Великая Октябрьская
Шрифт:
Долгие века простиралась над Россией черная тень двуглавого орла. Огражденная штыками, создавшая мощный аппарат угнетения и насилия, монархия казалась незыблемой. Но поступательный ход истории ие-умолимо приближал крушение монархического режима. Его часы были сочтены.
Лучшие люди многих поколений посвятили себя борьбе за освобождение народа от гнета самодержавия. Декабристы и Герцен, революционеры-разночинцы и герои «Народной воли» — много славных имен включает этот перечень. Но только с выходом на историческую сцену пролетариата народные массы обрели в его лице вождя, который мог привести их к победе. В. И. Ленин еще в 1894 г. пророчески писал: «…Русский РАБОЧИЙ, поднявшись во главе всех демократических элементов, свалит абсолютизм и поведет РУССКИЙ
Жизнь полностью подтвердила ленинские слова. Героический российский пролетариат, поднявшись на борьбу, сплотил вокруг себя многомиллионные массы трудового крестьянства. Революция в России была исторически закономерна, неизбежна. Уже к началу XX в. в стране созрели все объективные предпосылки для ее победы. Именно в России противоречия, присущие эксплуататорскому строю, приняли особенно острый характер. Капиталистический гнет вместе с пережитками крепостничества делал положение народа совершенно невыносимым. Жесточайшая эксплуатация пролетариата, горькая нужда крестьян — 10,5 млн крестьянских дворов имели столько же земли, сколько 30 тыс. помещиков, — варварское угнетение нерусских народов, составлявших более половины населения империи, — все это приводило в движение и поднимало на борьбу такие могучие силы, каких доселе не знала ни одна революция.
Созданная В. И. Лениным Коммунистическая партия — ум, честь и совесть нашей эпохи — повела трудящихся на трудную, но победоносную борьбу. В своей первой Программе, принятой в 1903 г., партия сформулировала стратегические цели революционной борьбы пролетариата. Определив самодержавие как самый могучий оплот крепостнического варварства, партия в Программе поставила своей ближайшей политической задачей низвержение царского самодержавия.
Трудящиеся массы и их боевой авангард — рабочий класс — шли к победе через баррикады 1905 г., суровое ненастье столыпинской реакции. Партия, шедшая вместе с народом и во главе его, не зазнавалась во время успехов, не падала духом в дни поражений и неудач. Она сплачивала массы под ленинским знаменем, готовила их к новым битвам. Ни расстрелы пресненских дружинников, ни «пеньковые галстуки», ни каторжные приговоры, ни пулеметные очереди по безоружным рабочим Ленских приисков не могли сломить волю народа, поднявшегося на бой за свободу и счастье.
19 июля 1914 г.[1] весь мир облетело известие о начале первой мировой войны. Два империалистических лагеря вступили в долгую кровавую борьбу за передел колоний и рынков, право монопольно грабить и угнетать народы. Война!.. Развязанная во имя интересов империалистической буржуазии, чуждая и ненавистная народу, она со всей очевидностью выявила гниль и порочность царского режима. Неудачи на фронте, бессмысленная гибель сотен тысяч русских солдат, экономическая разруха довели до предела недовольство и возмущение масс. Война оказалась тем историческим поворотом, на котором «телега залитой кровью и грязью романовской монархии» сразу опрокинулась{4}.
Буржуазные фальсификаторы истории не устают повторять, что революцию породила редкостная бездарность царя и его окружения. Будь-де царь поумней, будь его генералы поталантливей, а министры поэнергичнее, призови он своевременно к государственному кормилу буржуазных деятелей вроде Милюкова и Гучкова, никакой революции не произошло бы. М. Карпович, кадет, ставший после революции одним из американских «специалистов по истории России», выразил эти мысли в известной формуле: «Война сделала революцию в высшей степени вероятной, но только человеческая глупость сделала ее неизбежной».
Слов нет, последний император всероссийский Николай II был бездарен и ограничен. Повелев в Февральские дни командующему войсками «завтра же прекратить в столице беспорядки», он самодовольно решил, что с революцией покончено. Злобная и истеричная царица называла выступление рабочих хулиганским движением и всерьез полагала, будто революция
Забастовка в одной из мастерских «Путиловца», начавшаяся в середине февраля, а затем перекинувшаяся на весь завод, была лишь искрой, упавшей на подготовленную почву. Поэтому так быстро и дружно поднялся рабочий Петроград на борьбу с царизмом. 23 февраля бастовали 50 предприятий — около 128 тыс. рабочих. Когда учебная команда Волынского полка на рассвете 27 февраля отказалась повиноваться офицерам и встала в ряды восставших, это отразило созревшую солдатскую ненависть к войне и тем, кто на ней наживался. Поэтому с такой быстротой присоединились к волынцам солдаты Преображенского, Литовского и других полков: к вечеру 28 февраля в рядах восставших насчитывалось 127 тыс. солдат. На улицах Петрограда слились воедино два потока: рабочие, которых вело стремление покончить с царизмом и буржуазией, и солдаты, в своем большинстве крестьяне, поднявшиеся против войны и за землю.
Революция развертывалась стремительно. От забастовки, охватившей уже 25 февраля все заводы и фабрики столицы, рабочие и солдаты переходили к вооруженному восстанию.
Это было «глубокое пролетарское и массовое народное (все беднейшее население городов и деревень) движение революционного характера за хлеб, за мир, за настоящую свободу»{5}.
Царские власти в эти дни вовсе не оставались пассивными. Они прилагали отчаянные усилия, чтобы подавить революцию. Стремясь обезглавить движение, охранка арестовала Петербургский комитет большевиков. Выполняя царский приказ, командующий Петроградским военным округом генерал Хабалов двинул против демонстрантов вооруженные силы. Офицеры стреляли по толпе из пулеметов. Раздавались винтовочные залпы — это жандармские и полицейские отряды расстреливали рабочих. Стреляли с крыши Николаевского вокзала, церковных колоколен. Улицы Питера обагрились кровью.
Но народная лавина сметала все со своего пути. Массы шли в бой, руководимые большевиками. В рабочих и солдатских колоннах звучали пламенные призывы. «Всех зовите к борьбе, — говорилось в одном из воззваний. — Лучше погибнуть славной смертью, борясь за рабочее дело, чем склонить голову за барыши капитала на фронте или зачахнуть от голода и непосильной работы…
Долой царскую монархию!..
Вся помещичья земля народу!..
Долой войну!..»
Хабалов доносил в Ставку царя, что «исполнить повеление о восстановлении порядка в столице не мог», и обещал «продолжать борьбу». Но тщетно. 27 февраля 1917 г. самодержавию пришел конец. Петроград фактически находился под контролем восставших. Об этой исторической победе возвестил Манифест Центрального Комитета РСДРП (б). Вечером 27 февраля рабочие расклеивали этот документ, отпечатанный на гектографе, на стенах домов в центре города.
«Твердыни русского царизма пали, — говорилось в Манифесте. — Благоденствие царской шайки, построенное на костях народа, рухнуло. Столица в руках восставшего народа… Громадными усилиями, кровью и жизнями русский народ стряхнул с себя вековое рабство…
По всей России поднимается Красное знамя восстания! По всей России берите в свои руки дело свободы, свергайте царских холопов, зовите солдат на борьбу…
Под Красное знамя революции!
Да здравствует демократическая республика!