Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории
Шрифт:
Увы, в день падения Трои юный Неоптолем, ворвавшись в храм, еще ослепленный кровавой битвой, метнул нож и не заметил, что попал прямо в старца, обнимающего алтарь Зевса.
Сама безутешная Кассандра искала спасения у алтаря Афины – богини мудрости и справедливости. Увы, прямо в храме девушку схватил за роскошные длинные волосы Аякс Малый и, разгоряченный резней, тут же ее изнасиловал. Странно, но при этом ужасе в мозгу бедной пророчицы промелькнула только одна мысль: «Раз я утеряла девственность, значит, потеряла и проклятый дар!» И эта мысль несла облегчение. Ибо знание будущего – самый большой кошмар, который только может случиться с человеком.
Но недаром Аполлон предрек когда-то,
Разгневанный Агамемнон тут же надругался над строптивой пленницей. Но изменить уже ничего не мог. Кассандра просто не могла ошибиться в своих пророчествах. Случилось то, что и должно было случиться. Агамемнон вместе с пленницей вернулся в родной город Микены. Супруга встретила его с распростертыми объятиями. Царь утерял бдительность, и коварная Клитемнестра вместе со своим любовником Эгисфом убила его. Но в тот миг, когда кинжал Эгисфа прервал жизнь Агамемнона, Кассандра бросилась на убийцу. Второй удар кинжала прервал и ее жизнь.
Однако, как ни странно, существует и иной финал истории Кассандры. Людская молва утверждала, что Агамемнон влюбился в свою прекрасную пленницу. Следуя ее советам, он избежал смерти, послав вперед к жене своего слугу. Этот слуга и пал от кинжала Эгисфа, которого коварная Клитемнестра подговорила убить мужа. Немудрено, что эта парочка убийц перепутала Агамемнона и слугу – царя не было дома больше десятка лет.
Убедившись в вероломстве супруги, Агамемнон женился на Кассандре, перебрался из Микен в Пелопоннес, где и был счастлив, ибо Кассандра родила ему двух сыновей.
Версия, конечно, практически сказочная. Но есть у нее и косвенное подтверждение. На Пелопоннесе был возведен храм в честь легендарной пророчицы, и ее почитали вплоть до IV века н. э. Там даже была ее могила. Правда, особо дотошные местные жители говорили, что культ Кассандры здесь слился с культом пелопоннесской пророчицы Александры. Но тут стоит вспомнить, что второе имя Кассандры – Александра.
Со временем выяснилось, что не только в Пелопоннесе знали имя Кассандры. И это тоже почти мистическая история. Рассказывают, что в ночь перед гибелью Трои Кассандра предсказала судьбу молодому царевичу Энею, который воевал на стороне своего родственника Приама. По совету пророчицы Эней собрал уцелевших троянцев, посадил себе на шею своего старого отца – царя Анхиза, взял за руку малолетнего сына Аскания и ушел из горящего города. Кажется, это было единственный совет-пророчество Кассандры, которому кто-то поверил. Но ведь если бы не слова пророчицы, Эней бы никогда не основал на берегу Италии новый город – Рим. И между прочим, мифы повествуют, что за основание этого города Эней был взят на Небеса и сам стал богом. Но вот о заслугах Кассандры в основании Вечного города почти не вспоминают. Такова уж участь всех кассандр…
Пророчества великой битвы
Кассандра не единственная пророчествовала о будущей гибельной Троянской войне. Различные свидетельства говорят о том, что и в других местах, помимо самой Трои, провидицы предрекали страшные разрушения.
…Сивилла в трансе выкрикнула последние слова, и руки ее, вскинутые
Жрицы храма Аполлона бросились унимать разбушевавшуюся пророчицу. На лицо ей накинули белый плат. Большие белые занавеси, отделявшие внутреннее помещение храма от внешнего, опустились.
Греческие вожди во главе с Атридом Агамемноном, пришедшие в храм, чтобы выслушать предсказание сивиллы, возбужденно закричали, заспорили, но откинуть занавеси и войти в священное пространство храма не посмели. Пошумели и разошлись. На другой день устроили совет вождей. Опять долго кричали и спорили: стоит ли молодому царевичу Менелаю, младшему брату Агамемнона, брать в жены Елену Спартанскую. В итоге братья Атриды перекричали всех. Юная красавица стала женой Менелая, который получил от ее отца Тиндарея трон Спарты. О пророчестве сивиллы никто и не вспоминал.
А зря. Всего через несколько лет красавица Елена убежала от мужа с любовником – прекрасным Парисом. Их приняла родина Париса – Троя. А потом началась Троянская война.
Об этом предсказании упоминал в своих речах древнегреческий оратор Исократ. А известный античный философ и историк Павсаний рассказывал уже о Троянской сивилле, которая предсказала, что спартанка Елена принесет гибель Трое.
В «Строматах» Климента Александрийского упоминается Артемия Дельфийская. По преданию, она жила до падения Трои, но уже тогда пророчествовала о «деве, которую привезет с иной стороны моря царский сын Троянского дома». Никогда не бывая в Трое, Артемия рассказывала об истории ее царского дома то, что только впоследствии станет известно грекам-ахейцам. Оказывается, Троя уже и ранее была разрушена. Произошло это так. На Трою нападало морское чудовище, и, чтобы спасти город, оракул повелел царю Лаомедонту отдать в жертву чудовищу дочь – прекрасную Гесиону.
Стоны девушки, привязанной на берегу, услышал великий греческий герой Геракл. Он ринулся на помощь и убил чудовище. За это троянцы пообещали подарить ему волшебных коней, некогда полученных от самого верховного бога Зевса. Однако, подумав, жители отказались от столь щедрого вознаграждения. Разгневанный таким вероломством, Геракл разрушил Трою. Он даже захватил в плен крошечного сына-наследника Лаомедонта. Однако спасенная Гераклом Гесиона сумела выкупить младшего братца, тайком передав коней своему освободителю. С тех пор мальчика и назвали Приамом, что означало «выкуп» или «подарок». Так вот пророчица Артемия предрекла:
Встали все боги и молвят: не сможет подарокИли любой выкуп-дар изменить то решенье:Трою разрушить. И собственный сын от ПриамаДревние стены разрушит своею любовью.Собственно, так и вышло: Парис, сын Приама, привез в Трою свою возлюбленную, из-за чего и началась война.
Но самое известное в Греции пророчество о кровавой войне и гибели Трои принадлежит знаменитой легендарной сивилле Герофиле. По преданию, она была дочерью Зевса (по иной версии – Аполлона) и Ламии, дочери Посейдона, ставшей царицей Ливии. Правда, скорее всего, речь идет не о первой сивилле, носившей имя Герофила, а о ее дальней последовательнице, поскольку предсказание было сделано уже накануне Троянской войны. О нем говорится и у Павсания, и у Евмела Коринфского, жившего в VII веке до н. э. Конечно, сведения скупы, но в более поздних источниках приводятся такие строки: