Великие русские полководцы
Шрифт:
Меншиков, под которым была убита третья лошадь, содействовал победе стремительной атакой во главе русской кавалерии на шведскую конницу. Он обратил неприятеля в бегство. Фельдмаршал Шереметев, командовавший пехотой, которая находилась в центре, тем временем опрокинул штыками пехоту. Шведы устремились к Решетиловке, преследуемые князем Голицыным и Боуром. 1 июля Меншиков атаковал неприятеля под Переволочной. С 10-тысячным отрядом он принудил 14-тысячное шведское войско сложить оружие. В числе пленных он доставил Петру генерал-аншефа и рижского генерал-губернатора графа Левенгаупта, генерал-майоров Крейца и Круза, генерал-адъютантов графов Дукласов и графа Бойда. Признательный монарх обнял Меншикова перед войсками, несколько раз поцеловал в голову, превознося его подвиги, а 7 июля Петр пожаловал ему чин генерал-фельдмаршала, второму
15 декабря князь Ижорский прибыл в село Коломенское, где Петр I ожидал его. А 16-го жители древней столицы увидели своего возлюбленного монарха, рядом с которым по правую руку в мундире Преображенского полка и с обнаженной шпагой находился Меншиков.
В 1710 г. Меншиков участвовал в осаде Риги, за что получил от Фридриха IV датский орден Слона. В 1711 г. князь Ижорский предводительствовал российскими войсками в Курляндии, а в 1712 г. – в Померании, где, хоть и находился под началом короля Польского, но имел от Петра тайное распоряжение следить за поступками и действиями Августа, который навлек на себя подозрения русского царя. В 1713 г. Меншиков находился с войсками в Голштинии под командованием датского короля и участвовал во взятии крепости Тенингена (4 мая). Гарнизон, состоявший из 11 тысяч человек, сдался в плен, предоставив победителю 19 пушек, 128 штандартов и знамен, множество ружей и пистолетов. Фридрих IV подарил храброму полководцу свой портрет, осыпанный бриллиантами. После этого Меншиков, исполняя приказание Петра I, заключил две конвенции с Гамбургом и Любеком (5 и 15 июля). Города обязались заплатить российской казне в три срока за произведенную ими торговлю со шведами 233 333 талера. Взятие Штетина увенчало в том же году военные действия Меншикова, командовавшего российско-саксонскими войсками. Он отдал завоеванную им 22 сентября крепость, принадлежавшую ранее Голштинии, в секвестр королю Прусскому. За это Фридрих-Вильгельм обязался заплатить России в годовой срок 200 000 рейхсталлеров и пожаловал Меншикову орден Черного Орла.
На обратном пути в Россию Меншиков во главе 20-тысячной русской армии взыскал с города Данцига 300 000 гульденов и прибыл в Санкт-Петербург в феврале 1714 г.
С этого момента заканчивается деятельность Меншикова как полководца и начинается карьера государственного политика. Он сосредоточил свое внимание на вопросах внутреннего устройства государства. Благодаря близости к царю Меншиков имеет отношение едва ли не ко всем государственным нуждам. Дальнейшему возвышению Меншикова способствовало и то обстоятельство, что новым звеном во взаимоотношениях с Петром I стала Екатерина.
В те времена, когда Петр I только обдумывал планы против Швеции, в Ливонии чума губила народ. В одном из опустошенных приходов умерли священник и его домочадцы. Пастор Глюк, суперинтендант Мариенбурга, приехал навестить приход. Войдя в дом умершего пастора, он увидел маленькую девочку, которая бросилась к нему с криком «Папаша». Маленькая Марта понравилась Глюку, и он решил взять ее в свой дом.
Однако в семье Глюка девочку воспитывали не как собственного ребенка, а как служанку. Ее даже не научили читать и писать. Немудрено, что пастор и его жена были недовольны, когда между хорошенькой, статной, но неграмотной девушкой и их сыном возникли отношения. Чтобы положить этому конец, Глюк решил выдать Марту замуж. Вскоре подвернулся и удобный случай в лице шведского драгуна Йоганна, который сделал предложение Марте, и Глюк тут же дал свое согласие.
С приближением к Мариенбургу русской армии шведы отступили, а город добровольно сдался победителю. В числе встречающих армию-победительницу находился и пастор Глюк со своими домашними. Была с ними и Марта, муж которой ушел вместе со шведами. Она приглянулась русскому главнокомандующему фельдмаршалу Шереметеву и вскоре оказалась в Москве. У Шереметева Марту и увидел Меншиков. Он уговорил фельдмаршала уступить пленницу ему. Очень скоро Меншиков настолько попал под влияние Марты Скавронской, что уже спустя несколько дней нельзя было сказать, кто в доме Меншикова действительно слуга – властный ли любимец царя или жена шведского драгуна Йоганна.
Но у Меншикова красивая ливонская пленница оставалась недолго. Именно в доме Меншикова Марту весной 1704 г. приметил царь Петр I, незадолго перед тем разошедшийся с Анной Монс. Царь стал чаще бывать у Меншикова, а вскоре – спустя три дня – он сказал своему фавориту, что неплохо было бы приодеть Марту и дать ей все необходимое. Князю Ижорскому не надо было повторять дважды; он, прекрасно зная характер своего повелителя, понял, что это значит. Он приказал Марте собрать все пожитки, взять девушек для услужения и отправил в дом, в котором жил Петр. Такова была довольно пошлая, малообещающая завязка романа, получившего громадное значение для последующей истории России. Дочь простого лифляндского обывателя Самуила Скавронского оказалась таким же баловнем судьбы, как и бывший пироженщик. Живая и веселая, с большим природным тактом, она сумела так сильно привязать к себе Петра, что в 1711 г., отправляясь в Прутский поход, он решил тайно повенчаться с ней. В следующем году Екатерина Алексеевна, урожденная Марта Скавронская, была официально объявлена женой русского царя.
В лице Екатерины Меншиков нашел себе неизменную заступницу перед царем. Оба выхваченные с самого низа общества, оба обязанные своим возвышением личному расположению Петра, окруженные со всех сторон врагами, они, естественно, должны были стать союзниками и поддерживать друг друга.
Нельзя сказать, чтобы Меншиков с самого начала предвидел будущее значение Екатерины. Втайне он мечтал о том, чтобы выдать за Петра одну из своих сестер, Анну Даниловну (другая сестра, Марья Даниловна, в 1703 г. была выдана за одного из графов Головниных). Но он оказался настолько благоразумен, что не стал противодействовать связи Екатерины и царя.
В свою очередь, царь Петр I способствовал женитьбе Меншикова на великой княжне Дарье Михайловне Арсеньевой в 1706 г. Он познакомил своего фаворита с сестрами Арсеньевыми в Преображенском, где с ними жила его сестра Наталья. Из троих сестер – Дарьи, Варвары и Аксиньи – Меншикову приглянулась первая. И в браке с ней он никогда не раскаивался. В лице жены он нашел верную подругу жизни, окружавшую его самыми нежными попечениями. Подобно Екатерине, она была, что называется, полковой дамой. Дарья Михайловна переносила все тяготы походной жизни, подвергаясь иногда даже личной опасности, а при случае совершала походы верхом. Когда частые передвижения войск заставляли Меншикова разлучаться с женой, он сообщал ей о себе с каждого перехода, с редким вниманием заботился о ее удобствах и осыпал подарками. Когда же, покончив на время с бивуачной жизнью, он вернулся в Петербург, то выписал туда же жену и зажил вместе с ней в своем новом великолепном доме на Васильевском острове с неведомой дотоле роскошью.
Жажда к роскоши и приобретениям иногда доходила у Меншикова до гротескных форм и переходила в алчность. Она в конечном итоге и явилась основной причиной его трагического падения. Начиная с 1714 г. и до самой кончины Петра I Меншиков почти не выходил из-под суда. Многочисленные следственные комиссии раскрывали все новые и новые его грандиозные злоупотребления властью. Но их разоблачения лишь поколебали доверие и расположение царя к Меншикову, не лишив его всецело влияния и власти. В лице Меншикова Петр I дорожил одним из наиболее даровитых и преданных ему соратников. Как преданность царю, так и личные интересы Меншикова, тесно связанные с реформами, делали его врагом партии приверженцев старины. Следственные комиссии требовали от него отчета по всем издержанным суммам и часто налагали на Меншикова громадные штрафы. Уплатив их, Меншиков по-прежнему оставался генерал-губернатором Санкт-Петербурга, каждый день ездил в Военную коллегию, в Адмиралтейство и Сенат, не будучи еще тогда сенатором.
В конфликте Петра с сыном Меншиков выступил на стороне царя. Впрочем, уже многие из его современников вряд ли основательно считали Меншикова главным виновником гибели Алексея Петровича.
Лишь к концу царствования Петра I Меншиков, вновь уличенный в злоупотреблениях, подвергся серьезной опасности. Но смерть Петра I открыла ему дорогу к еще большей власти. Именно Меншиков способствовал восшествию Екатерины I на российский престол (1725—1727). При этой слабой и неспособной государыне он оставался истинным правителем государства. Верховный совет, учрежденный для того, чтобы положить конец самовластию Меншикова, очень скоро стал орудием в его руках. Чтобы упрочить свое положение, Меншиков попытался добиться с помощью русских штыков своего избрания на вакантный тогда престол курляндского герцогства, но попытка не увенчалась успехом.