Великая Отечественная катастрофа-3
Шрифт:
В результате всех испытаний танков на скорострельность в Кубинке неизменно побеждал Pz.III. Он же, по отзывам советских испытателей, постоянно признавался самым удобным для экипажа. Большую роль в этом, несомненно, сыграла очень удачная индивидуальная торсионная подвеска этого танка. Она обеспечивала ему высокую плавность ход даже на пересеченной местности. Такой же тип подвески был использован на советских Т-40 и КВ, а Т-34 оснащался подвеской Кристи, которая тоже была индивидуальной, но отличалась большим диаметром опорных и отсутствием поддерживающих катков, а также типом упругих элементов. Вместо торсионов, работающих на кручение, там применялись пружины сжатия.
Но лучшие условия для экипажа Pz.III были обусловлены не только этим. Его башня была установлена близко к центру тяжести танка, поэтому амплитуда ее линейных колебаний уменьшалась, а в его подвеске применялись амортизаторы, которые быстро гасили эти колебания. В советских танках того времени амортизаторы отсутствовали, а башни были смещены вперед. Благодаря низкому внутреннему трению в их пружинной или торсионной подвеске они сравнительно долго раскачивались после наезда на неровности, а размах колебаний в боевом отделении увеличивался из-за его удаленности от центра тяжести танка.
Возникает вопрос, почему Pz.III был снят с производства в 1943 году, а менее удобный и совершенный Pz.IV выпускался до самого конца войны? Главной причиной этого был больший диаметр погона «четверки», позволявший усиливать ее вооружение без заметного уменьшения объема обитаемого пространства в ее боевом отделении.
Вентиляция боевого отделения необходима прежде всего для своевременного удаления из него высокотоксичных пороховых газов, образующихся в результате стрельбы. В Т-34 того времени она была совершенно неудовлетворительной по уже знакомой нам причине. После оснащения машины 76-мм орудием (вместо прежнего 45-мм) вентилятор, установленный в крыше башни, оказался не над затвором, а над стволом пушки, где его действие было гораздо менее эффективным. Низкая практическая скорострельность пушки несколько ослабила последствия этого дефекта, но случаи угорания танкистов от пороховых газов все же происходили. Чрезмерные усилия переключения передач на Т-34 усугублялись еще одним обстоятельством. Передач было всего 4 — явно недостаточно для нормального совмещения диапазона скоростей танка с диапазоном оборотов его двигателя. В оптимальном случае после переключения передачи обороты двигателя должны снижаться до значений, соответствующих его максимальному крутящему моменту. На Т-34 при переключении передач со второй на третью и с третьей на четвертую обороты двигателя падали так сильно, что оказывались совсем недалеко от зоны его неустойчивой работы, где крутящий момент был заметно ниже максимального. Это приводило к тому, что большую часть времени он работал в режиме неполной мощности. В случае даже небольшого промедления при переключении передач или значительного дорожного сопротивления двигатель танка «опрокидывался» и глохнул. Потерять ход в боевых условиях то же самое, что оказаться неподвижной мишенью для врага, а это было слишком рискованно. Поэтому не удивительно, что Т-34 шли в бой, как правило, на второй передаче и не использовали в полной мере свои скоростные качества.
8. Запас хода особенно важен для увеличения радиуса самостоятельных действий танковых частей. Существенным преимуществом дизельного двигателя над карбюраторным, работающим на бензине, является низкий удельный расход топлива. Поэтому танки, оснащенные дизелем, обычно заметно превосходят по дальности хода своих бензиновых оппонентов. Танк БТ-7М после установки на него двигателя В-2 приобрел рекордную табличную дальность хода по шоссе — целых 630 километров на гусеницах или 1250 километров на колесах! Хотя на самом деле эти цифры на практике никто и никогда не проверял, да и не мог проверить при всем желании. Они являются расчетными и получены, исходя из среднего расхода топлива на километр пробега и суммарной емкости топливных баков танка. Как уже упоминалось выше, БТ-7М вообще не рекомендовалось двигаться на колесах, поэтому говорить о его запасе хода на них нет никакого смысла. Пройти на гусеницах 630 километров на одной заправке БТ-7М тоже был не в состоянии. Проблема была в недоведенности и низком качестве изготовления его двигателя В-2. Из-за них его главными недостатками тогда, кроме малого ресурса, были повышенный расход топлива, превышающий нормативный на 12 %, и абсолютно непозволительный перерасход масла, который в 3–8 раз перекрывал существующие нормы. Поэтому запас хода Т-34, на котором тоже устанавливался этот дизель, осенью 1942 года ограничивался не топливом, а именно маслом: согласно данным Техотдела НКТП, топлива на «тридцатьчетверке» было достаточно на 200–220 километров пробега, а масла — только на 145. Поэтому реальные запасы хода советских и немецких танков того времени примерно соответствовали друг другу.
9. Заметность определяется интенсивностью физических полей танка, которые выдают его местонахождение современным ему средствам обнаружения. В то время к ним относился его видимый размер, окраска, шумовые характеристики и вес — ведь чем тяжелее танк, тем больше дистанция его обнаружения по сотрясению почвы при его движении. В этой области преимущество было за немецкими танками, главным образом из-за их значительно меньшей шумности и меньшего веса по сравнению с Т-34 и КВ. Уровень шума существенно влияет на заметность танков, особенно на закрытой местности, ночью или в условиях плохой видимости. Т-34 был очень шумным. Его мощный 500-сильный дизельный двигатель не был оснащен глушителем. К оглушительному реву дизеля добавлялся лязг крупнозвенчатых гусениц с гребневым зацеплением. Даже тяжелый КВ не создавал столько грохота, ведь гусеницы в его движителе использовались мелкозвенчатые, а их зацепление с ведущим колесом было цевочным. Двигающийся по дороге Т-34 можно было услышать почти за полкилометра, а немецкий Pz.III — только за 150–200 метров. Кроме шума, «тридцатьчетверку» демаскировали высокие столбы пыли, вздымаемые ее выхлопными трубами, направленными вниз.
Существуют 4 основных принципа обеспечения выживания танка на поле боя:
1. Не быть обнаруженным.
2. Если танк все же обнаружен, избежать попадания.
3. Если танк все же получил попадание, предотвратить пробитие брони.
4. Если броня все же пробита, спасти экипаж и танк от фатальных повреждений.
Первые два принципа относятся к активной безопасности танка, а два последних — к пассивной. Рассмотрим их по порядку.
1. Для того, чтобы избежать обнаружения, необходимо прежде всего максимально уменьшить заметность танка, которую мы уже обсуждали выше. Можно добавить, что заметность танка понижается применением эффективных маскировочных средств, соответствующих местности и времени года.
2. Избежать попадания можно за счет уменьшения площади видимой противнику проекции танка и уменьшения времени, в течение которого он ее видит. Это достигается:
а) умелым использованием местности и укрытий;
б) искусным маневрированием, чтобы не подставлять под вражеский огонь борт своего танка, который имеет значительно большую площадь и, как правило, более слабую броню, чем его лоб;
в) высокой скоростью движения на поле боя;
г) уменьшением геометрических размеров танка.
Только на последние пункты влияют техническиехарактеристики танков, главным образом их удельная мощность и качество их трансмиссий и подвесок, а также их высота, ширина и длина. Но от самих танкистов, их знания тактики боя и умения в совершенстве владеть своей боевой машиной все зависит в гораздо большей степени. Скажем, если уменьшением геометрических размеров можно уменьшить вероятность попадания снаряда в танк только на считанные проценты, то за счет мастерского использования местности и укрытий, правильного маневрирования и быстрого перемещения в бою ее можно снизить в разы.
3. Спасти танк от проникновения внутрь попавшего в него снаряда может только его конструктивная защита. Она определяется прежде всего толщиной и качеством его брони, а также рациональными углами ее наклона. Но есть и другие особенности. Броня танков Германии того периода была гетерогенной, или неоднородной, с поверхностным слоем высокой твердости, о который разбивались бракованные советские 45-мм снаряды, ставшие из-за перекалки слишком хрупкими.
Еще одной характерной чертой немецкого бронирования стала его дифференциация. Первые модификации Pz.HI и Pz.IV были защищены со всех сторон одинаково тонкой противопульной броней. Сделать всю броню одинаково толстой не позволяло шасси, не рассчитанное на требуемый для этого вес, поэтому ее стали утолщать в первую очередь впереди, куда было наиболее вероятным попадание вражеских снарядов. Но броня немецких танков была вертикальной или с небольшими углами наклона, которые не обеспечивали заметного повышения ее противоснарядной стойкости. Еще одним недостатком было наличие эвакуационных люков, которые ее серьезно ослабляли. Люки были прорезаны в бортах башни, а у Pz.III — и в бортах корпуса, между ветвями гусениц.
Облегчала немецким танкистам жизнь только уже упомянутая нехватка 76-мм бронебойных снарядов, которая ощущалась в Красной армии на протяжении всего первого года войны. В случае их наличия Т-34 и КВ-1 могли успешно пробить броню немецких танков на любых реальных дистанциях боя, которые тогда, как правило, не превышали 800 м и определялись главным образом возможностями прицелов. К 152-мм орудию КВ-2 бронебойных снарядов не имелось вообще. Но это естественно, ведь он был предназначен для уничтожения мощных стационарных укреплений, а вовсе не для борьбы с танками.