Век воли не видать
Шрифт:
«Ты слева, я справа!» – выкрикнул Данимир.
«Танк мешает», – прорычал Данияр, ворочая рычагами так, будто они были материальными образованиями.
«Освобождаемся от железа!»
Дредноут выстрелил, но за мгновение до этого «танк» Саблиных прекратил свое существование, превратившись в дым, и снаряд – разряд воли Эблиссона – ушёл в пустоту, породив призрачный тающий вихрь.
Данияр выстрелил в ответ, прокачивая формоспектр левого бока чудовищной машины.
Левая гусеница механического монстра превратилась в гладкую
Выстрелил и Данимир, но целил он в пушку, которая мгновение спустя превратилась в прямоугольную трубу, а затем, претерпев множественную трансформацию, осыпалась полосой пепла и сажи.
Данияр прокатился по ложбинке между холмиками, спасаясь от кусачих молний, сосредоточился на трансформации электрического разрядника.
Его усилия не пропали даром, выгнутая рогами решётка излучателя потекла струёй расплавленного пластилина, потеряла форму, и молнии, накопившиеся на концах рогов, перекинулись на весь корпус дредноута.
В следующее мгновение взорвалась ракета в правом контейнере пусковой установки, испаряя часть брони и оплавляя бок монстра. За ней рванул боезапас снарядов, вспарывая верхнюю часть башни с лёгкостью консервного ножа, вскрывающего банку тушёнки.
Дредноут начал дымить, сверкать и разваливаться на глазах. Через пару мгновений из общего костра выпрыгнул на поле гигант в ребристых латах крестоносца, похожий и на человека, и на тигра одновременно. Во всяком случае, голова у него была наполовину тигриная, наполовину человечья, посаженная на широченные человеческие плечи. Это и был Лаурис Эблиссон, рождённый фантазией Саблиных, потерявший все свои энергетические «костыли» – меркабы.
По-видимому, у него ещё оставались какие-то иллюзии насчёт своих возможностей «супермена», так как он с рычанием прыгнул на Данимира, оказавшегося ближе, чем второй Саблин. Но уже в прыжке тигриная голова монстра превратилась в крысино-человеческую, и когда крысочеловек обрушился на Саблина-11, он был уже вдвое меньше первоначальной твари и походил на летучую мышь, исполосованную жилами и оголившимися мышцами. Да и этот псевдозверь менялся на глазах под импульсами формотранса, пытаясь сопротивляться: у него то отрастали лапы, то худели, скрючиваясь в насекомьи щетинки, голова то становилась тигриной, то усыхала до размеров черепа крысы.
Осознав, что проигрывает, тварь Эблиссон взвыл, дотягиваясь до Саблина-2 когтистой лапой, не дотянулся, взвился вверх, собираясь, очевидно, протиснуться сквозь отверстия в ажурном куполе, и на него сверху хищно кинулась гигантская четырёхлапая птица. Вцепилась лапами в туловище псевдокрысы, долбанула клювом так, что всё скрюченное «тело» психосоматической структуры Эблиссона покрылось сеточкой золотистых молний.
В течение нескольких мгновений псевдокрыса, трепыхаясь,
Птица села на холм, трансформируясь в человека в плаще, покрытом птичьими перьями.
«Салют победителям!» – раздался характерный мыслеголос.
«Прохориил, – выдохнул еле живой, «помятый и раненый» Саблин-2. – Мог бы и помочь».
«Я контролировал ситуацию на случай вашей неудачи», – самодовольно сказал Прохор-999, пряча яйцо в карман плаща.
«Что ты с ним сделал?» – спросил Саблин-11, тоже получивший немало «ранений».
«Закапсулировал».
«Зачем?»
«Он мне пригодится».
Купол над местом боя внезапно расплылся сизым дымком, и на холм опустилась ещё одна человеческая фигура, тоже в плаще, но покрытом не перьями, а сверкающей алмазной пылью. Это был ДД.
«Дайте», – протянул он руку.
Прохор-999 посмотрел на него с сомнением.
«Боитесь, что он вырвется?»
«Дайте».
Прохориил помедлил, но яйцо передал.
ДД осмотрел его со всех сторон, взвесил в руке, поднёс ладонь к глазам, сосредоточился.
«Нет!» – бросился к нему Прохориил, но было уже поздно.
Кожистое яйцо вспыхнуло ядовитым зелёным пламенем и начало распадаться на струи искр, издавая стоны и корчась. Через несколько мгновений его не стало.
Фигура Прохора выросла чуть ли не до «неба».
«Зачем вы это сделали?!»
ДД кротко посмотрел на него снизу вверх.
«Контакты с такими нравственными уродами небезопасны».
«Я хотел использовать его линию… для ликвидации других «родственников».
«Мы сможем это сделать через Наумански».
«Чёрт бы вас побрал!»
«Полегче, друг мой, – мрачно сказал Данимир. – Ты мужик сильный, я знаю, но где-то наверняка есть формонавты и посильнее. Давай лучше подумаем о следующем шаге».
Глаза Прохориила вспыхнули нездоровым блеском.
«Я и без вас знаю, что мне делать».
«Это ты зря, – осуждающе покачал головой Саблин-2. – Мы без тебя всё равно добьёмся цели, а ты без нас вряд ли».
ДД улыбнулся.
«Мой друг араб говорит: уступая, ты выдерживаешь испытание. Я проверил этот тезис, он работает. Но давайте не спорить и не доказывать свою исключительность. Пора возвращаться домой. Нам предстоит ещё одно общее дело».
Прохориил помолчал, что-то решая про себя.
«Хорошо, на этот раз я уступлю. Возвращаемся».
Марк Эллисон, задремавший (как думали телохранители) на заднем сиденье «Кадиллака», вдруг проснулся и завертел головой.
– Едет ли за нами белый «Форд»?
– Так точно, босс, – ответил начальник охраны.
– Это журналисты, мне нужна та, смуглая, из «Ассошиэйтед пресс».
– Та, что задавала вам вопросы?
– Остановите.
Кортеж остановился.
Эллисон вылез из машины, приблизился к остановившемуся за кортежем «Форду», сделал понятный жест рукой.