Величайший позор Британии. От Дюнкерка до Крита. 1940—1941
Шрифт:
В действительности же обстановка была не такой тяжелой, как казалось Рамсею в Дувре. До рассвета погрузка войск проходила успешно. К рассвету на многих участках побережья уже не оставалось английских войск. Однако все больше и больше французских войск прибывало к молу и прилегающим участкам побережья.
Численность французских войск определить было трудно, поскольку англичане и французы пользовались различными методами подсчета. По данным адмирала Рамсея, к исходу дня 30 мая было эвакуировано 4271 человек. В этот день Рамсей получил от Адмиралтейства официальное указание о том, что «английские и французские войска должны иметь равные возможности эвакуации на кораблях и судах английского флота». Это сильно повлияло на расчеты Рамсея. Пришлось увеличить число транспортов, чтобы обеспечить эвакуацию всех оставшихся
В течение ночи противник провел интенсивную постановку минных заграждений с самолетов, а в 6.00 эсминец «Вайми» обнаружил подводную лодку противника вблизи английского побережья у Гудвина.
Генерал Брук прибыл в Дувр в 7.15 и после короткого отдыха вместе с генералом Адамом отправился к адмиралу Рамсею, с которым Брук был знаком по совместной работе в имперском военном колледже. Как отмечает Брайант в книге «The Turn of the Tide», Брук заявил впоследствии:
« Если бы мы не были давними знакомыми, то я у верен, что было бы трудно добиться изменения тех решений, которые он принял раньше. Рамсей рассчитывал предпринять еще одно сверхчеловеческое усилие и закончить эвакуацию за 24 часа. Я сказал ему, что при таких темпах невозможно будет эвакуировать все, что оставалось на плацдарме, и что следует попытаться растянуть операцию еще на несколько дней...»
Адмирал Рамсей не упоминает об этой встрече в своих мемуарах, и нет каких-либо доказательств того, что после нее произошли какие-либо изменения в плане действий на 31 мая. Наоборот, в сводке о боевых действиях содержатся сведения, свидетельствующие как раз об обратном. Во время совещания с офицерами штаба Горта Рамсей утром 30 мая утвердил план, согласно которому намечалось перебросить из Рамсгета специальный резерв небольших судов, чтобы, если позволит обстановка, в предрассветные часы эвакуировать максимальное количество войск из района Дюнкерка. Поступившие утром данные о количестве эвакуированных войск были вполне удовлетворительными, и, когда был произведен общий подсчет, стало очевидным, что намеченный план эвакуации успешно осуществляется. Исходя из этого адмирал Рамсей и отдал приказ об использовании своего последнего резерва судов, которые отплыли из Рамсгета в 13.00 31 мая.
Тем временем, как уже отмечалось выше, лорд Горт счел возможным изменить свой первоначально намеченный план. Вскоре после полудня адмирал Рамсей получил сообщение о том, что эвакуация арьергарда английских экспедиционных войск перенесена в ночь на 2 июня, что части 2-го корпуса в районе Ньивпорта предполагается отвести с оборонительных позиций к побережью, что подразделениям, уже находившимся на побережье в районе Бре-Дюн и Мало-ле-Бен, приказано занять всю прибрежную полосу до мола и что суда, направленные из Рамсгета, предполагается использовать для эвакуации войск 2-го корпуса из района Дё-Панна. В 19.20 суда были по радио поставлены в известность об изменении плана и о том, что эвакуация французских войск из Дюнкерка и с пляжей Мало-ле-Бена будет возобновлена 1 июля на английских и французских судах.
Это были политические решения. А практическая деятельность по эвакуации войск не прекращалась. День 31 мая начался с катастрофы. Французский эсминец «Сироко» вышел из Дувра в 15.00 в четверг по маршруту «Y». В Дюнкерке эсминец принял на борт 750 человек из состава 92-го полка и в полночь отправился к берегам Англии. В районе Квинтского буя эсминец был атакован самолетами, сбросившими торпеды. Сначала эсминцу удалось избежать попаданий, но затем торпеда угодила в корму эсминца; вскоре одна бомба угодила в склад боеприпасов на палубе эсминца, а две другие — в мостик. Корабль перевернулся вверх килем и затонул [70] .
70
На самом деле эсминец «Сироко» (типа «Бурраск») ночью был атакован торпедными катерами S-23 и S-26 и получил торпеду в корму, но лишь утром был окончательно добит с воздуха; при этом погибло 3 офицера, 53 матроса и около 600 солдат. Кроме того, этой же ночью торпедный катер S-24 атаковал однотипный французский эсминец «Циклон». Поврежденный одной торпедой корабль удалось отбуксировать в Брест, где 18 июня он был взорван при подходе немецких войск. (Прим. ред.)
Польский эсминец «Блискавица» нес патрульную службу в Дуврском проливе. Незадолго до потопления «Сироко» польский корабль также подвергся нападению, но избежал торпедирования. Вскоре с «Блискавицы» увидели поблизости взрыв на атакуемом корабле. Эсминец направился к месту гибели «Сироко» и вместе с английским корветом «Уиджон» принял участие в спасении людей с затонувшего французского эсминца.
Всего лишь за двенадцать часов французский флот понес большие потери — три из его лучших кораблей были потоплены противником [71] .
71
Очевидно, имеются в виду эсминцы «Бурраск», «Сироко» и «Циклон» — о последнем автор в тексте не упоминает, и, как мы видели, потоплен он не был. (Прим. ред.)
Тем временем эвакуация шла своим чередом. К побережью в районе Дюнкерка один за другим подходили военные корабли и транспорты, быстро грузились и под не прекращавшимся огнем артиллерии противника выходили в море. Вместо транспортов, потопленных за прошедшие дни, в район эвакуации прибывали новые суда из отдаленных портов Англии. Особенно успешно в этот день действовали паромные суда «Хийт» и «Уайтстейбл». Войска на эти суда доставлялись на небольших катерах и лодках. Такой метод погрузки увеличивал время пребывания кораблей в опасной зоне — но иного выбора не было, так как из-за большой осадки эти корабли не могли подойти ближе к берегу.
* * *
Горт наблюдал за ходом эвакуации с борта тральщика «Хиби», находившегося у Дё-Панна. Внезапный удар артиллерии противника вынудил тральщик покинуть свое место. Эсминец «Кейт», попытавшийся подавить батарею противника, которая обстреливала тральщик, вскоре сам подвергся нападению с воздуха, но повреждений не получил. К вечеру огонь артиллерии противника усилился. Эсминец «Вивейшес» получил два прямых попадания.
Именно во время интенсивного обстрела лорд Горт, вернувшийся на берег, снова был доставлен на этот корабль. Офицеры его штаба, использовав шлюпки, с трудом добрались до эсминца «Кейт». К 18.00 штаб английских экспедиционных сил прекратил свою работу. По словам Горта, « к этому моменту с плацдарма было эвакуировано достаточно большое количество войск, чтобы обеспечить быстрое восстановление боеспособности английской армии в метрополии». Это высказывание прозвучало как выражение оптимизма в самый разгар катастрофы.
После убытия Горта командование английскими войсками на плацдарме принял на себя генерал Александер. Прибыв в бастион № 32 для встречи с адмиралом Абриалем, он получил известие, что « французские войска намерены удерживать позиции от Гравлина до Берга» (это сообщение трудно понять, так как французские войска оставили Гравлин еще в самом начале эвакуации). С ночи на 27 апреля западный фланг рубежа обороны проходил по Мардикскому каналу. Самому Александеру пришлось осуществлять руководство смешанным англо-французским корпусом на участке от Берга по Мардикскому каналу и далее до моря. Адмирал Абриаль предложил удерживать оборону на этом рубеже до тех пор, пока большинство войск не будет эвакуировано с плацдарма. На это предложение генерал Александер ответил, что французское командование, по-видимому, не учитывает, что обстановка и на море, и на суше ежеминутно осложняется.
Помимо указанного выше предложения план действий, намеченный французским командованием, предусматривал отход к рубежу Уксем — Гивелде. По мнению генерала Александера, в этом случае немецкая артиллерия оказалась бы настолько близко к главным си^ лам войск союзников на плацдарме, что удерживать плацдарм вряд ли можно было дольше, чем до ночи на 2 июня.
Вполне возможно, что если бы генерал Александер точно знал численность французских войск, которые могли быть использованы для обороны плацдарма, то он изменил бы свое мнение. Но факт остается фактом — этих данных Александер не имел, и доказательством тому служит следующее донесение, отправленное адмиралом Рамсеем 31 мая.