Величайшее тайдзюцу
Шрифт:
Впрочем, когда у придурка взорвались обе руки (жуки друга Хинаты-чан закупорили ему отверстия в ладонях), Наруто было даже немного жаль этого неудачника.
Затем толстяк из Песка дрался со вторым напарником Кабуто-сана. Тот очень круто удлинял руки и ноги, он, казалось, уже навалял накрашенному придурку, но потом случилось что-то странное — толстяк оказался какой-то странной куклой, а настоящий был в свёртке на земле. Это было каким-то сраным жульничеством, вдвоём кидаться на одного, и у Наруто поединок вызвал полное разочарование.
Затем был бой Сакуры-чан против Ино Яманака. Наруто, конечно же, болел за девушку своей мечты, поэтому вопил во всё горло в знак поддержки.
Когда
Тем временем девчонки разошлись по сторонам и начали прожигать друг дружку глазами.
Сакура-чан довольно зло усмехнулась, глянула на Ино исподлобья и сказала:
— Знаешь, Ино-свинья, тебе ничего не светит с Саске-куном!
— Что? С чего ты взяла?
— Вы с ним совершенно разные, к тому же я — его напарница и гораздо сильнее тебя!
— Ты много о себе возомнила, Широколобая! Ты всегда будешь всё той же маленькой никчемной плаксой!
Наруто нахмурился. Обе сильно перебарщивали — бой боем, но оскорблять товарища… Это было чересчур! Наруто даже не понял, что сказал это вслух. Рядом что-то ответил Какаши-сенсей, но Узумаки уже не слышал — его сознание заполнил островок спокойствия посреди медленного могучего водоворота. Он понимал, что не должен вмешиваться в бой, поэтому лишь сжал перила ограждения, не замечая, что прочный металл проминается под ладонями, как полузастывшее тесто.
— Сакура-чан, Ино-чан… — прошептал он, — бейтесь честно!
Обе девушки испуганно подняли головы и встретились с ним глазами. Наруто неодобрительно покачал головой. Сакура и Ино стыдливо потупили глаза и, наконец-то, приступили к сражению.
Обе были восхитительны! Это был бой настоящих куночи! Невероятная скорость, гибкость и ловкость. Пусть Ино была сильней, но у Сакуры-чан был лучше контроль чакры (по крайней мере что-то такое говорил Какаши-сенсей). Пусть Сакура была лучшей ученицей класса, но и Ино не была худшей. Наруто беззастенчиво любовался Сакурой-чан и болел только за неё! И Сакура-чан побеждала! Делала это до тех пор, пока Ино-чан не воспользовалась каким-то хитрым дзюцу и не рухнула перед Сакурой-чан на землю. Наруто уже думал, что Сакура-чан победила, но она лишь подняла руку и сказала:
— Я, Харуно Сакура, признаю своё…
Этого Узумаки вынести не мог:
— Сакура-чан! Ты не должна сдаваться! Это неправильно!
Ведь сдаться, когда ты уже победил, было настоящей кхуинйа! Сакура-чан подняла голову и встретилась с Наруто глазами. Она, застыв, долго на него смотрела, бесконечно долго. А затем её глаза закатились, и она без чувств рухнула на землю, неподалёку от своей подруги.
Наруто не выдержал, спрыгнул с перил к своей девушке, не обращая внимания на проктора, объявившего проигрыш обеих куноичи. И лишь когда подоспевшие медики объявили, что у них всего лишь лёгкое чакроистощение, смог вернуться в ряды зрителей.
*
Наруто был сердит. Наруто был зол. Да чего уж там, Наруто был в бешенстве. Весь бой этой злой, циничной, жестокой… бвабва, шёл вроде бы достойно, пусть и напарнице Толстобровика не повезло. Узумаки был уверен, что будь у Панды какой угодно другой противник, она бы с лёгкостью забросала его с ног до головы метательным железом, ведь в её свитках кунаев хранилось больше, чем Наруто когда-либо видел в жизни. Но не в случае с этой… этой… Наруто вновь тихо зарычал. Куноичи Песка владела дзюцу, подходящим именно против подобных атак, поэтому битва была очень и очень односторонней. Но не это вызывало у Наруто бессильную ярость, его до предела возмутил финал, полный ненужной жестокости. Панда, подкинутая потоком воздуха, жёстко рухнула спиной на огромный сложенный веер, и обвисла на нём безжизненной куклой. Наруто Узумаки мог распознать кхуинйа, стоило ему это увидеть! К сожалению, состояние спокойствия, что дарило Великое Дзюцу, также давало возможность понять, что нельзя вмешиваться в ход состязаний. Поэтому под его руками всего лишь с оглушительным звоном лопнула, застонав, толстая труба перил.
Толстобровик был менее сдержан. Он, не задумываясь, бросился вниз, и подхватил небрежно отброшенную Панду, не дав ей удариться об пол, а затем стремительно атаковал куноичи Песка. Та перехватила молниеносный удар и зло усмехнулась:
— Понятно! Ты слабак! Впрочем, от подобного тебе иного и не ожидалось.
И Наруто понял, что больше не должен, больше не может сдерживаться.
— Скажи мне, куноичи-чан… — тихо сказал он, бесшумно спрыгнув на арену.
— Наруто, стой! — раздался голос Какаши-сенсея.
— … для чего ты это делаешь?
Она удивлённо подняла глаза и застыла, пронзённая осуждающим взглядом Наруто. Тот сделал несколько неторопливых шагов, в мгновение ока оказавшись перед ней.
— Ты ведь и так победила, для чего же проявлять ненужную жестокость?
— Н-но…
— Но ты не волнуйся, куноичи-чан, я, Наруто Узумаки, помогу тебе стать лучше, помогу тебе исправиться.
— Наруто-кун! — раздался испуганный голос с трибун.
Наруто почувствовал, как что-то легонько ударило его в спину и удивлённо повернул голову. По его спине осыпалась волна откуда-то взявшегося песка.
— Скажи, куноичи-чан, как тебя зовут?
— Т-темари из Песка.
— Так вот, Темари-чан, то, как ты поступила — нехорошо. Но, к счастью, это поправимо.
Наруто раздражённо притопнул ногой: почему-то зашевелившийся песок на полу брызнул в стороны и замер в неподвижности. Затем он обрушил удар на лицо той, кто с этого дня просто обязана стать гораздо лучшим человеком. И Наруто Узумаки об этом обязательно позаботится!
*
Наруто Узумаки словно парил на крыльях! Сакура-чан была цела и невредима, она была весёлой и улыбалась. Самое главное, что Сакура-чан поблагодарила Узумаки, сказав, что без выкриков Наруто она бы Ино проиграла. Наруто ничего не понял, но на всякий случай раздулся от важности и стал с нетерпением притопывать по земле, в надежде, что сейчас будет его бой. Рядом почти что дымился в предвкушении последующего поединка Толстобровик. Их обоих ждало разочарование.
Следующим боем было сражение Шики и той самой куноичи Звука, что встретилась им на поляне. Шикамару пользовался своими тенями, куноичи кидала сенбоны (не так круто, как Хаку-чан!) с колокольчиками, болезненно напомнившими Наруто об экзаменах на генина. Что же происходило на арене Наруто так и не понял — Шикамару любил много говорить, а противница в этом не отставала. Наруто смутно помнил, что такое гендзюцу, Какаши-сенсей вроде бы его применял, но Узумаки не был уверен, когда. Но, как бы то ни было, эта штука подействовала на Шикамару, он рухнул на колени. Куноичи Звука начала объяснять, что она сделала, но это было связано с какими-то глупостями, какими-то внутренними ушами (ведь даже идиоту понятно, что ухо снаружи!), поэтому он не обратил внимания.