Великие и легендарные. 100 великих войн
Шрифт:
Обратите внимание: в 24 строфе слово «folk» переведено как «войско». Ранее это слово действительно означало «войско», но уже во времена позднего Средневековья его стали употреблять в значении «народ». Так что тут сложно разобрать, чем же на самом деле был конфликт асов и ванов – просто войной между двумя группами богов или же действительно общенародной борьбой.
А вот в «Языке поэзии» все куда сложнее: здесь война – это часть эпопеи о «меде» поэзии – и нектаре богов, и метафорическом воплощении выпивки. У Браги, бога поэзии, спрашивают, откуда взялось умение рифмовать. Браги отвечает, что все началось с вражды асов и ванов. Удача была не на стороне асов – ваны уже
Из слюны всех асов и ванов родился Квасир, чью кровь позже сцедили и сварили из нее мед поэзии, о котором далее будет идти речь в «Языке поэзии».
Есть более подробная история, которая изложена в «Саге об Инглингах». Тут асов называют выходцами из Азии, а ванов – жителями долины реки Танаквисль или же Ванаквисль. Скандинавы были заядлыми путешественниками и уже неплохо изучили карту мира. Историю о радуге к Асгарду им уже было сложно принять за чистую монету, поэтому потребовалось более обстоятельное объяснение. Снорри его дал. Там же ход войны описан более детально.
«Один пошел войной против ванов, но они не были застигнуты врасплох и защищали свою страну, и победа была то за асами, то за ванами. Они разоряли и опустошали страны друг друга. И когда это и тем и другим надоело, они назначили встречу для примиренья, заключили мир и обменялись заложниками».
Первым напал Один. Он начал войну против ванов, однако те уже знали про намерения Одина и были готовы к серьезной обороне. Удача была то на стороне асов, то на стороне ванов. Обе стороны были на грани разорения: тяжело заниматься хозяйством, когда ведешь войну с племенем богов. В общем, когда им это надоело, боги назначили встречу, чтобы обсудить мирный договор. При этом стороны обменялись заложниками – чтобы понадежнее.
Ваны отдали самых «звездных» своих представителей – Ньёрда Богатого и Фрейра – его сына. Асы предложили Хёнира, который был очень хорош собой, высок и силен. Они сказали, что из него выйдет хороший вождь. Вкупе с мускулистым героем асы послали мудрого наставника, которого звали Мимиром, а ваны – своего мудреца по имени Квасир.
Вскоре Хёнир стал вождем. Однако Мимир понимал, что Хёнир может натворить глупостей, поэтому учил его уму-разуму. Когда же на общих собраниях ванов Мимира рядом не было, а надо было принимать решение, Хёнир всегда говорил так: «Пускай другие решают». Ваны поняли, что их обманули: вместо вождя и мудреца подсунули им глупца, который был марионеткой хитрого интригана. В отместку они схватили Мимира и отрубили ему голову, которую как послание передали асам. Один из асов не растерялся, поднял голову, натер ее волшебными травами, произнес над ней сложные заклинания, и после этого голова смогла говорить и даже открывать ему многие тайны.
Один сделал Ньёрда и Фрейра своими жрецами, и они очень помогли асам. Такой вот урок благоразумия: не убивай послов, а используй полученные возможности. Когда Ньёрд жил у ванов, он был женат на своей сестре, а детьми их были Фрейр и Фрейя. Отметим также, что у асов на близких сородичах жениться было нельзя. Фрейя была жрицей и дочерью Ньёрда. Она была очень умудренной в колдовском искусстве и научила асов колдовать – ранее это умели только ваны.
Так или иначе, в этом сюжете есть некоторые переклички с другими версиями. Даже если Фрейя не настолько близка к образу Гулльвейг/Хейд, другие версии упоминают о персонажах, которые оказывали пагубное влияние на кого-то из ванов на асов (Гулльвейг/Хейд расстроила асов, Хёнир и Мимир – ванов). Снорри очень много говорит не о войне, а о мирном договоре, который выполняет разные функции, но обязательно значим.
Ваны – это женоподобные божества плодородия, а потому миф о войне между ними можно считать своеобразным способом осмысления борьбы между культом плодородия, более древним и старым, и новой мощной религией воинственных пришельцев (вероятнее всего индоевропейских). Религиовед Жорж Дюмезиль считал, что в какой-то исторической подоплеке эта история не нуждается. Она просто метафорически описывает историю миграции ближневосточных народностей на север Европы. По сути, он объясняет, почему скандинавская мифология наполнилась двумя типами божеств: старыми, мирными – земледельческими и женскими и новыми – мужественными, сильными, жесткими.
Если же характеризовать проще – это была классическая война с иммигрирующими неизвестно откуда чужаками (асами), которая в более ранних трактовках похожа на драку двух десятков мусульманских и европейских подростков в рабочем районе, а позже – на полноценное столкновение двух цивилизаций.
Титаномахия и гигантомахия
В древнегреческой мифологии присутствует тот же конфликт, что и в Библии: конфликт правды и лжи. В мифологии античных греков есть свои отличия.
Боги греков кривят душой, строят коварные планы, завидуют друг другу и вообще куда злее людей, особенно в пору своей молодости. Если скандинавские боги хитрят с особой, жестокой веселостью, то жестокость и коварство греческих богов лишены всякого веселья – они не плуты, а настоящие апологеты злого, разнузданного аферизма. А вот титаны, наоборот, правдивы и откровенны, хотя и по-своему жестки. Их правда нерушима, хитрить им нет смысла. Их природа дарована им сама по себе: титан Океан – это океан и не более, в этом – его нерушимая правда. А вот Зевс – тиран, только со сверхчеловеческими возможностями. Как бы там ни было, но титаны относились к людям честнее, чем боги. Во всяком случае, они не играли их судьбами, разрабатывая коварные планы и расставляя руками смертных ловушки для противников.
Титаны, особенно те, кто предал своих сородичей и примкнул к олимпийцам, по-своему даже гуманисты. Возьмем, к примеру, титана Прометея – он принес людям огонь и помог освободиться от страха перед богами.
Титаны позднее стали символом модернизации, освобождения и всех тех вещей, которые характеризуют демократическое, открытое общество современности.
В чем-то, надо признать, титаномахия – битва олимпийцев и титанов – отражает почти библейский конфликт. Только вот дьявол чуть посимпатичнее: он коллективен, и это – титаны. Люцифер, как и титаны, считал, что Бог захватил себе слишком много власти, и хотел, чтобы условной аристократии (в библейской истории – ангелам, в греческой мифологии – титанам и гигантам) дали чуть больше прав. Как и Господь, олимпийцы сделали основную ставку на смертных – на людей, которым даровано право выбора. В случае титаномахии таким орудием богов стал Геракл, который долгое время еще добивал титанов. Примечательно, что он убил и одного из последних близких к титанам существ – кентавра Хирона, хотя и уважал его. В некоторых мифах именно боги направили его руку, когда Геракл убивал своего приятеля и учителя Хирона.
Из античной литературы до нас дошли несколько поэтических произведений, посвященных титаномахии. При этом наиболее важная эпическая поэма «Титаномахия» утеряна. Ее создал фракийский певец-аэд Фамирис. Впрочем, мы знаем ее содержание из сохранившегося трактата Плутарха «О музыке». Б'oльшую часть информации о титаномахии мы получили из гесиодовской «Теогонии» – она сохранилась полностью. Есть еще обрывки поэм Орфея – легендарного певца, который спасал Эвридику. До нас дошло немногое, но и из того, что сохранилось, понятно, что у Орфея была более сложная и поэтичная концепция, чем у Гесиода.