Великая танковая война 1939 – 1945

Барятинский Михаил Борисович

Лёгкий танк Pz.I Ausf.A под Эль-Агейлой. Северная Африка, 1941 год.

Закономерен вопрос — если немцы не имели ни количественного, ни качественного превосходства над противником, то чем же можно объяснить их успехи? Вот какой ответ на этот вопрос даёт в своих воспоминаниях генерал-майор фон Меллентин (в тот период в звании майора он служил в штабе Роммеля): «По моему мнению, наши победы определялись тремя факторами: качественным превосходством наших противотанковых орудий, систематическим применением принципа взаимодействия родов войск и — последним по счёту, но не по важности — нашими тактическими методами. В то время как англичане ограничивали роль своих 3,7-дюймовых

зенитных пушек (очень мощных орудий) борьбой с авиацией, мы применяли свои 88-мм пушки для стрельбы как по танкам, так и по самолётам. В ноябре 1941 года у нас было только тридцать пять 88-мм пушек, но, двигаясь вместе с нашими танками, эти орудия наносили огромные потери английским танкам. Кроме того, наши 50-мм противотанковые пушки с большой начальной скоростью снаряда значительно превосходили английские двухфунтовые пушки, и батареи этих орудий всегда сопровождали наши танки в бою. Наша полевая артиллерия также была обучена взаимодействию с танками. Короче говоря, немецкая танковая дивизия была в высшей степени гибким соединением всех родов войск, всегда, и в наступлении и в обороне, опиравшемся на артиллерию. Англичане, напротив, считали противотанковые пушки оборонительным средством и не сумели в должной мере использовать свою мощную полевую артиллерию, которую следовало бы обучать уничтожению наших противотанковых орудий».

Зимой 1942 года англичане с помощью США поставили своей целью добиться серьёзного количественного и качественного превосходства над противником. Уже с июля 1941 года в Северную Африку начали поступать лёгкие американские танки «Генерал Стюарт», а с весны 1942-го — средние «Генерал Грант». Пополнялись новыми танками и немецкие войска, но если в английских частях к началу сражения у Газалы насчитывалось 149 «стюартов» и 167 «грантов», то армейская группа «Африка» располагала всего 23 танками Pz.III Ausf.J и Pz.IV Ausf.F2 с длинноствольными пушками. В целом же англичане располагали 849 танками, ещё 430 машин находились в резерве. В итальянских частях имелось 228 танков, в немецких дивизиях — 332. Тем не менее немцы начали первыми.

Танки Pz.IV Ausf.F2 15-й танковой дивизии Африканского корпуса. 1942 год.

26 мая 1942 года началось сражение у Газалы. В нетипичный для наступления час — 14.00 — германо-итальянские части пошли во фронтальную атаку на английские позиции. В их тылу двигались «пылевики» — грузовики с установленными в кузовах авиамоторами, от которых поднимались такие тучи пыли, что английская разведка решила, что перед нею целая танковая армия. В этом и заключалась хитрость. Британцы должны были поверить, что Роммель атакует их в лоб, бросив все силы против северного и центрального участков позиции у Газалы. К вечеру 26 мая англичане действительно поверили в это. В действительности же немецкие войска в ночь на 27 мая совершили обходной манёвр с юга, через пустыню, в обход Бир-Хакейма и вышли в тыл обороны противника.

Двигавшийся в передовых порядках наступающих 8-й немецкий танковый полк первым столкнулся с англичанами, по иронии судьбы тоже с 8-м полком, только Королевским Ирландским гусарским. В состав последнего входили 24 «гранта» и 20 «стюартов». Англичане обнаружили приближавшиеся танковые подразделения.

— Похоже, Джерри. Целая танковая бригада, — сообщил лейтенант 8-го гусарского из танка разведки в штаб полка. Через мгновение он внёс коррективы: — Тут их больше, чем бригада, тут весь их чёртов Африканский корпус!

Пользуясь преимуществом в подвижности своих боевых машин и лучше налаженным взаимодействием немцы сумели организовать фланговую атаку и разгромили 8-й гусарский полк. На поле боя англичане оставили почти все «стюарты» и 19 «грантов». Другой полк 4-й английской танковой бригады — 3-й Королевский танковый — по крайней мере получил время, чтобы подготовиться и атаковать.

Появление на поле боя «грантов» стало для немцев неприятным сюрпризом. Бронебойные снаряды 75-мм пушки уверенно поражали немецкие танки на дистанции до 1100 м, а для итальянских хватало и осколочно-фугасных снарядов, выпущенных с ещё большей дистанции — 2750 м. Роммелю нечего было противопоставить новым американским танкам, в его распоряжении были только четыре средних танка Pz.IV с длинноствольными 75-мм пушками, но к ним не было бронебойных снарядов!

Немецкие и итальянские подразделения перед атакой. На переднем плане — САУ

«Земовенте». 1942 год.

Положение 8-го немецкого танкового полка осложнялось тем, что 33-й полк штурмовой артиллерии не сумел поддержать его наступление. Однако атаку 8-го полка поддержал 5-й танковый полк 21-й танковой дивизии. Эрвин Роммель вместе с генералами Нерингом и фон Верстом выдвинулся в боевые порядки, чтобы лично командовать войсками. «Гранты» нанесли немцам тяжёлый урон, было подбито около 30 танков. Но, используя более гибкую тактику и умело применяясь к рельефу, Африканский корпус прорвал позиции 4-й танковой бригады. 3-й Королевский танковый полк начал отступать в направлении Эль-Адема.

Именно здесь во второй половине дня Африканский корпус был атакован с востока 2-й танковой, с северо-запада — 22-й танковой, а с запада — 1-й армейской танковой бригадами. Роммель оказался в котле. Весь район между Маабус-эр-Ригелем, Эль-Адемом и Бир-Хакеймом превратился в невообразимую свалку. Британские атаки захлебнулись, соединения потеряли единый строй и атаковали разрозненными частями. Так, например, 9-й Королевский уланский полк, практически уничтожил 2-й батальон 155-го панцергренадерского полка 90-й лёгкой дивизии. Большая часть германских транспортных колонн с топливом и снабжением бежала на юго-запад, но танковые части Африканского корпуса упрямо пытались пробиться на север. Генерал Вальтер Неринг впоследствии так обрисовал обстановку: «В 16 ч. началась атака силами около 65 танков на фланге продвигавшейся на север 15-й танковой дивизии. Батальон, отправленный на прикрытие нашего левого фланга, был стёрт с лица земли. Положение дивизии, танки которой находились далеко впереди, равно как и всего Африканского корпуса, в короткое время сделалось критическим».

Тем не менее, несмотря на численное превосходство английских войск, немцы вновь перешли в наступление, и к 11 июня вся передовая линия опорных пунктов от Эль-Газалы до Бир-Хакейма оказалась в их руках. К середине дня 20 июня немцы ворвались в Тобрук. За несколько дней боёв британская армия потеряла 550 танков и 200 орудий, после чего английские части начали беспорядочный отход к тыловой оборонительной позиции на египетской территории у Эль-Аламейна.

Подводя итог июньским боям 1942 года в Африке, Фуллер писал: «Среди многочисленных кампаний в Северной Африке последняя даёт нам прекрасный пример подвижности танковых сил на ровной местности без естественных препятствий. Действия танков в таких условиях чрезвычайно похожи на сражения рыцарей на равнинах в Средние века. Линия фронта появляется и исчезает, зоны и районы заменяют линии, коммуникации перерезаются и их бросают, отступления проводятся в самых неожиданных направлениях. В каждой схватке танки преобладают над полем боя, пехоте отводится роль гарнизонных войск или войск, занимающих поле сражения после боя. Средневековые замки и укреплённые повозками лагеря возродились в виде боксов, которые, если их можно выручить, становятся препятствием для противника, а если нет, то немедленно превращаются в мышеловку для своего гарнизона. Бокс и танковые войска сильнее всего, когда они взаимодействуют. То же самое можно сказать о танках и противотанковых орудиях, в налаживании взаимодействия которых немцы превосходили англичан».

Немцы превосходили англичан в быстроте принятия решений и скорости манёвра, главным образом, потому, что Роммель не передоверял командования своим подчинённым, а обычно сам руководил танковыми частями. Отсутствие централизации в командовании у англичан постоянно приводило к распылению их танковых сил. Британские танковые бригады и полки не только были разбросаны на обширном пространстве в начале сражения, но и в ходе его они по частям или полностью передавались из одного корпуса в другой, что приводило к путанице и потере руководства. Роммель заметил в июне в разговоре с пленным английским командиром бригады: «Что толку в ваших двух танках на один мой, если вы распыляете танковые силы и даёте мне возможность разбивать вас по частям? Вы бросили против меня по очереди три бригады».

Касаясь полководческого искусства Роммеля, Александер Клиффорд писал: «Роммель мог немедленно направить свои части в пустыне в любую сторону, потому что обычно командовал ими сам. Он понимал, что как адмирал выходит в море со своим флотом и руководит боем, находясь в самой гуще его, так и во время танковых сражений в пустыне командующий должен находиться на месте действия. Вся необходимая информация поступала прямо к нему, минуя посредников. Он мог принимать решения за несколько секунд, а отдавать приказы — за несколько минут. Роммель мог изменить весь ход сражения до того, как сведения об этом отправлялись в британский штаб».