Великие посвященные.Очерк эзотеризма религий
Шрифт:
До тех пор мужчина знал женщину только в двух ролях: или несчастной рабыней в его хижине, и тогда он обращался с нею с грубой жестокостью, или же мятежной жрицей дуба и скалы, милости которой он искал; и тогда она властвовала над ним вопреки его воле, в роли волшебницы, очаровывающей и страшной, предсказания которой наводили на него трепет, перед которой дрожала его суеверная душа.
Человеческие жертвоприношения были со стороны женщины воздаянием мужчине, она мстила, когда вонзала нож в сердце своего жестокого тирана. Отменив этот ужасный культ и подняв женщину в глазах мужчины, в её высоких обязанностях супруги и матери, Рама сделал из неё жрицу домашнего очага, охранительницу
Как все великое законодатели, Рама лишь оформил и развил высшие инстинкты своей расы. Чтобы украсить жизнь, Рама установил четыре большие праздника в году. Первый был праздник весны или плодородия. Он был посвящен любви супругов. Праздник лета или жатвы был установлен для сыновей и дочерей, которые подносили связанные снопы своим родителям. Праздник осени справляли отцы и матери: они предлагали плоды своим детям, как знак веселья.
Но наиболее святым и таинственным из праздников было Рождество или праздник великого сева. Рама посвятил его одновременно и новорожденным детям, плодам любви, зачатым весной, и душам умерших, Предкам. Символ соприкосновения видимого с невидимым, это религиозное торжество было одновременно и прощанием с вознесшимися душами и мистическим приветствием тем душам, которые возвращаются на землю, чтобы, воплотившись в матерей, вновь возродиться в их детях. В эту святую ночь древние Арийцы соединялись в святилищах Aпryana-Vaeпa, как они соединялись когда-то в своих лесах. Огнями и песнопениями праздновали они возобновление земного и солнечного года, прозябание природы в недрах зимы, трепетание жизни в глубинах смерти. Они воспевали оживотворяющий поцелуй неба, даваемый земле, и торжествующее зачатие нового солнца великой Матерью-Ночью.
Рама соединил таким образом человеческую жизнь с циклами времен года, с астрономическим годовым оборотом. И в то же время, он стремился выдвинуть божественный смысл человеческой жизни. Благодаря такой плодотворной деятельности, Зороастр называет его "предводителем народов, благословенным монархом", и на том же основании индусский поэт Вальмики, который переносит античного героя в эпоху гораздо более приближенную к нам, в роскошную раму более подвинувшейся цивилизации, сохраняет за ним черты высочайшего идеала.
"Рама с очами голубого лотоса, — говорит Вальмики. — был владыкой мира, господином своей души и предметом любви для людей, отцом и матерью своих подданных. Он сумел соединить все существа в единой цепи любви".
Водворившись в Иране у преддверья Гималая, белая раса не была еще господствующей на земле. Нужно было, чтобы её авангард углубился в Индию, где был главный центр Черных, древних победителей красной и желтой расы. Зенд-Авеста упоминает об этом движении Рамы в Индию.{13} Индусская эпопея сделала из него одного из любимых героев. Рама был завоевателем земли, которая заключала Гимават, страну слонов, тигров и газелей. Он дал первый толчок той гигантской борьбе, в которой две расы соперничали бессознательно из-за мирового владычества.
Поэтическое предание Индии, обогащенное на счет оккультных традиций храмов, сделало из неё борьбу между белой и черной магией.
В своей войне с народами и королями страны Джамбуев, как ее называли тогда, Рама, как его прозвали на Востоке, проявил чудесные силы, ибо они превышают обыкновенные способности людей; но силами этими всегда владели великие Посвященные, знавшие скрытые силы природы, которые они и подчиняли себе. Предание изображает Раму то вызывающим источник воды в пустыне, то находящим неожиданную помощь в манне, которую он учит употреблять в пищу, то прекращающим
Рама пускал в ход против своих врагов разные чары. Жрецы Черных господствовали в те времена с помощью уже выродившегося культа. Они имели обыкновение кормить в своих храмах огромных змей и птеродактилей,{14} редких потомков допотопных животных, которым они заставляли поклонятся как своими богам, и которые приводили в трепет толпу. Они заставляли змей поедать мясо военнопленных. Иногда Рама являлся невзначай в такие храмы и при свете факелов выгонял, укрощал и приводил в трепет и змей, и жрецов. Иногда он показывался в лагере врагов безоружный, подвергая себя ударам тех, кто искал его смерти, и после этого возвращался назад целым и невредимым ибо никто не смел дотронуться до него. Когда же расспрашивали тех, которые допустили его удалиться невредимым, спрошенные отвечали, что его взгляд заставил их временно окаменеть, или что, повинуясь слову его, целая гора из меди становилась между ними и им, и они переставали видеть его.
И наконец, как завершение его подвигов, эпическое предание Индии приписывает Раме завоевание Цейлона, этого последнего прибежища черного мага Раваны, на которого белый маг посылает огненный град, перебросив предварительно мост через один из рукавов моря и перебравшись по нем с армией обезьян, которые чрезвычайно напоминают первобытные племена дикарей, увлеченных и вдохновленных этим великим чародеем народов.
Глава IV. Завещание великого Предка
По свидетельству священных книг Востока, Рама сделался распорядителем Индии и духовным царем земли, благодаря своей духовной силе, гению и доброте. Жрецы, короли и народы преклонялись перед ним, как перед небесным благодетелем. Под знаменем Овна ученики его широко распространяли арийский закон, который провозглашал равенство побежденных и победителей, уничтожение человеческих жертв и рабства, уважение к женщине у домашнего очага, культ предков и учреждение священного огня, как видимого символа невидимого Бога.
Рама состарился. Борода его побелела, но бодрость не покидала его тела, и величие истинного первосвященника покоилось на его челе. Короли и посланники народов предлагали ему высочайшую власть. Он потребовал год на размышление и снова ему приснился сон; ибо гений вдохновлявши его, говорил с ним во время сна.
Он увидел себя в лесах своей юности.
Он снова стал молодым и носил льняные одежды друидов. Сиял лунный свет. Была святая Ночь, когда народы ожидают возрождения солнца и года. Рама шел под дубами, прислушиваясь, как он это делал в юности, к волшебным лесным голосам. Прекрасная женщина подошла к нему. На голове у неё была сияющая корона. Её густые волосы были цвета золота. Кожа её блистала белизной снега, а глаза светились глубиной лазури после грозы.
Она сказала ему: я была дикой друидессой; через тебя я стала светлой Супругой и зовусь я теперь Сита. Я — женщина, возвеличенная тобою, я — белая раса, я — твоя супруга. О, мой король и повелитель! Разве не для меня переплыл ты реки, не для меня овладел сердцами народов и победил земных королей? Вот — награда. Возьми эту корону из моей руки, надень ее на твою голову и царствуй вместе со мной над миром. Она преклонила колени в смиренной позе, предлагая ему земную корону. Драгоценные камни сверкали тысячью огней, экстаз любви светился в глазах женщины, и душа великого Рамы, пастыря народов, поддалась волнению.