Великая Российская трагедия. В 2-х т.
Шрифт:
В первой половине ХV века гуманистическое образование на базе трудов античного мира становится достоянием высших слоев общества — и аристократии и торгово-ремесленнической прослойки общества. Книги античных и современных авторов стали уже пользоваться широкой популярностью даже в средних слоях. Важной особенностью являлось и то, что складывающееся гуманистическое мировоззрение с самого начала было гораздо шире идеологии породивших его социальных слоев. Это особенно заметно было в том огромном влиянии, которое гуманистическое мировоззрение оказывало на искусство Флоренции. например, на архитектуру, с ее ренессансным стилем, базой формирования которой послужила античная ордерная архитектура. Или живопись той эпохи, влияние которой, как известно, выходило далеко из аристократических дворцов и стало доступным для всех современников еще при жизни творцов бессмертных шедевров. Все это способствовало своего рода скачкообразному развитию гуманистической культуры, гуманистической литературы, гуманистического образования, гуманистического мышления итальянского городского общества. Преобладание же города, тесная связь села с городом приобщала практически к гуманистической культуре,
ОБРАЗОВАНИЕ, АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРА
Формирование Итальянского гуманизма было, однако, длительным процессом (конец ХIV — начало ХVII веков), протекавшим во Флоренции, Риме, Милане, Венеции, Неаполе, Мантуе, Урбино, Ферраре, Пизе и других городах. Огромную роль в развитии этого процесса, как отмечалось, имели образование, распространение научных знаний. К примеру, общеизвестна роль Платоновской академии, созданной в начале ХV века во Флоренции. В ней, в частности, на протяжении 15 лет преподавал античную философию (философию Аристотеля) византийский философ Иоанн Агриропуло, который перевел на латинский сочинения Аристотеля. В его переводе и стали известны миру и работы Аристотеля, да и само его имя. Воскрешая античное понимание знания и науки, Агриропуло раздвигает горизонты человеческого познания. Наука и этика, учение о морали — их познание ведут человека к счастью и высшему благу, утверждает этот незаурядный философ. Комментарии Агриропуло к “Никомаховой этике” Аристотеля были исключительно популярны в итальянских городах (не только среди его учеников). Аристотелевское учение о морали — любовь к семье и отечеству, свободе, уважение к другому человеку, поклонение уму, отрицание тирании и произвола, забота об общем благе, воспитание честности у молодежи — все это развивалось Агриропуло, его сподвижниками и учениками. Цинизм не был в моде в тогдашнем итальянском обществе. Поэтому идеи гуманизма смогли быть поставлены на службу Республике, ибо их исповедовали сами правители Флоренции.
Аристотель и Платон — первые теоретики концепции разделения властей — Монтескье, Руссо, другие просветители — поклонники античной философии, лишь отшлифовали их формулировки к своей эпохе.
Платоновская академия стала центром философии Платона и неоплатоников второй половины ХV столетия, хотя, как показано выше, учение Аристотеля и других античных писателей-философов здесь не обходили. Покровительствовала Академии семья Медичи. Величие человека — в его свободе, утверждали античные философы, какого бы направления они ни придерживались. Этот тезис разделялся и развивался в Академии на протяжении веков. Вокруг этой центральной идеи развивал свои положения известный тогда философ Марсилиано Фичино. Речь идет, в частности, о его работе “Комментарий на “Пир” Платона”, в котором излагались этические и эстетические идеи Фичино. Фичино — один из немногих авторов, который не противопоставлял Платона и Аристотеля, а наоборот, синтезировал учения обоих философов, находя у них совпадение позиций по главным этическим вопросам. Известен был и другой член Платоновской Академии — Джованни Пико делла Мирандола, в частности, его работа “900 тезисов, относящихся к разного рода наукам”, работа “Речь одинокого человека”. Леонардо да Винчи, как утверждают, не был гуманистом — очевидно, речь идет об анализе его письменного наследия, его многочисленных высказываний. Однако практически показывая роль опыта, творчества, знания в реальной жизни общества, он сделал для гуманизма больше, чем кто-либо другой, опровергая его литературные записи мировоззренческого плана. Так стоит ли утверждать, что Леонардо да Винчи не был гуманистом? Или стоит ли каждый раз, к месту и не к месту, говорить о том, что Никколо Маккиавелли (1469-1527 гг.) явился теоретиком коварства только на основе общего его анализа проблемы этики правителя, в которой он показывает случаи вынужденного отступления государя от моральных принципов? В то же время предается забвению сформулированный им принцип реалистической оценки действительности. От скольких бед было бы избавлено общество, если бы правители на протяжении веков требовали бы именно реалистической оценки происходящх событий, а не искусственного приукрашивания действительности? Да и в целом у Маккиавелли идея сильной личности Правителя сочетается со строгими этическими к нему требованиями [156] .
156
Работы: “Князь” (или “Государь”), “Рассуждения о первой декаде Тита Ливия”).
Трехвековой период истории итальянского Возрождения ХIV-ХVII веков приблизительно можно разделить на периоды:
Первый — ХIV-середина ХV вв., эпоха раннего гуманизма.
Второй — вторая половина ХV в.
Третий — ХVI — начало ХVII вв.
Эти хронологические периоды не вполне совпадают с общей периодизацией культуры Возрожения в Италии — Треченто, Кваттроченто, Чиквиченто (ХIV, ХV, ХVI вв.). Но и эти этапы довольно-таки условны, поскольку одна из особенностей Итальянского Возрождения — это неравномерное развитие отдельных его сторон, асимметричность.
Идейным источником нового мировоззрения, становятся, как было сказано, не только латинские, но и греческие классики античной эпохи. Гуманистические науки уже в середине ХV века завоевывают твердые позиции в ведущих университетах Италии — Флоренции, Болонье, Неаполе, Ферраре и др. Новая интеллигенция вырастает в заметную социальную силу и пользуется широким покровительством правителей, знати. Гуманистическое ренессансное искусство становится достоянием широких слоев общества.
Положение дела начинает изменяться со второй половины ХVII в.: базой формирования нового мировоззрения оказываются не столько гуманисты- профессионалы, сколько ученые-естественники — физики, химики, медики, математики, астрономы. Традиционные гуманисты, опирающиеся исключительно на философию, диалектику, филологию, риторику все более превращаются к концу ХVII столетия в схоластов, с неизбежным застоем и консерватизмом.
Распространение гуманистических идей бурно усилилось в ХVI веке благодаря начавшемуся книгопечатанию, но было прервано на самом взлете католической церковью. В католической церкви к философии и идеологии Возрождения и Гуманизма с самого начала этого процесса не было единства: были и сторонники содействия идеологии гуманизма, идей Возрождения, были и противники. По мере широкого распространения идей античности с их отрицанием всесилия божественного начала во Вселенной, красоты и величия духа свободного человека, католическая церковь увидела опасность для себя. Пока эти идеи оставались монополией для аристократии, в том числе и для самих князей церкви, она относилась к Гуманизму терпимо, но когда эти же идеи стали достигать простых людей — нетерпимость католической церкви стала абсолютной. Гуманизм был обречен. Католическая реакция стала стремиться к тому, чтобы восстановить пошатнувшиеся позиции церкви. Отсюда — резкий поворот ее позиций в отношении к новой ренессансной идеологии и культуре. Утверждение светской идеологии и культуры в эпоху Возрождения в широких слоях итальянского общества нанесло сильный удар по религиозно-теологической идеологии и церковной культуре. Так что дело не только в прямых постановках вопроса о существовании Всевышнего в исследованиях Коперника и Джордано Бруно, а, скорее, в том, что отрицалась сама церковная идеология, церковная культура, хотя в новой ренессансной идеологии и культуре не оспаривался сам постулат Всевышнего, не отрицалась идея Бога. Но этой идее отводилось слишком скромное место — это не могло далее устроить прелатов церкви. Инквизиция перешла в наступление, предварительно добившись изменения курса папы Римского.
В гуманистическом мировоззрении, несмотря на различие школ и направлений, сложилось единое ядро, определившее сущность и главную особенность новой идеологии, резко отличающуюся от господствовавшей церковной идеологии. Это ядро составила совокупность собственно гуманистических идей, наполняющих содержание понятия “Гуманизм эпохи Возрождения”. Это — приоритетность в признании человеческой личности, ее свободы и достоинства, творческих способностей. Труд — у Альберти, активность разума — у Фичино, то есть созидание, творчество как главное свойство человеческой природы. Это — отрицание христианской догмы о ничтожности человека. Разум выступает у гуманистов главной силой, определяющей и направляющей действия человека. Это — знания как инструмент благодетельных преобразований, служащих на благо человеку и обществу. В то же время знания — это высшая этическая цель человека, понимающего свое высокое предназначение служить отечеству. Мудрость, благоразумие, высокая образованность, справедливость — все это свойства свободного человека, воспеваемые гуманистами из античной этики, были составными частями идеологии гуманизма, ставшей основой мировоззрения в эпоху Возрождения. Справедливость — пишет Н.Маккиавелли [157] , — оберегает властителя от падения. Лучшая крепость (для Государя) — не быть ненавидимым подданными (пополанами).
157
Н.Маккиавелли. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. С.-Пб., 1912.
Казанник
Раньше мне не приходилось бывать в кабинете начальника “Лефортово” Юрия Растворова. Конвой повел меня туда — Казанник в кабинете был один. У дверей, с внешней стороны стоял Владимир Лысейко. Поздоровались.
Алексей Казанник был любезен. Он достаточно умен, чтобы не встать передо мною в позу большого начальника. Я приступил сразу же к сути дела. Задал вопрос. Почему он как Генеральный прокурор дал санкцию на мое заключение под стражу с нарушением всех существующих законов, с нарушением даже моего международного статуса: я — депутат, Председатель Российского Парламента, Председатель Межпарламентской ассамблеи. Ответ был какой-то нечленораздельный — якобы “тяжесть совершенных 3 октября преступлений” позволила ему, Казаннику, в данном случае “обойтись без излишних формальностей”.
— Алексей Иванович, а чем отличаются ваши рассуждения от доводов Вышинского, посылавшего на смерть видных государственных деятелей, “без излишних формальностей”? — задал я вопрос Казаннику. — Может быть, вы приглядываетесь к мундиру этого человека?
— Вы меня оскорбляете, Руслан Имранович! — воскликнул Казанник. Я ответил: “Кто вы такой, чтобы я вас оскорблял? Я — Председатель Верховного Совета России, вами брошен сюда только за то, что охранял Конституцию, которую вы должны бы охранять не меньше моего. Вы, главный законник, покрываете тех, кто отбросил Закон и Конституцию как ненужный хлам. И держите в тюрьме тех, кто требовал выполнения Закона! Как вы смеете говорить о своей чести и о нанесении вам каких-то оскорблений! Вы меня оскорбили и унизили своими нелепыми обвинениями”.
— Обвинения не нелепые. Речь идет о конкретных действиях...
— Да, действительно. Скажите, вы просмотрели последние материалы дела, включая мои пояснения к видеокассетам, в том числе видеоматериал оператора министерства безопасности?
— Да, я хорошо знаю дело.
— В таком случае, вам должно быть известно, что все обвинение, нелепое с самого начала, лопнуло окончательно. Прежде всего, следствие уяснило для себя, что я выступал на балконе “Белого дома” спустя час после события — взятия здания мэрии демонстрантами. А ведь это мое выступление — основа, как вы утверждаете, в нем содержится состав преступления и основание для обвинения по ст.79. Как можно предъявлять обвинение по статье, если само событие, — взятие мэрии, уже совершилось.