Веер маскарада
Шрифт:
Эфран, видя игру сына, предпочел не вмешиваться, затаился где-то, разнося вести среди своих подручных через Сарелию.
Перебрав присланные королевой счета за все эти годы, Эдин, киашьяры и Киревар наметили на карте чуть более трех десятков мест, где королева бывала. Одни и те же города, замки. Один и тот же маршрут, неизменный год от года. Расточительность Ее Величества сыграла с ней недобрую шутку.
Сопоставив факты, легарды отмели из списка несколько городов, оставив лишь те, которые не затронули набеги кэрраков. Начальники стражи без возражений
Теперь, когда тайны вздыбились и из них просачивались ответы, Эдин не желал терять времени. Но если о Сарелии все решилось в мгновение, то Эфрана еще требовалось найти.
В Заварэе Эфран осел незадолго до всех событий, притворившись крином Эфроном, которого выгнали с занимаемой должности спустя несколько лет. Но именно в Академии легард заметил Эмму, легко признав в ней сестру той, из-за кого разрушились просчитанные до крупицы планы. И теперь, когда судьба — дорожка свела девушку с Изгнанным вновь, Эфран не хотел упустить удобный шанс для мести, ведь напрямую ни Вирене, ни Рэнду навредить он бы не смог. Этого не удалось бы даже Кланту, взбреди ему в голову мысль убить брата.
Перевернувшись на живот, киашьяр рассеянно потер затылок, понимая, что многие вопросы так и остались без ответа. Что-то расскажет мать, когда ее под конвоем доставят в Лесс, что-то проявится само собой, стоит лишь подождать. Но будет и то, что так и останется тайной.
Стоило легарду смежить веки, как перед внутренним взором пронеслись события последних недель, унося его обратно в день торжества в честь рождения Тироя. Тогда, ни на что не глядя, события еще не бурлили в котле пролетающих дней. Теперь же постоянно приходилось оставаться на чеку, следя не только за родными землями, но и за княжествами.
Сон окутал киашьяра, унося его в своих ласковых объятиях в воспоминания. Клант тихо вздохнул, расстегнул ворот рубашки и поудобнее устроил голову на подушке. На миг ему причудилось, что аромат липы, которому неоткуда было взяться в комнате, заглушил привычные: воска и березовых поленьев для растопки камина.
Та ночь тоже была полна нежного аромата жаркого лета… Окунувшись в воспоминания, Клант улыбнулся, глубже погружаясь в сон.
Иногда она ему снилась. Через ночь или немного реже. Почему-то девушку из своих сновидений ему никогда не удавалось разглядеть как следует, будто ее облик закрывала пелена, обрисовывая лишь детали. Сквозь дрему потеревшись подбородком о подушку, блондин довольно вздохнул, вспоминая нежные прикосновения маленьких ладошек к своим плечам, шее и волосам.
Во сне его преследовал свет, проникал сквозь веки, щекотал ноздри все тем же ароматом липы, чаруя и наполняя душу спокойствием.
Свет на секунду угас, а потом пропал, превратившись в холод и темноту.
Клант, ничего не понимая, размежил веки и вгляделся в потолок, словно там его ждали ответы на вопросы.
— Клант!
Так до конца и не проснувшись, киашьяр посмотрел в сторону, фокусируя взгляд на легарде, живописно раскинувшейся на краю постели.
— Миноя? Что ты здесь забыла? — спросил Клант, в его голосе сквозила мягкость, хотя во взгляде не было и тени радости.
— Тебя? — игриво проворковала девушка, плавно садясь, так чтобы от легарда не ускользнул ни один изгиб точеного тела цвета фарфора, едва прикрытого тончайшей тканью ночной рубашки.
— Я тебе не звал, — легард перевернулся на бок, спиной к Миное.
Девушка обиженно вскрикнула и впилась в плечо киашьяра острыми коготками:
— Как ты смеешь?!
Клант медленно выдохнул и досчитал до трех, давая Миное возможность опомниться, но легарда и не подумала остановиться, пропищав недовольное:
— Я дочь лорда!
— И жена лорда, — напомнил Клант, садясь и отцепляя от себя руки легарды.
Девушка попыталась вновь напасть на киашьяра, прижаться или взобраться на колени, заглядывая в глаза.
— Миноя! — осадил девушку Клант.
— Ты не имеешь права меня бросить вот так! — крикнула легарда и ударила его острым кулачком в грудь. — Все было хорошо.
— Да, ты скрасила мою ночь дважды три месяца назад. И я не помню, чтобы мы о чем-то договаривались.
— Ты меня опозорил, — не позволила сбить себя Миноя.
— Это ты не по адресу, дорогая, — съязвил киашьяр. — Кто там был первым, после твоего драгоценного муженька?.. Мне всех назвать?
Хлесткая пощечина не стерла усмешки с лица Кланта, даже не разозлила. Блондин без слов скрутил брыкающуюся легарду и выставил за дверь, милостиво выкинув несколькими секундами позже туда и халат. Девушка еще несколько минут что-то кричала в коридоре, но киашьяр не собирался вслушиваться в эти вопли, накрывшись с головой одеялом.
Выводы обо всем произошедшем, конечно же, напрашивались не какие-то, а очень определенные, но я заставила себя не думать: ни о том, почему так желает нашей смерти Эфрон; ни о том, кем он является на самом деле; ни даже о том, что из всего этого выйдет и как нам спасти свои не очень драгоценные, но чем-то весьма дорогие шкуры.
Карр, хоть и ввязался в историю на равне со мной, вряд ли до конца понимал, что именно происходит. В его взгляде я читала вопросы, как в книге, но сокурсник не озвучивал их, будто приняв правила игры. Пока меня радовало хотя бы то, что трое не слишком приятных Изгнанных более не угрожают спокойствию княжеств.
Всего через три дня, когда корабль остановился в порту маленького городка на границе с Эдишем, мы все ощутили, что князь Виктор не только получил мое послание, но и начал действовать. Я обрадовалась, хотя и не ожидала ничего подобного. Расспросы местных жителей дали удивительный и необъяснимый ответ. Во всех крупных и пограничных городах в полдень того же дня, когда мы с Карром только выплыли на митинае из Мукоша, было объявлено, что теперь легарды не могут передвигаться по землям княжеств, не имея на то веской причины.