Великие русские полководцы
Шрифт:
В 1696 г. Шеин был назначен генералиссимусом сухопутных войск и снова подступил к Азову, обложил его с суши. Сам же Петр блокировал город с моря на кораблях, построенных в Воронеже. Спустя два месяца Азов сдался, несмотря на то что крымский султан Нурадин пять раз пытался нападать с сильным войском на русскую армию Шеина. Все его нападения были отражены, и султан с большими потерями вынужден был отступить.
В 1698 г. Шеин был направлен во главе Семеновского и Преображенского полков против четырех мятежных стрелецких полков, которые воспользовались отсутствием Петра и возбужденные царевной Софьей, учинили бунт. Они захватили пушки и из Торопца двинулись к Москве. 18 июня Шеин встретил бунтовщиков в 46 верстах от Москвы, недалеко от Воскресенского монастыря на берегах Истры. Сначала он пытался образумить непокорных, но потом вступил с ними в сражение и разбил наголову.
Умер внезапно в возрасте 38 лет.
Степан Апраксин
Апраксин
В детстве был записан рядовым в лейб-гвардии Преображенский полк. В царствование Петра II состоял в чине капитана, а при императрице Анне Иоанновне, в 1734 г., произведен в секунд-майоры с переводом в лейб-гвардии Семеновский полк. Участвовал в 1737—1739 гг. в военных действиях против Турции. За отличие при штурме Очакова (июль 1737) получил чин премьер-майора и поместья, в 1739 г. генерал-майора. В том же году награжден орденом Святого Александра Невского. В 1742 г. посол в Персии, а с 1743 г. генерал-кригскомиссар и вице-президент Военной коллегии. В июле 1743 г. пожалован в подполковники лейб-гвардии Семеновского полка и генерал-лейтенанты армии, с 1746 – в генерал-аншефы; награжден орденом Святого Андрея Первозванного (1751). 5 сентября 1756 г. произведен в генерал-фельдмаршалы.
Своим возвышением Апраксин был обязан, в значительной мере, дружественным связям с А. П. Бестужевым-Рюминым, Г. Разумовским и графом Шуваловым. Апраксин пользовался и особенным расположением императрицы Елизаветы Петровны. Иные отзывы современников неблагоприятны для Апраксина: его упрекали в изнеженности, вялости и даже трусости. Биография С. Апраксина представляет собой пример успешной военной карьеры российского дворянина, однако лишь до того момента, когда ему пришлось столкнуться с хитросплетениями политики и испытать тяжелый поворот судьбы.
Апраксин Степан Федорович – сын стольника. По обычаю того времени, он еще в детстве был записан в службу солдатом в Преображенский полк и в царствование Петра II был уже капитаном. Потом перешел в Семеновский полк и получил от императрицы Анны чин секунд-майора, участвовал в походе под начальством фельдмаршала Миниха при взятии Очакова в 1737 г., за что награжден чином премьер-майора и деревнями. Затем в 1739 г. был произведен в генерал-майоры и 10 сентября, когда привез в Петербург известие о взятии Хотина, был пожалован орденом Святого Александра Невского. В 1741 г. Степан Федорович встречал на границе посольство Тахмас-Куды-хана, состоявшее из 2200 с лишним человек. Вслед за выездом (в 1742) посольства Персидского, Степан Федорович был отправлен послом в Персию; потом был генерал-кригскомиссаром, вице-президентом Военной коллегии. В 1746 г. получил чин генерал-аншефа и стал подполковником Семеновского полка. В 1751 г. Апраксин был награжден орденом Святого Андрея Первозванного.
Нараставшие с начала 50-х годов противоречия в международной политике перессорили между собой ведущие европейские страны. В августе 1756 г. нападением прусской армии Фридриха II на Саксонию началась Семилетняя война, в которой Россия союзничала с Австрией, Францией, Саксонией, Италией и Швецией в борьбе против Пруссии, Англии и Португалии. Апраксин, произведенный 6 сентября 1756 г. в генерал-фельдмаршалы, был назначен главнокомандующим русской армией. Это назначение вызвало среди общественности неоднозначную оценку, некоторые объясняли очередной взлет военной карьеры Степана Федоровича не его боевыми заслугами, а дружбой с канцлером Бестужевым, графом Разумовским и братьями Шуваловыми.
Что касается самого Апраксина, то назначение на пост главнокомандующего он воспринял без особой радости, повинуясь воле высочайшего двора. При этом он рассчитывал на помощь и разумные советы своих влиятельных друзей. Первый из них – Бестужев, полагая, что вражда с Пруссией носит временный характер, с самого начала предостерегал Апраксина от излишнего рвения в боевых делах. По предложению канцлера императрица доверила руководить главнокомандующим и русскими войсками специально созданному военно-политическому совету – «Высшей военной конференции», состоявшей из Бестужева, братьев Шуваловых, фельдмаршала Бутурлина, князей Трубецкого и Воронцова. Войска стягивались к Риге, куда генерал-фельдмаршал двинулся огромным обозом, ему вдогонку императрица послала подарки – соболий мех, чтобы от холода в шатре укрываться, и столовый серебряный сервиз в 80 пудов весом: Апраксин любил пышно поесть и щедро угостить. Не забыл он заказать себе и дюжину новых кафтанов. Остряки говорили, что фельдмаршал намеревался открыть кампанию не против пруссаков, а против рижских дам.
Положение армии в это время было довольно сложным: существовали серьезные недостатки в комплектовании ее людьми и лошадьми, формировании новых частей, обеспечении продовольствием и фуражом. Апраксин лично жаловался императрице на плохое состояние армии. Вести кампанию Апраксин должен был, подчиняясь инструкциям Конференции при высочайшем дворе, руководствовавшейся соображениями высшей политики и не знавшей действительного положения дел на театре войны.
Прибыв в Ригу, Апраксин начал сосредоточивать у Немана русскую армию и сразу столкнулся со многими проблемами. Некомплект в полках был велик, достигая двадцати процентов, конский состав находился в плохом состоянии, отпуск денег на нужды войск недостаточен. Кроме того, все решения главнокомандующего требовали одобрения заседавшей в Петербурге Конференции, она же взяла на себя и разработку плана кампании. Ее указания на этот счет были весьма подробными (содержали 47 пунктов), но в конечном счете сводились к рекомендации «все равно прямо на Пруссию или влево через Польшу и Силезию маршировать». Штаба при главнокомандующем не предусматривалась, и Апраксину приходилось управлять армией через постоянно собираемый военный совет.
До начала кампании Апраксин немало сделал для укомплектования армии и улучшения ее снабжения, но из-за слабой помощи Петербурга многие вопросы военного управления и тыла так и не были решены. Летом 1857 г. русские войска (55 тысяч человек, 79 орудий) наконец двинулись в Восточную Пруссию и заняли ряд городов – Мемель (Клайпеду), Тильзит, Гумбиннен, Инстербург. Тем временем Конференция продолжала слать Апраксину противоречивые указания, согласно которым ему следовало в одно и то же время и наступать, и стоять на месте, и идти вперед, и не отдаляться от границы. В окружении главнокомандующего шутили, что ему было строго определено только одно: обо всем рапортовать Конференции и ждать от нее дальнейших указаний.
В июне 1757 г. русская армия начала наступление против прусских войск. Главные силы прусской армии в это время были заняты борьбой с французскими войсками, и на отражение наступления Апраксина Фридрих II направил корпус фельдмаршала Левальда. Когда русская армия двинулась от Инстербурга на Кенигсберг, прусский корпус, заняв позицию у Велуа, перекрыл ей дорогу. Решив обойти эту позицию, Апраксин переправил свои войска на левый берег реки Прегель и расположил их на отдых вблизи деревни Грос-Егерсдорф. Не предполагая вступать в сражение, Апраксин с утра 19 августа отдал приказ о продолжении походного движения, но едва начался марш, как русская армия была атакована противником. Неожиданные наступательные действия пруссаков поставили русских в сражении у Грос-Егерсдорфа в трудное положение. В первые минуты Нарвский и 2-й гренадерский полки потеряли от огня противника до половины своего состава. Русский главнокомандующий, проявив хладнокровие, принял меры по развертыванию войск в боевой порядок. В центре завязались упорные штыковые схватки, в то время как правый фланг русской армии оказался открытым. В этот критический момент командир пехотной бригады генерал П. Румянцев, пройдя через заболоченный лес, нанес сильный и неожиданный удар во фланг прусской пехоты. Эта успешная атака изменила ситуацию. Выровняв линию войск, Апраксин довел сражение до победы. Потеряв до 5 тысяч человек и 29 орудий, прусский корпус в беспорядке отступил.
Преследовать противника Апраксин направил авангард генерала Сибильского, но тот действовал вяло и не смог помешать Левальду уйти на правый берег Прегеля. Во время сражения около Апраксина было убито и ранено несколько человек, что не повлияло на его желание оставаться на виду войск. Как и пруссаки, русские потеряли до 5 тысяч человек, из строя выбыла треть генералов и бригадиров.
После бегства прусского корпуса Велуа был очищен от противника, что открыло русской армии путь на Кенигсберг, но Апраксин оставался на месте. 27 августа на военном совете было решено из-за недостатка провианта и развившихся в армии болезней отойти к Тильзиту. В дальнейшем, несмотря на требования Елизаветы вести активные боевые действия, главнокомандующий отвел войска за пределы Восточной Пруссии, вернувшись на свою территорию. К 25 августа русская армия продвинулась до Алленбурга, но затем на военном совете было решено ввиду больших потерь и истощения продовольствия отступить в пределы России. Сам Апраксин так объяснял главный мотив своего решения: «воинское искусство не в том одном состоит, чтобы баталию дать и, выиграв, далее за неприятелем гнаться, но наставливает о следствиях часто переменяющихся обстоятельств более рассуждать, всякую предвидимую гибель благовременно отвращать и о целости войска неусыпное попечение иметь». На настойчивые требования из Санкт-Петербурга снова перейти в наступление Апраксин отвечал, что «как против натуры ничего сделать не можно, так и армии, которая толикою гибелью угрожаема, в здешней земле зимовать не место».