ВЕЛИКАЯ ХРОНИКА
Шрифт:
(ок. 1200-1259)
CHRONICA MAJORA
Матфей Парижский - один из крупнейших и интереснейших хронистов английского средневековья. Как и для большинства средневековых авторов, источником сведений о нем являются его собственные сочинения. Многое в его биографии остается неясным. Его прозвище "Парижский", объясняется то его французским происхождением, то тем, что он получил образование в Парижском университете.
Один из современных исследователей, Р.Вон, полагает, что Матфей был англичанином и не учился в Париже, о чем свидетельствуют его интересы, отличающиеся от бытующих в университетских кругах, и его воззрения, носящие типично английский характер. Опираясь на некоторые автобиографические сведения, сообщаемые Матфеем в "Великой хронике", исследователи высказывают предположение, что он родился ок. 1200 г.
Матфей был монахом бенедиктинского монастыря в Сент-Олбансе (Херефордшир). По всей вероятности, монастырь имел тесный контакт с внешним миром. Он находился на расстоянии одного дня пути от Лондона, его посещал сам король и члены королевской семьи. Исторические записи в монастыре велись уже с конца XI в. Здесь Матфей встретился с ведущим хронистом монастыря Роджером из Вендовера (ум. 1236), автором анналов, Названных им "Цветы истории" ("Flores historiarum"). По традиции, они начинались от сотворения мира, но, доведенные до современного автору времени, особенно подробно отражали события 1201-1235 гг.
Матфей Парижский был прямым преемником
Еще первый русский исследователь "Великой хроники" В.А. Бильбасов отметил интерес, который она представляет как [108] всемирная хроника. Действительно, хроника Матфея Парижского дает обширную информацию о событиях в странах Западной и Северной Европы (Англия, Уэльс, Шотландия, Франция, Германия, Италия, Дания, Норвегия) и на Ближнем Востоке, "…поистине, кажется, что для Матфея не существовало ненужной информации, несмотря на то что он мыслил свою хронику, прежде всего как историю Англии", - пишет Р. Вон. Многие из этих сведений уникальны, ибо они не только основаны на книжной традиции, но и отражают личные наблюдения хрониста. Известно, что он совершал многочисленные поездки по Англии, бывал и в Норвегии (в 1248 г. он был отправлен с посольством от французского короля Людовика IX к королю Норвегии Хакону VII).
Уникален и документальный материал хроники, почерпнутый. Матфеем из королевского архива, куда он получил доступ как приближенный короля Генриха III (1234-1272). Многие папские и императорские послания (например, публикуемое нами послание германского императора Фридриха II - фрагмент 6) содержатся только в "Великой хронике". Сочинение Матфея Парижского ценно тем, что в нем отразились многие современные хронисту события, среди них Лионский собор 1245 г.
Матфей был широко образован в области средневековой историографии. Ему были известны сочинения Беды, хроники Уильяма Мальмсберийского, Генриха из Хантингдона, Флорентия Вустерского, Гервазия Кенторберийского, Джеффри Монмутского и др. Он использовал анналы некоторых английских и французских монастырей. Матфей упоминает также сочинения Григория Турского, Пьера Ломбардского и Петра Коместора. Знаком он и с произведениями античных (римских) авторов: он неоднократно цитирует Вергилия, Горация, Овидия, Ювенала Лукана, Терендия, Сенеку и др.
Кроме "Великой хроники", Матфеем Парижским написаны "История англов, или Малая хроника" ("Historia anglorum, or Historia minor"), "Деяния аббатов Сент-Олбансского монастыря" ("Gesta Abbatum Sancti Albani") и несколько агиографических сочинений.
Критический подход Матфея Парижского к описываемым событиям определяется политической позицией Матфея, выражавшего интересы и взгляды высшей английской аристократии.
Матфей Парижский известен также как выдающийся художник-иллюминатор. Оригинал "Великой хроники" иллюстрирован выполненными им рисунками. Он является автором карт Англии, Шотландии и Палестины, а также карты мира, которая хранится ныне и Кембридже (Corpus Christ! College, Ms. 26, p. 284). Средневековая копия этой карты находится в Британском музее.
1
[1237]
[Послание кардиналам Германа II, патриарха константинопольского] 1
[…] Одно только добавлю и этим кончу, что, как явствует, существуют многие великие народы, которые веруют, как и мы, и с нами, греками, схожи во всем. Во-первых, те, что живут в ближней части Востока: эфиопы, затем сирийцы и прочие, еще более значительные и сильные, а именно: иберы 2, лазы 3, аланы 4, готы 5, хазары 5, неисчислимый народ Русии и победоносное королевство улгар 6. И все они как будто послушны матери нашей [церкви], до сих пор пребывая неизменно в древней ортодоксии. […]
О тартарах, вырвавшихся из пределов своих [и] разоряющих северные земли
В эти дни посланы были к королю франков 7 официальные послы от сарацин 8, сообщающие и правдиво излагающие, в основном от имени Горного Старца 9 что с северных гор устремилось некое племя человеческое, чудовищное и бесчеловечное, и заняло обширные и плодородные земли Востока, опустошило Великую Венгрию 10 и с грозными посольствами разослало устрашающие послания. Их предводитель утверждает, что он - посланец всевышнего бога, [для того] чтобы усмирить [и] подчинить 11 народы, [136] восставшие против него. А головы у них слишком большие и совсем не соразмерные туловищам. Питаются они сырым мясом, также и человеческим. Они отличные лучники. Через реки они переправляются в любом месте на переносных, сделанных из кожи лодках. Они сильны телом, коренасты, безбожны, безжалостны. Язык их неведом ни одному из известных нам [народов]. Они владеют множеством крупного и мелкого скота и табунов коней. А кони у них чрезвычайно быстрые [и] могут трехдневный путь совершить за один [день]. Дабы не обращаться в бегство, они хорошо защищены доспехами спереди, [а] не сзади. У них очень жестокий предводитель по имени Каан 12. Полагают, что они, именуемые тартарами (от [названия] реки Тар 13) [и] весьма многочисленные, обитая в северных краях, то ли с Каспийских гор, то ли с соседних [с ними], словно чума, обрушились на человечество, и хотя они выходили уже не раз, но в этом году буйствовали и безумствовали страшнее обыкновенного. Вот почему жители Готии 14 и Фризии 15, убоявшись их нашествия, не пришли в Англию, в Гернему 16 как у них заведено, во время лова сельди, которой они обычно нагружали свои суда. А поэтому сельдь в этом году в Англии из-за обилия [ее шла] почти за бесценок - также и в отдаленных от моря местностях до сорока или пятидесяти штук продавали за одну серебряную монету, хотя она и была самой отборной. И этот сарацинский вестник, облеченный полномочиями и знатного рода, прибывший к королю Галлии, которому было поручено от имени всего Востока возвестить об этой и который искал помощи у западных [стран], чтобы успешнее справиться с тартарской угрозой, со своей стороны направил к королю Англии 17 одного сарацинского вестника, который явился, чтобы все это возвестить королю, и он сказал, что если они [сарацины] не смогут сдержать
"Дело о скарбе твоем, стена коль горит у соседа" 18
А потребовал этот вестник помощи в такой момент нависшей над всеми ними опасности, [для того] чтобы сами сарацины, опираясь на помощь христиан, отразили их нападение. Ему остроумно ответил случайно тогда присутствовавший епископ Уинчестерский 19, при этом осенив себя крестом: "Предоставим собакам 20 этим грызться между собой и полностью уничтожить друг друга. Когда же мы пойдем на оставшихся [в живых] врагов христовых, [то] уничтожим их и сметем с лица земли. Да подчинится весь мир единой католической церкви, и да будет един пастырь и едино стадо!" 21[137]
3
Как тартары, собравшись с силами, вырвались из гор их [и], разорив многие восточные пределы, вселили уже страх и в христиан
Дабы не была вечной радость смертных, дабы не пребывали долго в мирском веселии без стенаний, в тот год люд сатанинский проклятый, а именно бесчисленные полчища тартар, внезапно появился из местности своей, окруженной горами; и пробившись сквозь монолитность недвижных камней, выйдя наподобие демонов, освобожденных из Тартара (почему и названы тартарами, будто "[выходцы] из Тартара"), словно саранча, кишели они, покрывая поверхность земли. Оконечности восточных пределов подвергли они плачевному разорению, опустошая огнем и мечом. Вторгшись в пределы сарацин, они сровняли города с землей, вырубили леса, разрушили крепости, выкорчевали виноградники, разорили сады, убили горожан и сельских жителей. И если случайно некоторых, молящих [о пощаде], помиловали, то их, словно обреченных на смерть рабов, погнали перед собой в сражение против их [же] соплеменников. Если кто сражался только для вида или даже пытался потихоньку бежать, то тартары, настигнув их, убивали; если они храбро сражались и побеждали, то никакого вознаграждения [за это] не получали; и так они обращались с пленниками своими, словно с рабочим скотом. Ведь они - люди бесчеловечные и диким животным подобные. Чудовищами надлежит называть их, а не людьми, [ибо] они жадно пьют кровь, разрывают на части мясо собачье и человечье и пожирают [его], одеты в бычьи шкуры, защищены железными пластинами. Роста они невысокого и толстые, сложения коренастого, сил безмерных. В войне они непобедимы, в сражениях неутомимы. Со спины они не имеют доспехов, спереди, однако, доспехами защищены. Пролитую кровь своих животных они пьют, как изысканный напиток. У них большие и сильные кони, которые питаются листьями и даже [ветками и корой] деревьев. На них [татары] взбираются по трем ступенькам, словно по трем уступам [вместо стремян], так как у них [татар] короткие ноги. Они не знают человеческих законов, не ведают жалости, свирепее львов и медведей. Они сообща, по десять или двенадцать человек, владеют судами, сделанными из бычьей кожи, умеют плавать и ходить на судах. Вот почему широчайшие и самые быстрые реки они переплывают без промедления и труда. Когда нет крови, они жадно пьют мутную и даже грязную воду. Они владеют мечами [138] и кинжалами, отточенными с одной стороны, являются удивительными лучниками [и] не щадят никого, невзирая на пол, возраст или общественное положение. Никто из них не знает иных языков, кроме своего, которого не ведают все остальные [народы], ибо вплоть до сего времени не открывался к ним доступ, и сами они не выходили, дабы стало известно о людях или нравах их через обычное общение людей. Они ведут с собой стада свои и жен своих, которые обучены военному искусству, как и мужчины. Стремительные, как молния, достигли они самых пределов христианских [и], учиня великое разорение и гибель, вселили во всех невыразимый страх и ужас. Вот почему сарацины возжелали заключить союз с христианами и обратились [к ним], чтобы объединенными силами они смогли противостоять этим чудовищным людям. Полагают, что эти тартары, одно упоминание которых омерзительно, происходят от десяти племен, которые последовали, отвергнув закон Моисеев, за золотыми тельцами [и] которых сначала Александр Македонский пытался заточить среди крутых Каспийских гор смоляными камнями. Когда же он увидел, что это дело свыше человеческих сил, то призвал на помощь бога Израиля, и сошлись вершины гор друг с другом и образовалось место, неприступное и непроходимое. Об этом месте и говорит Иосиф: "Сколь много содеет бог для правоверного, [если] он столько содеял для неверного?" Откуда [становится] ясно, что бог не хотел, чтобы они вышли 22. Однако, как написано в "Ученой истории", они выйдут на краю мира, чтобы принести людям великие бедствия. Возникает все же сомнение, являются ли ими ныне вышедшие тартары, ибо они не говорят на еврейском языке, не знают закона Моисеева, не пользуются и не управляются правовыми учреждениями. Ответом на это является то, что они, вполне вероятно, происходят от тех заточенных, о которых ранее упоминалось. Но подобно тому, как до сих пор мятежные сердца их, следующих за Моисеем, были обращены к превратному уму 23 и шли они за богами чужими и обрядами чуждыми, так и теперь еще более чудовищно смутными и непонятными стали мысли их и язык, так что и всем другим народам они неведомы, и собственную их жизнь карающий гнев господень превратил в бессмысленное существование кровожадных зверей. А называются они тартарами от [названия] одной реки, протекающей по горам их, через которые они уже прошли, именуемой Тартар, так же как река Дамаска именуется Фарфар 24. [139]
4
[1241]
О смерти короля Дации 25 и сына его, наследника [престола]
В том же году, по прошествии сорока лет царствования, ушел из жизни король Дации Вальдемар 26, который с безрассудной дерзостью, множа высокопарные слова, угрожал вторгнуться в пределы Англии и напасть [на нее]. И поскольку были услышаны молитвы блаженного Эдуарда 27, которые [он] обращал к богу, [прося] защитить Англию от владычества данов 28, единственный сын и полноправный наследник этого короля Дации 29, вступив на путь всякой плоти, оставил все королевство даков без правителя. Этот король даков Вальдемар умер в возрасте ста лет 30. А правил он в Дации более сорока лет 31. Он почти всю свою жизнь, как только научился владеть оружием, преследовал неверных, а именно в Сифии 32, Фризии и Русции 33. Вот почему за свою жизнь он учредил шесть больших епископств, а в них повелел назначить столько же епископов. После смерти его и сына его перворожденного начались распри между двумя младшими его сыновьями, а именно между Генрихом и герцогом Авелем 34, которые начали разжигать друг против друга кровавую войну. Вот почему распавшееся королевство пришло в запустение.