Вектор Пути
Шрифт:
Карма.
Перехлёсты жизни.
* * *
Дмитрий.
Где-то в Дальневосточной тайге.
Ветки хрустели под ногами так сочно, что казалось – слышит весь лес. Группа спецназа особого назначения шла впереди, позади, по бокам, оберегая шефа от всех возможных опасностей кольцом охраны. Четыре человека, взявшие в кольцо. Не плотным, как привык в городах строем, а рассыпавшись метров за двадцать-тридцать. Их и не слышно. Крадутся, как кошки. Без бронников, минимум оружия,
Слышно только свой хруст под подошвой. И сердце трепещет. То ли от страха, что все покинули и он, учёный, в ночном лесу один – ведь так и кажется!
– то ли от предвкушения.
Да, предвкушения. Ради него и сорвался с космодрома ближе к ночи и четыре часа трясся в вертолёте с охранительной командой. Аномалии севернее космодрома манили, как мёд пчёл. Вроде не маленький уже бегать по лесам с приборами, замеряя и обнюхивая каждый куст. Молодёжь бегает, снимает на видео и шлёт в режиме реального времени по ГЛОНАСС на мониторы базы. Но последний отчёт и горящие глаза очевидцев…
Не удержался.
И вот над головой филин, под ногами шныряет что-то мелкое. И есть огромное желание не наступить на ползучего гада. Гадюку ли, щитомордника. Говорят, по весне агрессивны, а ночью ещё и самая охота у ползучих на бегающих. Хомяка ли какого сожрут, мышку… Дмитрий в своё время на уроках зоологии всё чаще спал, чем слушал. Но страх ночного леса, когда луну скрывают верхушки деревьев и не видно дальше вытянутой руки, будил что-то в родовой памяти. Ноги ступали аккуратно, руки вцепились в палку, на которую опирался как на посох, шаря перед собой. Удобно тыкать впереди. И в лужу не улетишь, и канавы прощупываются. Зрение в ночи бесполезно. Только обостряются другие формы восприятия, словно компенсируя потерю.
Фонари, и ручные и на сферах и плечах десанта, тухли, едва люди входили в зону. Докладчиком приходилось выходить на несколько километров, чтобы возобновлялся приём со спутников, и можно было послать очередную порцию собранной информации. Техника в отключке. Любая. Аккумуляторы, полные заряда, в момент попадания в зону аномалий вмиг истощаются, словно их нещадно выпивали досуха. Чувствительные приборы сходили с ума, на разных точках измерения показывая то полное отсутствие радиации, то «Чернобыльский» уровень. Приборы с небольшим разбросом шкал напротив, не сдвигались с показания нуля. Странно начинал вести себя металл. Серебро принималось светиться, меняя оттенки от белого до розового. Чернело золото, словно постепенно покрывающееся копотью. Медь вовсе принималась набирать вес, набирая до двадцати процентов дополнительного веса. Как будто бы на неё начинала действовать другая гравитация. Единственное, что оставалось нормальным, это сама гравитация. По всему периметру зоны аномалий.
Поспешил, перешагивая поваленное дерево, и поскользнулся. Посох не помог, неловко переломившись пополам от сильного упора. Спина ощутила мягкий мох. А сквозь шелестящие кроны выглянули звёзды.
Вставать не спешил. Блуждание по ночному лесу порядком утомило. А тёплая земля словно давал сил. И лёгкий ветерок ласкал лицо, остужая разгорячённое тело. И звезды на небосклоне такие чистые, яркие. Бледно-жёлтый полумесяц.
– Вы в порядке, Дмитрий Александрович? – загородила звёзды фигура охранника.
– Хорошо-то как, - протянул Дмитрий. – Ребят, давайте в следующие выходные на рыбалку с ночёвкой. К озеру. Или речке.
Под руки подхватили, подняли, отряхнули. Кто-то принялся ощупывать голову.
«М-да, я и сам не верю в то, что сказал. За последние четыре года ни одного отпуска. А выходные… что такое выходные?»
– Да нормально всё со мной. Не сотрясение, нет. У речки хочу посидеть или озера. И костёр. Обязательно костёр…
– Хорошо, шеф. Разве мы против? – Ответил командир группы один за всех.
Впереди загорелся свет. Двое отделились от группы и с автоматами наперевес устремились к его источнику. Светлая полоса расширилась, приближаясь. Человек нёс в руках факел. Просто палка, обмотанная тряпкой. Но в лесу стало уютнее. Притихло зверьё, и ноги перестали бояться наступить на клубок змей, а деревья и кусты больше не будут царапать лица.
– А мы заждались вас, шеф. – В свете факела обозначилось очкастое лицо молодого специалиста.
– Тут дальше тропка начинается. Протоптали. Легче идти.
– Хорошо, Анатолий. Что с защитными костюмами?
– Насколько мы ознакомились с фактами, в них нет необходимости. Приемлемый радиационный фон, отсутствие вредных газов.
– Но на что реагируют металлы?
– Возможно, какое-то силовое поле. Мы обрабатываем данные. Идёмте, тут неподалёку кое-что интересное.
И парень первым пошёл вперёд, поглядывая на охрану, что пристроилась по бокам.
Дмитрий помчался впереди охраны. Любопытство придало сил, заставляя активнее переставлять ноги. Земля пошла под откос. Посреди густого леса был кратер, словно от попадания метеорита. Резкий провал неестественного происхождения. Только деревья не повалены, не погнуты, без аномалий. Разве что ветки корявые, да листья чахлые.
Дмитрий с охраной спускались в этот земной кратер, цепляясь за ветки, деревья. Трава под ногами чахлая, какие-то коренья постоянно цеплялись за ноги, ловко развязывали шнурки на ботинках. Охранники чертыхались и постоянно задерживались, чтобы не покатиться кубарем вниз, наступив на свои же шнурки. А парень проводник скользил по склону, почти бежал вниз, мало обращая внимания на то, что у него под ногами. И Дмитрий спешил следом. Голова была занята чем угодно, но только не шнурками.
Проводник ускорился и исчез где-то впереди. Охрана приотстала. Только окрики позади, за спиной. Но и те стали какими-то гулкими, отдалёнными. Что-то надавило на голову, и средь деревьев загорелся яркий свет. Он на миг ослепил, Дмитрий даже прикрыл лицо, жмурясь от бликов. А когда свет исчез и учёный проморгался, лес вокруг исчез.
– Э-э-э… - протянул Дмитрий Александрович.
Ступор на миг овладел им. Он стоял посреди серого, чужого мира. Другое солнце, пробиваясь сквозь толстые тучи, обозначало день. И этот резкий переход из ночи в день был лишь первым сюрпризом. Краски. Помимо резкого ощущения не своего мира, в глаза бил странный новый цвет. Мозг клинило, он усиленно искал определение для сравнения новой цветовой гаммы. Но ничего подобного не находил. Этот новый оттенок цвета не был знаком земному разуму. И мир… Тяжёлый, спёртый воздух, которым можно дышать, но дышать не хочется. Серая, безрадостная земля, чёрный камень, клочок растительности дальше на горизонте. И пустота. Ни звуков, ни жизни. Даже ветра нет. Заизолированная камера. Душная и неприятная. Чужой мир.