Великая мудрость прощения. Как освободить подсознание от негатива
Шрифт:
– Может, хочешь об этом поговорить? – тихо спросила она, погладив его по спине.
– Нет.
Она немного помолчала.
– Тогда, может, примешь таблетку или еще что? Ты и мне заснуть не даешь, а ведь у меня завтра дел непочатый край!
Он встал, проглотил таблетку снотворного и прилег на диван.
Хотелось рассказать ей про поездку в Мичиган, обо всех воспоминаниях, о странном видении отца, что явилось ему. Но он побоялся. Ведь со стороны это выглядело настоящим сумасшествием. А не то Софи еще заставит его посещать психотерапевта!
Он подумывал о том, чтобы вернуться, чтобы обнять ее, обычно это хорошо
Обивка дивана колола кожу сквозь наброшенную на него простыню. И что еще хуже, диван стоял рядом с комнатой сына; так что ему были слышны доносившиеся оттуда сопенье и крики, похоже, от ночного кошмара. Вероятно, Райан окончательно испортил их отношения.
Всю ночь он неотступно думал о странном происшествии – появлении Роберта – о том, что это было такое и что могло означать. И еще важнее, как беспомощно он себя повел после стольких лет при этой первой возможности пообщаться с отцом – пусть тот и был всего лишь плодом его воображения.
Почему он не потребовал от него немедленного ответа, не узнал, по какой причине он бросил семью? И почему не допытывался, чем тот может компенсировать матери долгие годы боли и утрат?
И чем больше он об этом думал, тем острее были ненависть и сожаление. Отца нужно было сразу ударить. Нужно было схватить и притащить к Логану. Следовало…
И тут вопреки своему желанию он заснул.
Райан встал рано, оделся и собрался уезжать. Он вошел на кухню, где Софи с присущим ей холодным спокойствием, делая вид, что ничего не случилось, готовила кофе в кофеварке. Но в воздухе чувствовалось возникшее между ними напряжение.
– Доброе утро, – сказала она, наливая кофе в чашку. – Успел отослать доклад на конференцию?
– Я так и не получил ответа по электронной почте, так что, полагаю, выясню это, когда приеду туда. Это не так уж и важно. Все равно никто эти журналы не читает.
Софи резко повернулась к нему:
– Разве? А я думала для твоей работы жизненно важно, чтобы тебя публиковали. Разве ты не поэтому вел себя вчера как тиран, унизив сына перед его друзьями?
– Послушай, Софи, может, я слишком бурно реагировал вчера на поступок Логана. Чувствую себя ужасно…
– Ты всегда чувствуешь себя ужасно, – сказала Софи. – Потом… А мы чувствуем себя ужасно, когда все это происходит!
Она вышла в холл и позвала Логана.
– Поди сюда, дорогой! Пора отправляться!
Райан уже стоял у выхода, собирая чемоданы, когда заметил Логана, который, согнувшись в три погибели, присел на корточки наверху лестницы, видимо, стараясь дождаться ухода Райана и только потом спуститься.
У Райана в груди защемило сердце.
– Эй, приятель. Ты ведь уже взрослый парень! Присмотришь за мамой в мое отсутствие, о’кей?
Логан ничего не ответил и даже не взглянул на него.
– Я скоро вернусь.
В ответ ни слова.
Райан вышел из дома, оставляя позади одну территорию «чужаков» и отправляясь в другую.
Хотя Райан провел почти половину жизни в разъездах, он каждый раз был в раздраженном предвкушении присущих любому путешествию неудобств. Во время часовой поездки в автобусе, курсирующем между городом и аэропортом, Райан был окружен многословными бизнесменами, беспрерывно говорящими по мобильным телефонам, и ему так и не удалось хоть немного вздремнуть, в чем он так нуждался. В аэропорту в очередях томилось множество народу. В очереди на пропускном пункте он оказался позади индианки в сари бирюзового цвета, на которое среагировала контрольная сигнализация, и всем пришлось ждать, пока женщину тщательно обыщут. Внутри в самолете было сущее пекло, от соседа по салону очень сильно пахло лосьоном после бритья, словно он облился им с ног до головы; вдобавок он тараторил без умолку. От всего этого Райану просто хотелось взвыть. А после приземления пришлось долго ждать заранее взятую напрокат машину, так как номер его заказа просто потеряли.
Как только сел в машину, тут же, как в ловушке, застрял в автомобильной пробке. Лучи палящего солнца ярко отсвечивали от металлического корпуса сотен вставших на прикол автомобилей. И с этой точки зрения Сан-Франциско, куда он так стремился попасть, мало чем отличался от пригорода Нью-Йорка, по улицам которого он ездил каждый день. По крайней мере, там хоть машина была своя. Когда Райан включил кондиционер в этой крохотной обшарпанной машине, прохладнее не стало ни на йоту. Он вертел ручками, нажимал кнопки, но вентилятор все равно не работал.
Каждую из этих неприятностей Райан ощущал как личную обиду, а с каждым разом все усиливающееся общее недовольство собственной жизнью усугубляло и без того чеканно суровое выражение его лица. И умываясь по утрам, он все чаще замечал в зеркале именно такое выражение. Он зло щурился и сжимал зубы. И выглядел так, словно постоянно находился в состоянии боевой готовности.
Если не следить за собой, то очень скоро он станет похож на свою бабушку, с застывшим на лице выражением постоянного недовольства.
Ко времени приезда в отель, где должна была проходить конференция, Райан был измотан. Он вошел в атриум гостиницы и увидел большой приветствующий участников плакат с надписью «КОНФЕРЕНЦИЯ ПО ПРОБЛЕМАМ НОВОГО ГЛОБАЛЬНОГО ЗЕЛЕНОГО ДВИЖЕНИЯ – ЭКОЛОГИЯ, РАЗНООБРАЗИЕ И БУДУЩЕЕ ЗЕМЛИ».
Небольшая группа делегатов регистрировалась у стойки, оживленно разговаривая, набирая брошюры и информационные материалы.
Райан ощутил прилив уверенности при виде этой группы. По крайней мере, здесь его ценили и уважали, здесь он собой что-то представлял. Он надел очки, чтобы изучить расписание. И оказалось, что его выступление перенесли из одной аудитории в другую, значительно меньшую по размеру. Причина его ошеломила: в назначенное ему время и в отведенной ранее ему аудитории будет выступать Ал Гор.
Райан поднял глаза от расписания и увидел, как Ал Гор вошел в атриум и начал беседовать с организатором конференции.
Райан приблизился к молодому человеку, составлявшему комментарии к списку:
– Не знал, что Гор будет выступать.
Молодой человек улыбнулся:
– Никто не был уверен, все прояснилось в последний момент.
Райан нахмурился:
– Значит, он выступает в то же время, что и я. Я Райан Килгор. И вы отвели ему более просторную аудиторию, где должен был выступать я, верно?