если бы твой дед не пропал, я бы ему непременно гонца с письмом отослал, чтобы он мог тобой гордиться. Я тобой горжусь, девочка моя, и не реви, ну что ты, Варвара!
– Варвара, уткнувшись Стояну в плечо, тихо всхлипывала.
– Ну все, вытирай слезки и иди отдыхай.

– Надо раненых проверить, - покачала головой девушка.
– И тебе отдохнуть надо, ты ведь тоже не спал уже много дней.

– Хорошо, - согласился Стоян.
– Пошли, проверим раненых, а потом отдыхать. Мы заслужили.

– Заслужили, - улыбнувшись, кивнула девушка.

На небе хозяйничал месяц, окруженный россыпью звезд, в траве стрекотали цикады и шебуршали мыши. В больнице тихо спали дружинники, лекарство, приготовленное ведуньей и заговоренное колдуном, творило чудеса, раны заживали прямо на глазах. А рядом с кроватями своих больных тихо посапывали сваленные усталостью княжеский колдун и ведунья.

Часть 9 

Чем еще заняться в холодный пасмурный день, когда

все дела переделаны, службы проверены, а княжеский колдун снова куда-то запропастился. Наверное, проводить время с женой и детишками. Ну а если детей и жены нет, то начищать и точить верный меч, делать наконечники стрел, чистить и кормить коня. Ну а если ты князь и тебе вроде как по статусу не положено всем этим заниматься, то остается только придаваться воспоминаниям. Радомир сидел на широком сундуке и смотрел, как по разноцветным стеклышкам окна стекают дождевые капли. Очередной дозор вернулся с плохими новостями, на его южные границы повадились нападать разбойники. В следующий раз надо будет самому с дружиной поехать, - решил князь. Купеческий обоз изобразить побогаче, и показать, что князь Радомир просто так своих людей обижать не дает. А пойманных разбойников показательно вдоль дороги повесить, чтобы другим не повадно было. Хотя страшно это, когда едешь по дороге, а вдоль нее на суках душегубы висят. В детстве ему часто снились кошмары, в которых висельники соскакивали со своих деревьев и бросались догонять его семью. Братья долго над ним потешались, когда он решил страхами поделиться, средний брат Боголюб часто потом подкрадывался сзади, хрипя: "Я висельник". Тогда Радомир понял, как это бывает, когда доверие против тебя самого оборачивается. Старший брат Всеволод над его страхами посмеялся, но никогда не издевался, не до того ему было. Всеволод - старший сын князя Горыни Поморского, готовился стать отцу помощником, а потом и заменой, среднему Боголюбу - отец пророчил роль жреца в храме прародителей Неба и Земли, но парень страсти к богословию не питал и почтением к богам не отличался. А от младшего сына Радомира вообще ничего не ждали, и ничему особо не учили, так всему понемногу и науками и воинскому искусству и богословию. Но Радомир был любознателен, он постоянно требовал объяснить ему то то, то это и когда князю Горыне это надоело к мальчику был приставлен колдун Стоян, на которого была возложена обязанность обучения юного княжича, ну и присмотр за ним. Не смотря на усмешки братьев, мол, приставили к мальцу усатую няньку, Радомир со Стояном подружились. Колдун давал княжичу максимальную свободу, присматривая только за тем, чтобы тот себе шею не свернул, да особо в опасные переделки не попадал. А переделки Радомир любил, то он решил самостоятельно проверить, правда ли что из колодца даже днем звезды увидеть можно, то, правда ли что русалки хорошо целуются. И если за историю с колодцем Стоян княжича просто пожурил, то после того как едва спас Радомира от утопления русалками, прямо там, у пруда, спустил с него штаны и выпорол, чтобы впредь не повадно было. Князь Горыня ни об одной, ни о другой выходке младшего сына так и не узнал. А потом, выйдя из разрушительного подросткового возраста, Раломир стал проявлять интерес к государственным делам. Это не осталось не замеченным ни князем, ни Всеволодом и если князь относился к заинтересованности младшего отпрыска с радостью, то наследник княжества с враждебностью, доходящей до ненависти. В те годы Радомир понял, что и родные братья могут быть врагами. Он попытался переключить свои интересы на воинское дело, но надолго его не хватило. Тогда Радомир принял решение и пошел поговорить с отцом.

Горыня не без удивления выслушал младшего сына, поразившись его уверенности и сильному желанию княжить, так же приятно поразил князя вариант мирного решения вопроса, предложенный Радомиром. Радомир не собирался отнимать престол у старшего брата, он попросил отца лишь выделить ему под княжество окрайние земли на западе, до которых ни у Горыни ни у Всеволода не доходили руки. Так Радомир Горынович стал князем Быстрогородским. И ставя свой город, Радомир был уверен, что со временем, возьмет в жены Белогородскую княжну или на крайний случай князя Долиновича дочь, но влюбился в простолюдинку, и княжны стали не нужны, все на свете девушки перестали для него существовать. И Радомир тянул с женитьбой, выдумывая множество причин, по которым жениться ему еще рано. Сколько раз он думал плюнуть на все и послать сватов к той, которую любит, но на решительные шаги так никогда и не решился. Во-первых, княгиня не последнее лицо в городе, от нее многое зависит, а княжеские дочки с измальства видят, что и как делают их родители, их с малолетства готовят к княжеству. Во-вторых, и, наверное, это было именно то, что останавливало Радомира, он не был уверен в том, нравится ли он той, которую так сильно любит. Вернее он был уверен, что как раз не нравится, не то чтобы совсем, но как мужчина точно.