Век одиночества

Леженда Валентин

«Все правильно, — усмехнулся комиссар, перечитав написанное. — Незачем тащить с собой подчиненных. Особенно зная, что среди них есть предатель».

Интерлюдия

«КАКАЯ-ТО КУЦАЯ ВЫШЛА ВОЙНА…»

— Какая-то куцая вышла война, — недовольно бросил Первый. — Слишком скоротечная. Ни Хонти, ни Страна Отцов не успели как следует потрепать друг друга…

Радетели в полном составе собрались в официальной резиденции правительства Пандеи, размещавшейся в здании бывшего дворца наместника. В свое время неугомонный принц Кирну потратил немало средств из имперской казны, чтобы

соорудить жилище, достойное владыки одной из самых богатых провинций государства. Дворец получился огромным, просторным, с многочисленными залами и покоями, интерьер которых создавали лучшие архитекторы, обойщики и мебельщики страны. Вокруг него построили высокую стену из красного кирпича с угловыми башнями и зубцами по краю. Со стороны резиденция напоминала крепость. Прямо перед нею раскинулась Площадь Согласия с Усыпальницей первого Первого.

По негласной договоренности в резиденции постоянно жил только Первый, а остальные кормчие имели здесь личные покои, в которых можно было заночевать после таких вот дружеских пирушек, до которых глава государства был большим любителем. Ему нравилось, изрядно напоив своих престарелых соратников, разглядывать их сквозь запотевший бокал с вином, наблюдая, как с Радетелей слетает человеческое подобие, уступая место животным инстинктам. Зачастую хмельные соратники принимались уморительно петь и плясать, но главное — алкоголь развязывал языки, и выбалтывали то, о чем трезвыми предпочитали благоразумно помалкивать.

Сегодня главным действующим лицом, развлекавшим всю честную компанию, стал Шестой — старенький фельдмаршал, наконец-то закончивший свои мемуары о третьей Хонтийской, издав их полумиллионным тиражом, и теперь «проставлявшийся» в надежде на получение вожделенной премии.

В то время как восемьдесят пять процентов управляемого ими народа питалось суррогатами и искусственными продуктами, стол Радетелей ломился от исключительно натуральных деликатесов. Рыбу, мясо, овощи и фрукты для руководства страны выращивали в специальных заповедниках, снабженных мощной антирадиационной защитой. Напитки гнались на особом заводе. Кое-что доставлялось и из-за границы. Тот же Шестой страсть как любил хонтийское «огненное пойло» — напиток простонародный, но напоминавший фельдмаршалу времена его солдатской юности, Пятый обожал светлое пиво из Страны Отцов, а Восьмой готов был продать душу за белое вино, изготавливавшееся на южном побережье Островной Империи.

Все заботы по снабжению лежали на Третьем — не зря же Генерал в неплохих отношениях с главами вражеских спецслужб. Кроме сведений, они обменивались и дефицитными в условиях перманентных военных конфликтов товарами…

— Я с вами полностью согласен, — поддакнул он Первому. — Однако осмелюсь заметить, что мы все равно остались в выигрыше…

— Как так? Поясни! — насупился глава государства.

Удивляясь, он неизменно хмурился, а не поднимал брови, поэтому лоб восьмидесятидвухлетнего старца практически не был изрыт морщинами. Ну, конечно, пластические хирурги тоже поработали, однако сила привычки осталась.

— Страна Отцов в этой войне проиграла, лишившись как большей части своих танков, так и, что немаловажно, растеряв амбиции и претензии на мировое первенство. Еще не скоро она восстановит военную мощь. К тому же, как сообщает мне мой источник, у них там начались кое-какие проблемы с использованием этих их башен…

Первый кивнул. Отчасти он и сам был причастен к тайне

так называемого «белого излучения», еще когда его случайно открыли накануне Великого Ужаса. Тогда нынешний кормчий Пандеи служил при генеральном штабе и курировал вопросы, связанные с этой сверхсекретной разработкой.

— Твой информатор снова слил нам ценные данные, — усмехнулся отец нации. — Любопытно, что ты ему поведал взамен?

— Так, — уклончиво ответил Генерал, — кое-что несущественное.

— Э-ге-ге! — молодецки выдавал коленца народного пандейского танца Шестой. — Смотрите, как я еще могу!

Лицо фельдмаршала раскраснелось от натуги.

«Того и гляди удар старика хватит, — забеспокоился Первый. — Кем его тогда заменить? Народ любит старого полководца. Даже анекдоты, сочиняемые о нем, отличаются каким-то незлобивым юмором. Не то что те, которые слагают о первом лице государства. Те полны едкой иронии и сарказма…»

— Отдохни малость, — одернул он расходившегося вояку. — Поговори вон с Четвертым насчет твоего выдвижения на премию.

Фельдмаршал благодарно всхлипнул и полез целоваться. Отбиться от него удалось с немалым трудом. Вот же глупая привычка!

— А что относительно Хонти? — вернулся к прерванному разговору с Третьим глава государства.

— Ей тоже досталось, — с едкой ухмылкой отозвался Генерал. — Как сказал их президент: «Еще одна такая победа, и лучше б мы проиграли».

— Даже так? — удивился Первый.

— Именно, — подтвердил шеф госбезопасности. — У них огромные потери.

— Что ж, это нам на руку.

— И я так думаю!

Тем временем Четвертый, наскоро отделавшись от приставаний Шестого обещанием уже на следующей неделе внести на рассмотрение совета Радетелей проект постановления о выдвижении фельдмаршала на соискание «Премии имени первого Первого» в области литературы, затянул любимую песню главы государства «Алеет небо утренней зарей». Знал, чем потешить сердце Кормчего. Прекрасным чистым и звучным голосом, который Радетель сохранил, несмотря на солидный возраст, он выводил слова патриотического гимна. В нем небо, как и следовало из названия, алело, в то время как солдаты собирались в последний бой ради свободы Отечества. И вел их прославленный полководец, овеянный славой множества одержанных над врагом побед. Естественно, этим полководцем был нынешний отец нации, а текст четверть века назад сочинил сам исполнитель.

Обычно Первый размякал душой, слушая «Алеет небо…», но сегодня он явно пребывал не в духе. Похлопав приличия ради и послав Четвертому полный бокал островного вина, глава государства снова принялся расспрашивать Генерала о текущих делах.

— Кстати, как там твой неугомонный комиссар? До чего докопался?

Третий помрачнел:

— Я бы сказал, «слишком неугомонный». Представляете, докопался до тайной организации, стоящей за последними терактами…

— Неужели? — скривил бледные уста Первый. — И что ты?

— Настоятельно порекомендовал ему заняться более важными делами, нежели поиски несуществующих подпольных кружков.

— Это правильно, — согласно склонил голову кормчий. — Нечего совать нос куда не следует. Еще что-нибудь?

— Кажется, ему, наконец, удалось напасть на след тех, кто занимается переправкой наших людей за Защитную Стену.

— Да ты что?! — не поверил Первый. — А он и впрямь не промах, этот твой… как его? Лохо? Любопытно будет взглянуть на его отчеты по данному делу.