Великая Звезда Мироздания

Абердин Александр М.

– Кто вы такой, молодой человек, и как здесь оказались?

Подойдя поближе и встав за спиной двух напряжённых американских спецназовцев, Леонид спокойным голосом ответил:

– Господа, я подполковник Куренной, начальник УФСБ Апшеронского района, в который вскоре должна направиться эта спецгруппа. Сами понимаете, что по своему роду занятий я должен знать всё о подобного рода операциях, но меня никто даже и не подумал известить. Помимо того что я подполковник ФСБ, господа, я ещё и один из помощников господина Мельникова, у которого в настоящий момент имеется договор аренды всей этой части Северного Кавказа сроком на сто лет, по которому власти не имеют права вмешиваться в его научные дела. Хотя все бумаги подписаны его представителем, это ничего не меняет. Единственным хозяином этих мест является корпорация «Парк ледникового периода», которая принадлежит ему. Поэтому это я спрашиваю: какого чёрта вы сюда припёрлись и что вам здесь надо? Господин Канторович, уж вам-то прекрасно известно, сколько денег за это было заплачено и кому именно.

Виктор Давидович усмехнулся и спокойным, хорошо поставленным голосом опытного управленца ответил:

– Господин

Куренной, всё это мне прекрасно известно, но в том договоре ни слова не говорилось, что корпорация «Парк ледникового периода» имеет право проводить испытания сверхмощного термоядерного оружия?

– Кто из нас двоих сошёл с ума, господин Канторович? – возмущённо спросил Леонид, решительно раздвинул обоих спецназовцев, сидевших перед ним, подставил ещё один офисный стул, привезённый американцами, и, подсев к столу, решительным тоном заявил: – Скорее всего, американцы. Ни о каких ядерных взрывах вообще не может идти и речи. Корпорация господина Мельникова занимается в настоящий момент только возрождением природы этого горного края в том виде, в котором та была двадцать тысяч лет назад. Для того чтобы создать над плато Лагонаки и вокруг него наиболее комфортные условия, наши специалисты закрыли их плотными облаками, но если вам так хочется, то мы снимем облачность на пару часов, чтобы вы могли увидеть всё со спутников. Приготовьтесь, господа, через четверть часа, не больше, облака рассеются, и вы увидите эти места преображенными.

Полковник Синклер подался вперёд и прорычал по-русски:– Юноша, не знаю, у кого вы позаимствовали форму с погонами подполковника, как и не знаю того, какой травы накурились, но я не намерен выслушивать весь этот бред про парк ледникового периода. Вы, верно, слишком часто смотрели голливудские блокбастеры. Я же выполняю приказ президента США и намерен лично посетить тот район, из которого был произведён выстрел, направленный в космическое пространство. Судя по всему, это было именно ядерное оружие. Никакое другое не смогло бы дать луч света такой мощности. А вас я прикажу немедленно арестовать и допросить с пристрастием.

Подполковник Куренной усмехнулся и со вздохом сказал:

– Господин Синклер, мне плевать на приказ вашего президента, как и на него самого. Вы, как и я, боевой офицер, а мне, к вашему сведению, несмотря на столь моложавый вид, уже исполнилось пятьдесят четыре года. Я старше вас на семь лет. Что же касается желания арестовать меня, то любые ваши действия закончатся тем, что вы вылетите отсюда прямиком в Форт-Мид, откуда прибыли, причём даже не на самолёте. Вы думаете, я шучу? Что вы тогда скажете на это, полковник?

Все сидевшие за столом спецназовцы взмыли в воздух вместе со стульями метров на пятнадцать. Оставшиеся сидеть за столом господа задрали головы и вытаращили глаза, не зная, что и подумать. Господин Либерман первым пришёл в себя и подобострастно обратился к аэнбэшнику:

– Полковник, если это не гипноз, я попросил бы вас успокоиться и не нервировать подполковника Куренного. – И поинтересовался: – Простите, господин подполковник, вам просто сделали пластику или вы действительно помолодели?

К сожалению, полковник Синклер даже и не собирался успокаиваться и вместо этого скомандовал:

– Парни, вам сверху всё прекрасно видно, подстрелите этого типа, но не сильно!

Кто-то испуганно пискнул сверху по-английски:– Сэр, я не могу пошевелить даже пальцем, а не то что дотянуться до пистолета. По-моему, это не гипноз, а телекинез.

Леонид усмехнулся и сказал тоже по-английски:

– Вот видите, Моррис, ваши парни тоже любят смотреть фантастические фильмы и даже знают, что такое телекинез, но капитан Джексон прав. Это действительно телекинез, но помимо него я ещё и владею телепортацией, а потому и в самом деле могу зашвырнуть вас обратно в Форт-Мид. Поэтому вам лучше принять это как объективную данность и посмотреть на то, что происходит в Лагонаках с помощью ваших спутников-шпионов. – Леонид плавно опустил спецназовцев и не преминул строгим тоном предупредить их: – Ребята, сидите спокойно и смотрите на экраны ваших ноутбуков. Потом засвидетельствуете, что полковник Синклер не обкурился крэка. Впрочем, я ведь не требую, чтобы вы стёрли все видеофайлы, к тому же они ещё пишутся компьютерами ваших бравых вояк. – Только после этого он улыбнулся и ответил на вопрос Соломона Либермана, также прекрасно разговаривающего по-русски: – Господин Либерман, мой цветущий вид объясняется отнюдь не косметической хирургией. Поверьте, мне действительно вернули молодость, и теперь я проживу так долго, что это не снилось даже Мафусаилу. – Подполковник перешёл на английский и со строгостью университетского профессора заявил: – Господа, прошу выслушать меня со всей серьёзностью, благо картинка со спутника появится через семь минут сорок три секунды. В не столь далёком прошлом группа русских учёных сделала целый ряд настолько грандиозных открытий, что они в самом ближайшем будущем перевернут весь мир, а точнее, поставят его с головы на ноги, как это и должно быть. Некоторое время назад я добровольно присоединился к ним и тоже стал учёным, а также обрёл невероятные способности и колоссальную физическую силу. Для того чтобы вам было понятно, что я имею в виду, скажу так: сбрось сейчас на нас кто атомную бомбу, то даже в том случае, если она взорвётся, я втысячные доли секунды смогу сжать, погасить и нейтрализовать этот взрыв, а если бы мне взбрела в голову такая глупость, то смог бы ничтожным усилием взорвать не то что наше Солнце, но и всю Солнечную систему. Только этого никогда не произойдёт по одной простой причине: я служу моей Матери-Земле и потому никогда не допущу, чтобы ей и её детям, которыми вы, как и я, тоже являетесь, был причинён хоть какой-то вред. Вы не ослышались, я служу не правительству и президенту России, даже не её народу, а именно Матери-Земле и, стало быть, всем людям на этой планете до последнего

человека. Вас это может удивить, но наша планета – это не безмозглая гигантская круглая глыба камня с раскалённым железным ядром внутри, а живое, разумное и очень мудрое существо, но не это является главным определением нашей планеты, а то, что она – бесконечно доброе, разумное существо, которое относится ко всему живому по-матерински с бесконечной любовью и сердечностью. Впрочем, как раз сердца-то как такового у Матери-Земли и нет, хотя это ни о чём не говорит, она живая и очень страдает от того, что делают с ней люди. Мой друг и второй отец Дмитрий Олегович Мельников сумел совершить нечто невероятное: он вошёл в прямой контакт с Матерью-Землёй, и та щедро наделила его такими знаниями, о которых не могут помыслить все учёные человечества, вместе взятые. К тому же Мать-Земля даровала ему и огромную силу, чтобы он, передав знания как можно большему числу людей и наделив их точно такой же силой, смог вернуть ей молодость, возродив природу такой, какая она была двадцать тысяч лет назад. Именно этим мы сейчас и занимаемся в наших горах, но скоро вся наша планета станет точно такой же. Мы уже очистили моря и океаны, восстановили озоновый слой и магнитосферу в прежних параметрах, а также очистили от всяческой радиоактивной и химической дряни многие районы Земли, и вам об этом известно, господа, но это только начало. Уже очень скоро мы приступим к широкомасштабным действиям и тогда полностью возродим нашу планету, но ни одно правительство в мире от этого ничего не выиграет. Зато в выигрыше окажутся люди, дети Матери-Земли, какими бы жестокими и неразумными они ни были. Кого нужно перевоспитать, мы перевоспитаем. Уже сегодня мы посещаем другие миры не только в нашей Вселенной, но и во многих других, и поверьте мне, хотя я успел повидать не более трёх десятков других миров, больше нигде не видел таких ужасов, как на Земле. Ну ничего, это продлится недолго. Мы уже начали работу в этом направлении. Сегодня в Лагонаках и вокруг них вы не найдёте ни одного старика, кроме тех, которые недавно были специально доставлены сюда, чтобы наши люди вернули им молодость. Мы не кричим об этом на каждом углу, но некоторые люди сами добрались до наших гор, и мы никому из них не отказали в гостеприимстве. Вы, господа, тоже можете сделать свой выбор, и если кто захочет, то станет одним из нас прямо сегодня. Ну а сейчас смотрите на экраны ваших ноутбуков, господа. Вы увидите на них такие вещи, о которых даже и не мечтали, а я буду комментировать то, на что будут нацелены объективы спутников-шпионов.

Двадцать четыре минуты Леонид рассказывал о том, что видят американцы и те русские офицеры, которые находились в ангаре. Это было неописуемое зрелище! Зрители то и дело задавали вопросы. Разрешение у оптики было отличное, и потому на экранах появлялись то шерстистые носороги, то мамонты, то стеллеровы коровы, резвящиеся в многочисленных озёрах, а иной раз огромные пещерные львы и саблезубые тигры, которые не охотились на гигантских лосей, а клянчили мясные горбы у егерей, и те им охотно их скармливали. Однако, когда картинка исчезла с экранов, первый вопрос, который был задан Леониду, имел такое направление:

– Подполковник Куренной, а как же присяга? Господин Канторович глядел на него немигающе. Леонид усмехнулся, покрутил головой и резко ответил:

– Виктор Давидович, я присягал Советской стране, которая, как ни крути, боролась за мир во всём мире, а теперь служу Матери-Земле и таким образом родному, русскому Отечеству. За президента я не голосовал. Поверьте, пройдёт максимум месяц, и вы даже не вспомните о нём. За вами не числится никаких преступлений, вы считаете себя человеком русской языковой среды и культуры, хотя и еврей по национальности, а потому если не сейчас, то месяцем позднее станете одним из нас и найдёте себе такое дело, которое будет вам по душе. Представьте, но я уже знаю какое, но не стану говорить. Итак, господа, наступил момент истины. Если кто-то хочет остаться в России и отправиться со мной в Лагонаки, добро пожаловать, а на нет и суда нет. Всех, кто этого не захочет, я немедленно отправлю вместе со всем вашим скарбом прямиком в Вашингтон. И вот что ещё: мои парни держат под контролем все ядерные арсеналы на планете, так что даже и не мечтайте о том, что вы сможете сбросить нам что-то на голову. Так что пусть президенты сидят и чешут репу, гадая, что с ними теперь будет. Мы не какая-нибудь хунта и к стенке никого ставить не станем. Какие-никакие, а они тоже дети Матери-Земли. Ну что, есть желающие?

Лётчики, которые стоя смотрели на экраны компьютеров, оживились первыми. Один из них громко спросил:

– Эй, контрразведка, я так понял, что могу прямо сейчас отправиться домой, посадить в машину всех своих и ехать прямиком в Лагонаки? Или это не так?

– Так, Семёныч, – ответил Леонид, – только вам, ребята, и ехать никуда не надо, я вас туда сейчас телепортом отправлю, как вы об этом мечтаете. – Все шестеро офицеров и в самом деле словно испарились, и подполковник пояснил: – Господа, это обыкновенный, можно сказать, банальный телепорт. Парни воссоединились со своими семьями. Их я отправил в Кавказский заповедник несколькими минутами раньше. Сразу же, как только понял, что лётчики готовы присоединиться к нам. Они ведь уже не раз слышали, что к нам в горы постоянно едут на разведку люди и потом зовут за собой своих родных и близких. Так кто из вас хочет последовать их примеру? Двое молодых, рослых братьев-близнецов, Сэм и Фрэнк Малковичи, быстро переглянулись, улыбнулись, и один из них громко и отчётливо сказал по-русски:

– Сэр, мы тоже хотим остаться. Наш прадед – выходец из России. Когда-то он жил в ваших местах, в станице Черниговской. Когда мы узнали, куда нас направляют, то очень обрадовались, что хоть так побываем на родине прадеда. Он был кубанским казаком, сэр, и до самой смерти тосковал по родине.

Подполковник Куренной улыбнулся:

– Ну что же, я не ошибся в вас, парни. Поверьте, вы тоже не ошиблись в выборе, хотя если честно, то вскоре всё равно вернулись бы в родные края. Ну а вы, Моррис, что скажете?