Великая княжна Настасья
Шрифт:
Делиться тем, кем я была в своей прошлой жизни с ним не стала, рассудив, что чем меньше человек знает, тем крепче его сон.
Обсудили и подъёмный мост, Могуту заинтересовало такое предложение, он сам обещал отправиться к мастерам за дельными советами.
Дел у воеводы сильно прибавилось, из Чернигова уже должны были отправиться дружинники, чтобы восполнить наше войско. Ждали вестей и от Гостомысла, хоть я и стала княгиней, да дядька мой мог и по-другому решить. Захочет и заберёт меня из Вежи, поставит своего посадника. Хотя, по словам Могуты, сильно сюда никто не рвался (несмотря на богатство земель),
– Дядька, ты зайди после ужина ко мне, расскажи о моей семье, ведь я же о них и не знаю ничего, - во время празднеств было не до того, но дальше тянуть было никак нельзя.
– Хорошо, Настенька, всё поведаю, почитай, вся их жизнь на моих глазах прошла.
Незаметно мы добрались до терема, где и распрощались.
Скоро уже кликнут меня в трапезную, поесть в одиночестве теперь не получалось, княгиня должна привечать своих бояр, кому и чашу мёда поднести.
В трапезной столы стояли вдоль стен, мой же был отдельно на возвышении, так оно и лучше, никто сильно с расспросами не лез. Хотя и просто поесть не получалось, после первых яств следовали мясные и рыбные, которые подавались на больших блюдах, икра в деревянных чашах, затем шло время десерта, помимо пирогов и блинов делали сахарный терем, украшая его сладкими фигурками. Слуги обносили гостей медами и квасом, я же пила брусничную воду.
И отказаться от трапезы нельзя, обидятся люди. Приходилось сидеть мне, пока не наступало время десерта. Там можно и удалиться в светлицу.
Кое-как дотерпев до окончания ужина, поспешила в палату для приёмов, где уже ждал Могута. Воевода предпочитал ужинать с дружинниками, в терем приходил редко, не нравились ему шумные застолья.
Устроившись на лавке рядом с воеводой, приготовилась слушать о своей семье.
– Так, с чего начать?
– мужчина задумчиво почесал голову.
– Как знаешь ты, Братислав младший брат князя черниговского Гостомысла. Вместе росли мы в славном Чернигове, в Веже тогда был посадник княжеский. Да только чем-то не угодил он люду здешнему, прислали бояре челобитную, где и просили, как раньше уже было, прислать к ним младшего княжича, чтоб владел он Вежей. К тому времени уже просватали твою матушку Милаву за Братислава. Вот сразу после свадьбы и отправились мы с дружиной в город, принял твой батюшка княжение, здесь уже родилась ты и братья.
– Как их звали? – перебила я воеводу.
– Игорь, Радим и Яромир, и всех их не стало… - вздохнул Могута печально.
– На похоронах я видела лишь четверых. Матушки среди них не было, - и пусть я догадывалась, что с ней сталось, да только хотелось услышать подтверждение своим мыслям.
– Не стал говорить тебе раньше, - нахмурился воевода, - но её не было среди погибших. Есть все основания полагать, что степняки забрали Милаву с собой.
– А освободить её можно? – тут же спросила я. – Посулить кочевникам щедрые дары, не за этим ли они к нам ходят?
– Эх, Настенька, кабы нужны были им драгоценности да злато, давно бы уже гонца к нам отправили с требованиями. Думается мне, княгинюшку нашу кагану отправили, чай не простая крестьянка, а, возможно, Илдей оставил её при себе наложницей, - Могута развёл руками, - где теперь матушка твоя одним богам известно. Да только не вернут её степняки.
– Что же совсем никак
– Так не берём мы пленных, нам они без надобности. Хотя попробовать можно, прибить его недолго, да вдруг признается, где Милава, - Могута задумался и замолчал. Я же размышляла, как можно освободить княгиню, пусть и не родная она мне, да только в плену любому несладко. Стать наложницей хана – печальная участь.
– Скажи, почему меня Настей назвали, не русское ведь имя?
– Это матушка твоя настояла, ты слабенькой родилась, болезненной, повитуха сказала, что не проживёшь долго. Лекари руками разводили. Вот Милава и назвала тебя Анастасией, что значит возвращённая к жизни. И поди ж ты и выжила, и какой красавицей выросла. Вот уже и княгиней стала, - Могута улыбнулся, по-доброму меня рассматривая.
– А не заберёт ли меня Гостомысл? – поделилась тем, что тревожило больше всего.
– Вдруг скажет, что девица не может городом править?
Могута глянул удивлённо:
– Так княжество наследуют и дочери, если нет сыновей. К тому же послал я весточку Гостомыслу после боя, где рассказал, как лихо ты с кочевниками управилась, не станет он тебя забирать, раз уж смогла оборонить город. А вот замуж выдать – дело другое. Тут уж от его решения зависит, будь готова, что по весне выберут тебе суженого. Семнадцатый год всё-таки, самая пора.
– А я могу отказать жениху, если не по нраву придётся?
Брови воеводы удивлённо поползли вверх:
– Что ты, Настенька, кто же князю отказывает? Кого тебе выберет, с тем жить и будешь. Батюшку твоего тоже так женили, им с Милавой повезло, душа в душу жили. Может, и сам великий князь Ярополк назначить кого тебе в мужья, весть до Киева дойдёт быстро, что погибли твои родители. Вежа - город непростой, скорее всего, захочет князь здесь своего человека иметь. Готовься к свадьбе, и так в девках засиделась, княгинюшка всё оттягивала, на твою хворость с рождения указывала.
Вот только свадьбы мне и не хватало, не думала я об этом раньше, а сейчас заволновалась: получается, пришлют мне суженного и живи с ним, недовольства не выказывая.
Были все шансы, что не придётся по сердцу назначенный князем благоверный, а коли руку поднимет? Как тогда быть? Терпеть? И ведь не заступится никто, кто же князю поперёк слово скажет. Вот уж не было печали!
Долго ещё вещал воевода о моём детстве, да только мысль о скорой свадьбе всё не давала покоя. Даже ночью не спалось, всё думалось, какой он будет мой муж. Полюбится ли мне, придётся ли по сердцу. Да и как готовиться к встрече? На сей вопрос Могута лишь пожал широкими плечами, сказав, что это дела женские, и он мне не советчик.
Значит, буду уточнять у Алёнки-болтушки, она точно всё расскажет.
С этими мыслями я и поднялась утром. Чернавка, как всегда, спала в моей комнате на лавке.
– Послушай, а приданое моё где?
Девчонка удивлённо покосилась на меня, спросонья потёрла глаза и ответила:
– Знамо где, вон, - кивнула она на большой сундук.
– Почитай всё готово, только рубашку жениху вышить осталось.
Вот тебе раз, как же мне с этим справиться? Иголкой я пользовалась крайне редко, а вышивать вообще не умела, не лежала у меня душа к рукоделию.