Вектор угрозы
Шрифт:
– Пусто…
– Да, глухой номер… а может, это не тот дом, Котел?
– Тот, гляди, – зашуршала бумага. – Вот он, план, видишь отметку? Сам Хан рисовал, он не ошибается!
– Не, не тот! Хан правильно нарисовал, но это другой дом! В соседнем посмотреть надо, а здесь все без нас вынесли! Вон пылища какая!
– И соседние проверим тоже. Если ничего не найду, вернусь сюда и осмотрю получше. Ты, Лимон, оставайся, присмотри, чтобы не лез никто. Если сунутся, скажешь: я велел не входить. Ведь оставил же двоих, чтобы стерегли, и где они? Ну, поймаю этих двух бакланов,
– Да я… Котел, слышишь? Я вот спросить хотел, на кой это Хану? Старье это?
Наверху зашуршало, что-то хлопнуло, шмякнулось что-то мягкое.
– Эй, ты чего?
– Иди ты Лесом, Лимон, понял? Хан знает, что ему нужно, а я не хочу даже думать про это. Нам не надо такого знать. Хан не терпит, если кто-то в его тайны нос сует. Еще раз спросишь, и я…
– Да я что? Я молчу. Федот, иди сюда. Со мной побудешь здесь.
– Вот и правильно, – это снова атаман. – Вдвоем будете стеречь. Отсюда ни ногой. Если я вернусь, а вас здесь не окажется, изувечу. А тех двоих… охранники, Лес их забери! Ну, я им еще покажу!
Котел явно был недоволен. Он рассчитывал на добычу, на награду от Хана, а в помещении нашлась только пыль. Удаляющийся топот и голоса… потом молчание нарушил Лимон.
– Совсем озверел вожак… То ему не так, это не этак… и слова уже не скажи!
– Такое дело командирское, – флегматично заметил второй кочевник, Федот. – А вот ты меня подставил, Ляма. Сейчас все добычу ищут, всякие интересные штуки, армейцев дохлых обирают… а я с тобой здесь торчу. И кто тебя за язык тянул? Зачем ты меня напарником взял?
– Ничего, постоишь здесь со мной, целее будешь. Котел сейчас злой – будешь рядом с ним, еще огребешь по зубам. А я не трону. – Лимон захохотал.
– Смейся, смейся… Скучно здесь! Я загляну внутрь, а?
– Тебе что сказали? Стоять и не рыпаться. И потом, внутри одна пыль. И темнота.
– А у меня фонарик есть. Я не буду ничего брать, только посмотрю.
В помещении над лестницей мелькнул луч света. Потом снова – Федот водил фонариком, разглядывая заброшенный зал. Потом позвал напарника:
– Ляма, глянь! Здесь следы! Свежие, чтоб меня Лес взял! Свежие следы!
– Опа… Значит, кто-то нас опередил? Кто ж, когда? Замок-то заперт был, я его гранатой вышибал. Как это может быть, чтобы в запертую дверь кто-то вошел?
– А это возрожденцы, – догадался смекалистый Федот, – больше некому! У них ключ был! Они вошли, увидели, что пусто, и свалили.
– А если не свалили? – с тревогой произнес Лимон. – А если сидят где-то здесь и нас слушают? А ну-ка…
Лязгнул металл – Ляма приготовил оружие.
– Да нет, – уверенно возразил Федот. – Стали бы они в запертом доме с такой пылищей сидеть! Заглянули, посмотрели и ушли.
– И дверь заперли?
– А что? И дверь заперли.
– Вот ты стал бы на их месте запирать? Ключ у них – ну ладно, пусть. Отперли, увидели, что ничего нет. Что бы ты дальше делал? Выбросил ключ, да и ходу.
– Так то я! А у возрожденцев все строго! Где отпер, там запри. Где помер, там лежи! Гы-гы… Чтобы порядок
– Тоже верно…
Алекс представил себе, как кочевники с тревогой вглядываются в следы на пыльном полу и никак не могут решить, что им делать, искать затаившихся армейцев или плюнуть на все и забыть о подозрениях?
– Знаешь, что? – решился наконец Лимон. – Идем, проверим, что там дальше?
Над головой зашаркали шаги – кочевники медленно шагали вдоль цепочки следов, оставленных в пыли. Федот рассуждал, что следы разные, есть побольше, есть поменьше.
– А вот совсем маленький! Дите, что ли? Или уродство какое-то? Разве мелких в Армию Возрождения берут?
Яна, слушая, как обсуждают ее размер ноги, погрозила кулаком потолку и едва слышно прошипела: «Сам ты уродство!»
– Берут, берут, – бодро заверил Федот. – Сейчас и совсем малолетних вербуют. Чтобы воспитать в духе возрождения. И чего Хан тянет… ударили бы по их базам, разнесли в пыль!
– Ты, что ли, разносить будешь? У них пока что сила. Видел броник? Ну и другой техники пока что хватает. Нет, Хан верно делает. Мы еще им покажем. Не сегодня, а чуток погодя. О, гляди! Все следы в угол идут! Там же нет ничего. А ну, посвети!
Швед ухватил Алекса за рукав и увлек под лестницу, в темный закуток. Обернувшись, шепотом позвал:
– Яна!
Девушка отрицательно помотала головой и, отступив вдоль сетки, растаяла в темноте. «За грудой хлама спрячется, – решил Алекс, – она мелкая, ей там места хватит». Кочевники встали над спуском в подвал и долго светили фонариком. Луч света облизывал ступени, и Алекс хорошо представлял себе, какие мысли сейчас ворочаются в головах Лимона и Федота.
– Пойдем к выходу, а? – попросил Федот. – Не нравится мне это место, стремное какое-то.
– Не-е… – протянул в ответ Ляма, – проверить надо, а вдруг там что-нибудь интересное? Армейцы неспроста сразу в подвал сунулись. Я посмотрел, след сюда сворачивает, а у выхода наверху пыль не потревожена. Значит, что-то здесь было такое, из-за чего они головы подставляли.
– А Котел сказал…
– А Котел не узнает, что мы в подвал лазили, если ты ему не скажешь.
– Ну…
– Вот тебе и «ну». Я вперед иду, а ты чуток сзади. И по сторонам поглядывай.
– По каким еще сторонам? Фонарик-то один, тот, что у тебя!
Швед замер под лестницей, и Алекс догадался, что тот хочет сделать – скинуть идущих по ступеням над его головой кочевников, – тогда и стрелять не придется. Поняв замысел Шведа, он сместился на другую сторону лестницы и тоже приготовился.
Федот с Лямой шли медленно, осторожно нащупывая ступени сапогами. Под ноги они не глядели, луч фонаря скользил из стороны в сторону, обшаривая пустой подвал, перегороженный сеткой. Значит, и кочевники вертят головами вслед за движением светового пятна. Лимону что-то не понравилось, и он остановился. Тут же замер и второй кочевник. Швед начал вытягивать руку, но так и не закончил движения – луч света метнулся под ноги Лимону, кочевник сообразил, что под лестницей может быть пустота, удобное местечко, чтобы спрятаться.