Вегетариане
Шрифт:
Нижний этаж кроме холла при входе, туалетов и кафе, содержал зал с перегородками, за которыми когда-то сидели сотрудники.
На столах стояли терминалы и ещё оставались какие-то бумаги.
Сергей оглядел бумаги, но ничего не понял из того, что там написано, хотя было написано на русском и английском.
– Это задания для программистов, – пояснил Родион, увидев, что Сергей внимательно, но непонимающе их разглядывает.
– А чего же они на бумаге? Что, виртуально их нельзя было послать?
– Такая была заморочка. Чтобы никто не отвертелся, что не получил или неправильно понял задание. Тут, как я вижу, виртуальность какой-то игры создавали.
Сергею опять стало очень грустно. На него опять упала жалость потерянного рая. Но нет, расслабляться нельзя. Все сантименты – после победы. После окончательной победы. Тогда он упадет лицом в мягкую подушку и будет долго плакать. А пока…
Башенка была достаточно высокой. Поднимались по лестнице, но был и лифт.
Бегло осматривали этажи, но ничего интересного там не находили, если не считать интересными длинные столы и огромные экраны терминалов.
Стеклянные, с регулирующейся оптикой стены самого верхнего этажа башенки, которая теперь казалась не башенкой, а башней, давали прекрасный обзор.
Видимо, этот этаж был местом отдыха начальства этого заведения. Центральную часть составлял лифт, гигиенические комнаты, небольшой бар. А вокруг располагались огромные, самой последней модели пенодиваны, которые сами подстраивались под позу и фигуру севшего на них. Были и огромные массирующие кресла.
Вид был потрясающий.
А когда Ольга нашла пульт регулировки стен, от возникающих картин они получили давно утраченные ощущения.
Раньше в их жилье это было обычным делом. Если человек успешно работал, он мог позволить себе окна с регулирующейся оптикой. А если работал так себе, то тоже самое и даже больше он мог видеть на виртуальных окнах подземного этажа своего жилища. Бабушка Сергея жила на таком подземном этаже. Сергей жил наверху, но предпочитал обычные стёкла, не желая тратить свои доходы на оптику. Лучше было тратить их на отпуск.
Но здесь, в башне, находящейся на высоте птичьего полета, оптические окна были чем-то совершенно иным. Или он просто отвык от цивилизации?
Тут было такое увеличение, что можно было различить отдельные волны в Кольском заливе.
Но это было лирикой. И само странное строение, и вертолёты рядом с ним были видны прекрасно.
Тут уж от вахт никто никого не освобождал. Ну разве что Сергею досталась вахта с шести до восьми утра, когда он и так бы уже не спал. Но при любых проявлениях жизнедеятельности странного строения его следовало немедленно разбудить.
Сергей засыпал, задумавшись о том, что, возможно, в этом строении вообще никого нет, вертолёты просто забыли, и надо было сразу пойти, осмотреть, что это за штука такая, и всё. Но за полчаса до его вахты его разбудила Ольга.
– Посмотри. Пять минут назад крыша открылась.
За окнами была тьма северного рассвета. То есть было ещё совершенно темно, но это уже не была ночь.
А свет лился из-под открывшихся створок жалюзи странного строения. Вся крыша представляла собой жалюзи. Когда они открылись вверх, крыша превратилась как будто в прожектор.
Даже темноту башни, в которой для светомаскировки свет они не зажигали, довольствуясь свечением стен, накопленным из солнечного света, освещал свет этой крыши.
– Твою мать! – выругался Сергей. Может, это какой маяк для космоса?
– А зачем космосу маяк, особенно при таких тучах? – спросила Ольга.
– Да. И если бы это был маяк, он бы горел всю ночь, а не зажигался бы утром, – опроверг своё первое предположение Сергей. Буди Виталия.
– Что скажешь? – спросил Сергей Виталия, когда тот проснулся и осмотрел этот псевдо прожектор.
– Ничего не скажу. Посмотрим, потухнет ли он днём. Разбудите, – сказал Виталий и снова улёгся на пенодиван.
– Ложись спать, – сказал Сергей Ольге, – мне уже всё равно не уснуть.
Ольга поцеловала Сергея очень страстно, улыбнулась и улеглась на свободном пенодиване.
А Сергей уселся в массирующее кресло и, глядя на светящуюся крышу непонятного строения, стал размышлять о жилищах вегетариан.
Он привык к этим жилищам, и они выглядели для него обычными тогда, когда он жил рядом, но сейчас… Сейчас это уже не выглядело так обычно. И он задумался, почему они такие и какими бы могли быть, если бы архитектором был он.
Это был его обычный способ выявлять странности.
Полу-стеклянные пирамиды, с северной стороны которых жили плотоядные люди, а с южной, со стеклянными внешними стенами – вегетариане, были для высокооплачиваемого чиновничества. Круглые башни типа бубликов из стекло-стали были для среднего класса вегетариан. Там освещённость обеспечивалась системой зеркал. В высший и средний класс вегетариан обычно входили клонированные и вегетариане первого поколения. Пока редко, но всё чаще появлялись в таких домах вегетариане второго поколения. Но третьего – никогда. Семейственности у вегетариан почти не было. После семи лет последнего этапа электронейронного воспитания вегетарианин становился самостоятельным. Он, конечно, ещё учился, но жил уже отдельно от родителей.
Жилище этих вегетариан напоминали стеклянные казармы. Расстояние между кроватями составляло 30 сантиметров, где находилась тумбочка с личными вещами. Проход между рядами был 70 сантиметров. И всё. И такие поля в несколько гектаров через каждые 24 ряда в одном направлении пересекала пара движущаяся лент с движением в обоих направлениях.
Пока Сергей раздумывал и вспоминал, рассвело. Свет, исходящий из строения, или исчез, или стал невиден, а из строения вышли первые вегетариане. Они были бурыми.