Вегетариане
Шрифт:
Сергей уже понял, почему Виталий о себе не рассказывал. И Виталий понял, что Сергей это понял. Это прошлое было уже не важно. Все плотоядные люди были заодно. Поодиночке или маленькими группами не выжить, значит максимальная помощь остальным была для каждого чисто эгоистическим интересом.
Зашли на верфи. Сергей попросил показать ему, где находится старый антикварный инструмент. Там был исключительно специализированный инструмент. Несколько старых пистолетов для заклёпок, оставшихся с тех времён, когда корабли ещё не печатали на 3d-принтерах,
Так, в путешествиях, и провели весь день.
А вечером в честь их прибытия было организовано собрание и застолье.
А на застолье был и алкоголь.
Кто-то из умельцев создал аппарат, который он называл самогонным, и получал из него дурно пахнущее, но алкогольное зелье. Сергей решил познакомиться с технологией и даже хлебнул жидкость, из которой зелье перегоняли.
Было весело, мир качался в разные стороны… Пили, пили и пили. Если бы все тосты сбылись, то вегетариане прекратили бы существовать до того, как их создали.
Ученые, которые их создали, были объявлены нехорошим словом – «мудаки». Пили за братство, за то, что единственное, что было положительным, что среди выживших не могло быть предателей. Все плотоядные люди были заодно. Пили, пили и пили.
Но на следующее утро Сергею было очень нехорошо. Голова раскалывалась.
Ни есть, ни пить категорически не хотелось. Сергей прошёлся с девочками по холодным улицам и вернулся туда, где ночевал, забрался под одеяло и страдал. Страдал целый день. Григорий отменил собрание и при этом сказал, что, вроде, никто действительно от новостей в обморок не упал.
Вечером опять собрался совместный ужин, но Сергей от самогона категорически отказался, объяснив, что завтра он собирается улетать.
Вообще Сергей планировал побыть подольше, но, приведя сказанное как причину, понял, что делать ему в хозяйстве Григория больше нечего.
На следующий день с утра Сергей долго договаривался с Григорием о связи и прочих мерах по координации действий. Делились опытом. Разговаривали вполне откровенно. Сергей подробно рассказывал о Городе, о полете в Крым (пропуская незначительные для Григория детали), о грозе над Азовским морем, о том, как добыли муниципальный септалёт.
Григорий – не Марк, для которого эти рассказы были бы причиной ограничить свободу Сергея.
Сергею очень нравился Григорий, большой и честный человек. Он, конечно, понимал, что у Григория есть своя хитрость. Но в нём не было, совершенно не было авантюризма. Сергею это казалось недостатком.
Днём они загрузили септалёты по-полной. Они и были уже загружены, но был ещё и резерв. Да и Ольга была значительно легче Виталия.
Вдобавок к тому, что уже было загружено, они взяли копию самогонного аппарата, полицейскую форму вегетариан, состоящую из фуражек, ремней и ботинок. Взяли пару десятков килограммов живых крабов. Крабы были в пластиковых вёдрах с крышками, заполненных морской водой. Григорий убеждал, что они за несколько дней – неделю на холоде не помрут.
Прощаться было очень грустно. С Аликом, Володей и Виталием они уже успели сдружиться и, прощаясь, надеялись на скорую встречу. Но, конечно, не раньше весны. Септалёты – не зимний вид транспорта.
Но уже, когда собрались взлетать, Григорий вдруг решил их проводить и заодно слетать в Мурманск.
Сергей про себя усмехнулся: ещё утром он думал, что у Григория недостаток авантюризма.
– Ну, полетели! – сказал Сергей.
Вообще, Сергей понимал, что Григорий сам побаивается пойти в первый рейд. А у Сергея уже образовался опыт.
Григорий со своими людьми взлетел на двух септалётах, один из которых вёл Алик, а второй – Женя Борисов, невзрачный круглолицый парень лет тридцати от роду, который утверждал, что тоже участвовал в соревнованиях.
Небо было постоянно затянуто тучами, и то, что их засечёт спутник, было очень маловероятно.
До Мурманска было всего ничего: километров пятнадцать.
Разведчики Григория уже много раз ходили туда, но есть ли там вегетариане, выяснить им не удалось.
И если вегетариане там есть, шанс увидеть их с высоты полёта намного выше. Да и посмотреть, нет ли на какой крыше, как в Химках или в Москве, ещё десятка септалётов.
Мурманск
Мурманск выглядел совершенно пустым. Летели медленно и низко. Они смотрели на вечерние освещённые, но безлюдные улицы и неосвещённые окна. Мурманск был не очень высоким городом. Сорокаэтажек в нём не было. Преобладало обычное четырёхэтажное строительство, когда два этажа над, а два под землей. Возвышались только здание, которое походило на типичный университет, и огромная арка моста для грузового пневмотрамвая через Кольский залив. На причале главный туристический объект – атомный ледокол «Ленин»
Септалётов на крышах не было.
Идеи приземляться тоже не было.
По предварительной договорённости с Григорием, после облёта города они попрощаются друг с другом флажками, и Сергей с компанией улетит на юг, а септалёты Григория вернутся в Североморск.
И вдруг, пролетая над восточным берегом залива, Григорий показал флажками на другую сторону и полетел туда.
Септалёты Паши и Сергея последовали за септалётами Григория.
Причину Сергей понял сразу. На другой стороне залива стояло три вертолёта. Как на таком расстоянии в вечерних сумерках их узрел Григорий, было непонятно. Но они там были.
Сергей подал Григорию сигнал «Осторожно» и повёл свои септалёты чуть южнее того места, где он увидел вертолёты, и дал отмашку «Посадка».
Вертолёты стояли возле круглого плоского низкого здания, занимавшего огромную площадь. Его крыша, была похожа на металлическую. Здание выглядело совершенно тёмным, и только со стороны залива, над входом, освещая сам вход, стояло мощное освещение. Это говорило о том, что это – жилище вегетариан.
Когда Сергей, уже отстегнувшись, сошёл с септалёта, приземлился септалёт Григория.