Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда!
Шрифт:
– Успокойтесь, Иван Романович. Обстановка поменялась слишком быстро. Всё требуемое вы получите следующей партией, в пределах ближайшей недели. А сейчас, если вы согласны с ценой, я прикажу начать погрузку на крейсер… Всё-таки шесть дивизий вооружить вы сразу сможете. Едва ли все они стоят в ротных колоннах в ожидании оружия. Мы успеем…
– Так назовите же её наконец! Хватит ходить вокруг да около. И ещё. Мне немедленно нужно встретиться с моими помощницами…
– Всенепременно. На яхте мы доберёмся до Графской пристани через полчаса. Их тоже туда доставят. И час – на оформление документов. Отлично управляемся. Так что я приказываю начать погрузку…
– Но мы даже приблизительно не договорились. Если цены будут…
– Возьмите себя в руки, Иван Романович, – это уже вмешался Исаков. – Мы обязательно договоримся. От меня ещё никто не уходил без товара…
И улыбнулся так простодушно, что у Катранджи резко
Глава одиннадцатая
Самым подходящим местом для выгрузки своего товара Катранджи после долгих размышлений (слишком много факторов приходилось рассматривать и учитывать) выбрал принадлежащий ему небольшой скалистый островок у юго-восточного побережья Сицилии. Ничем особо не примечательный, кроме великолепного климата, пейзажей несравненной красоты, открывавшихся с веранды его виллы, перестроенной из палаццо какого-то аристократа XIV или XVI века, множества маленьких бухт с тончайшим золотым песком. Сама вилла была окружена густым садом, переходящим в дикие непроходимые заросли акации-гледичии, упрочненные вдобавок немыслимыми переплетениями колючей проволоки разнообразных сортов и видов, усиленной минно-взрывными заграждениями. И располагалась эта «линия Катранджи» на почти отвесных склонах, покрытых естественными трещинами, осыпями и кавернами. Проще говоря, никакие горные стрелки высочайшей квалификации, хоть итальянские берсальеры, хоть русские егеря, преодолеть эти естественно-исскуственные заграждения не могли иначе, как по воздуху. Но этот вариант тоже был предусмотрен.
Для связи с внешним миром имелся там, поблизости, на плоской вершине, небольшой аэродром, вернее – взлётно-посадочная полоса легкомоторных самолётов и вертолётная площадка с приличным огневым прикрытием и дистанционно управляемыми МЗП [151] . Пятьюстами метрами ниже по вертикали и в трёх километрах пути по извилистому серпантину – прикрытый скалами от зимних штормов заливчик с волноломом, причальным пирсом и эллингом. Его «Лейла» и несколько других расходных яхт размерами и водоизмещением превосходили крейсер «Изумруд», так что проблем со швартовкой и разгрузкой возникнуть не должно было.
151
МЗП – «малозаметное препятствие», тип инженерного заграждения местности, трудно обнаруживаемый и весьма затрудняющий или исключающий передвижение живой силы и техники противник. На аэродроме это могут быть в нужный момент поднимаемые поперёк полосы бетонные или металлические балки, тросы и т.п. Для парашютистов – острые «ежи» и управляемые противопехотные мины типа «лягушка».
Катранджи не был бы восточным человеком, притом достигшим таких высот собственным умом, хитростью и предусмотрительностью, если бы не обеспечил несколько «запасных входов и выходов». Через его непреодолимые заграждения на склонах горы вело несколько извилистых «козьих» тропок, по которым знающий дорогу мог за полчаса спуститься и за полтора – подняться от виллы к морю и наоборот. Только при этом нужно было специальным сигналом отключить разнотипные взрыватели на щедро расставленных вдоль тропок минах.
А ещё была вертикальная шахта, что вела из подвала дома в расселину неподалёку от пристани. По этой же шахте по трубам наверх подавались ледяная артезианская и горячая минеральная вода из расположенных под подошвой островка источников. Одним словом, в оборудование этого «приюта отдохновения» была вложена уйма труда и не меньше – фантазии и денег.
Надо ещё отметить, что в мире «другой России» и ТАОС по не совсем понятным причинам туризма в том понимании, что он имел на Главной Исторической Последовательности, практически не существовало. Вернее, он был, но в том виде, что сложился примерно ко времени перед началом Первой мировой войны. Отсутствовала, так сказать, индустрия туризма. Люди не столько массово перемещались по миру для краткосрочного отдыха на популярных курортах – в Таиланде, на Канарах, Египте или Турции, – сколько именно путешествовали. Отправлялись в долгие познавательные поездки, обстоятельно и не спеша знакомясь с культурой Италии, например, или с достопримечательностями вроде Ниагары, Гран-Каньона, озера Байкал, пещерных храмов Индии и тому подобных мест. На осмотр Эрмитажа, галереи Уффици или Третьяковской галереи принято было тратить не два часа, а как минимум неделю. Исходя из этого формировались и другие «культурные паломничества». Месяц – «Русские сезоны в Ницце», другой – «Фестиваль Неаполитанской песни» и так далее.
Как вид активного отдыха существовали сафари в достаточно спокойных местах, где приезжий европеец или американец не рассматривались как законная добыча любого, кто имел желание и возможность ограбить, убить чужака, продать в рабство или использовать в целях получения выкупа. В основном же процветали виды спокойного, если так позволено выразиться, отдыха. Двух-трёхмесячные выезды на близкие и не очень дачи, лечение на популярных курортах, проведение целых сезонов в местах с благоприятным или считающимся целебным климатом. Например, вполне нормальным считался образ жизни тех же Майи Ляховой и Татьяны Тархановой и тысяч им подобных, с началом южной весны отъезжавших из столиц на воды, где у них имелись собственные дома. Люди попроще снимали комнаты в пансионатах и предназначенных для длительного, почти домашнего проживания гостиницах.
Трудно сказать, почему сложилось именно так. Возможно, оттого, что по историческим причинам здесь не возник так называемый средний класс, то есть общность людей с примерно одинаковыми культурными запросами, финансовыми возможностями и общей идеологией. Общество оставалось по преимуществу сословным. Лица с сопоставимыми уровнями доходов – промышленники, купцы, рантье, лица хорошо оплачиваемых свободных профессий, чиновничество и аристократия не чувствовали себя принадлежащими к некоей специфической общности, скорее – строго наоборот. Это как с интеллигенцией – какой-нибудь недоучка, вроде Васисуалия Лоханкина, мнил себя её представителем, и «общество» не возражало, но назвать «интеллигентом» директора департамента с двумя высшими образованиями, свободно говорящего на шести языках – язык не поворачивался у самых свободомыслящих граждан.
Да и сама структура мира, весьма неспокойного за пределами Периметра, резко поделенного на цивилизованную и живущую по законам раннего Средневековья части не настраивала людей на хаотичное перемещение по планете в поисках новых впечатлений.
В результате та же Сицилия, о которой сейчас идёт речь, и большинство островов Средиземноморья оставались землями весьма патриархальными, если не сказать дикими, где местное население продолжала жить почти так же, как сто и триста лет назад. Не было там бесчисленной массы курортных посёлков и популярных пляжей, и от Таормины до Исола Гранде, крупных по здешним меркам, причём хорошо укреплённых городов простирались сотни километров никак не охваченных хозяйственной деятельностью земель. Поскольку, кроме всего прочего, здесь было весьма неспокойно.
Всё южное побережье Средиземного моря, от Гибралтарского пролива и до Дарданелл, исключая Израиль, жило по законам, больше похожим на те, что действовали во времена финикийцев, ещё до возникновения Pax Romana [152] . Среди жителей прибрежных поселений, сплошь каменных, с окнами, обращёнными внутрь дворов, рыболовство и контрабанда считались самыми невинными занятиями, потому что были и другие, к которым сицилийцы готовились с раннего детства.
Остров Ибрагима по всем этим причинам мог считаться местом, весьма подходящим для оборудования здесь базы снабжения его вновь создаваемой армии. Фактически вне юрисдикции держав, входящих в ТАОС, и одновременно настолько удобно расположенный географически, что в течение кратчайшего времени и практически беспрепятственно сюда могли подходить каботажные суда и садиться самолёты, получая предназначенный для переброски в нужном направлении груз. А в случае необходимости прямо здесь можно было организовать учебно-тренировочную базу для формирования и первичной подготовки боевых отрядов. Примерно так, как в двадцатом году на одном из островов греческого Архипелага обучался первый батальон будущих югоросских «рейнджеров».
152
«Римский мир» – территории, находившиеся под властью Римской империи, включавшие в себя всё Средиземноморье, в т.ч. Северную Африку и Ближний Восток, а также часть Галии, Германии и Британские острова.
Катранджи получил сообщение от одного из своих визирей, отвечавшего за военно-технические вопросы, что нужное количество людей во главе с ним самим уже прибыло на остров. К приёму товара готовы, и вся оговоренная сумма в золоте, драгоценностях и некотором количестве весьма ликвидных ценных бумаг, которые предполагалось использовать в этой реальности, тоже доставлена. «Изумруд» как раз подошёл к острову на пятьдесят с небольшим миль – полтора часа форсированного хода.