Великая война не окончена. Итоги Первой Мировой
Шрифт:
Борьба с лодками привела к изобретению чувствительных микрофонов, улавливающих шум лодок, идущих в подводном положении. Появились первые сонары, которые использовали излучение на высоких частотах, чтобы, улавливая эхо от корпуса, обнаруживать лодки в толще воды.
Немецкие субмарины каждый день докладывали по радио свое местонахождение. Британские радиоразведчики перехватывали кодированные послания. Разгадать их пытались в Центре дешифровки, разместившемся в комнате № 40 в Адмиралтействе. Успеха добились после того, как русские моряки захватили в Балтийском море германский крейсер «Магдебург» и
Теперь уже британские моряки охотились за немецкими подлодками. Разработали новую тактику. Маскировались под торговые суда. Когда субмарина всплывала, уверенная, что перед ней легкая добыча, внезапно разворачивались скрытые артиллерийские орудия и открывали огонь.
Союзники топили подлодки, подрывая возможности немцев вести подводную войну. В Первую мировую погибла половина немецких субмарин, точнее, 187 из 380. В одном только 1917 году британцы пустили ко дну 63 немецкие лодки.
Моряки-подводники не спасли Германию от голода. Считается, что в результате недоедания в Первую мировую умерло около шестисот тысяч немцев и австрийцев.
«Нам пришлось пройти школу недоедания трижды, – вспоминал известный немецкий историк, – сначала в Первую мировую, второй раз во время сумасшедшей послевоенной инфляции и третий раз уже при Гитлере – под лозунгом «пушки вместо масла».
Нацисты считали, что проигрыш Германии в Первой мировой объяснялся неспособностью накормить армию и население. Помня о голоде военного времени, немцы решили, что Германия должна быть накормлена – пусть даже ценой жизни других народов. И приветствовали готовность вождей рейха уморить целые страны ради того, чтобы немцы получали все, что им нужно.
Запах горчицы
Арсеналом отравляющих газов Германия обязана Фрицу Хаберу, главе берлинского Института физической химии имени кайзера Вильгельма. Он опередил коллег из других стран, что позволило германской армии весной 1915 года устроить первую газовую атаку на Западном фронте.
Впервые немцы применили отравляющий газ на территории Польши – против русской армии в январе 1915 года, за три месяца до Ипра. Выпустили 18 тысяч снарядов с хлорным газом. Но помешала холодная погода – метилбензил бромида просто замерз.
А 22 апреля 1915 года в половине шестого вечера возле фламандского города Ипр в Бельгии облако удушливого газа накрыло вражеские позиции. Воспользовавшись ветром, который дул в сторону противника, выпустили из баллонов 150 тонн хлорного газа. Французские солдаты не поняли, что это за облако к ним приближается. 1200 человек погибли, три тысячи попали на госпитальную койку.
Фриц Хабер наблюдал за действием газа с безопасного расстояния. За три недели до этого, 2 апреля, создатель химического оружия испытал его на себе. Фриц Хабер прошел через желто-зеленое облако хлорина – на полигоне, где проводились военные маневры. Эксперимент подтвердил эффективность нового способа уничтожения людей. Хаберу стало плохо. Он зашелся в кашле, побелел, и его пришлось унести на носилках.
Англичане, допрашивая пленных, заранее узнали о подготовке газовой атаки, но не поверили в нее. А немцы недооценили свой успех, не попытались его сразу же развить и упустили время, пока союзники оставались беззащитными.
Химическое оружие пускали в ход поздно вечером или перед рассветом, когда этому благоприятствовали атмосферные условия. Да и в темноте нельзя было заметить, что газовая атака началась. Солдаты в траншеях, не успевшие надеть противогазы, были совершенно беззащитны и умирали в страшных муках. Но химическое оружие – капризное. Ветер мог перемениться, и ядовитое облако окутывало собственные войска.
Использование отравляющих газов означало рождение оружия массового уничтожения. Германия первой им обзавелась, поскольку располагала более развитой химической индустрией. Великобритания благодаря колониям не нуждалась в искусственных красителях, и ее промышленность отстала. Но через год после атаки на Ипре англичане нагнали немцев.
Страны Антанты маркировали химические боеприпасы цветными звездочками. Красная звезда – хлорин, желтая звезда – сочетание хлора и хлорпикрина. Часто использовали белую звезду – хлор и фосген. Самыми страшными были парализующие газы – синильная кислота и сульфид. Они воздействовали напрямую на нервную систему, что приводило к смерти через несколько секунд.
Последним в арсенал союзников поступил так называемый горчичный газ – его запах напоминал горчицу или чеснок. Немцы именовали его «желтым крестом», потому что снаряды с этим газом помечались лотарингским крестом. Но в историю он вошел как иприт, потому что союзники пустили его в ход в боях за все тот же город Ипр.
Здесь, на северо-западе Бельгии прошли три крупных сражения. В общей сложности в боях погибли полмиллиона человек. За четыре года войны город превратился в руины. Уинстон Черчилль предлагал не восстанавливать Ипр, сохранить как памятник войны.
В последние недели Первой мировой, с 1 октября по 11 ноября 1918 года, страны Антанты постоянно применяли иприт. Жертвами стали двенадцать тысяч немецких солдат и офицеров. За всю войну пустили в ход 112 тысяч тонн отравляющих веществ.
Фриц Хабер получил погоны капитана. Говорят, он встретил весть о присвоении звания со слезами радости.
К 1918 году пустили в ход 124 тысячи тонн различных химических агентов. Результат: 90 тысяч убитых, более миллиона пострадавших. Многие ослепли, страдали болезнями легких, и у них были проблемы с дыхательной системой до конца жизни.
Во Вторую мировую химическое оружие не понадобилось. Зато пригодилось странам третьего мира – это атомная бомба для бедных. Президент Ирака Саддам Хусейн пустил его в ход против Ирана, травил химическим оружием курдские деревни. Накопленный в Сирии арсенал химического оружия пошел в ход во время гражданской войны в XXІ веке.
Телеграф и голубиная почта
Применение немцами иприта было актом отчаяния – в 1915 году наступательный порыв кайзеровской армии выдохся. Фронтальные атаки стали бессмысленными – из-за нового оружия. Армии увязли в позиционной войне. За каждый отвоеванный метр платили большой кровью.