Великие сражения Востока
Шрифт:
Собрав огромную армию, Рана Санга отправился в Меват и вскоре подошел к крепости Биана, занимавшей важное стратегическое положение на границе между владениями моголов и раджпутов. Крепость была занята им относительно легко. Бабур, желая опередить раджпутов, также послал отряд в 1500 человек для овладения городом. Однако в действиях его людей преобладали неразбериха и горячность, к тому же ражпуты намного превосходили врага численностью. В итоге моголы были полностью разгромлены.
Если бы Рана Санга развил полученный успех, он вполне мог рассчитывать на окончательную победу над Бабуром, поскольку психологическое и стратегическое преимущество было на его стороне. К тому времени, помимо Хасан-хана, к нему присоединился ряд крупных вождей, в том числе Силхади (Салах-ад-Дин)
Учитывая сложность ситуации, Бабур вызвал для подкрепления отряд своего сына Хумаюна, который тогда занимался приведением к покорности североиндийских правителей, и тот незамедлительно прибыл в ставку отца. Моголом удалось также привлечь на свою сторону Азиз-хана, дядю Ибрахима Лоди. Страшась предательства, могольский полководец отослал некоторых военачальников-индусов в отдаленные области под предлогом защиты границ.
Армия Хубилая пересекает Янцзы. Рисунок из «Книги Чингисхана» могольского императора Акбара, 1596 год. Одежда и вооружение вновь изображены типичными для XVI века
Воины Бабура, которые и без того испытывали страх перед доблестью раджпутов, после известий о поражении своего отряда сильно пали духом. Известный астролог из Кабула Мухаммед Шариф подлил масла в огонь, рассказывая, что в эти дни Марс стоит на западной стороне неба, и этот зловещий знак предвещает непременное поражение Бабура. «Каждый день приходили дурные вести», – пишет Бабур в «Записках». Даже близкие ему военачальники уговаривали могола отойти в Панджаб и не подвергать себя риску.
Полководец моголов, стремясь поднять упавший воинский дух, предпринял ряд эффектных действий. Собрав войско, он перед его строем артистично вылил на землю чашу вина и разбил ее вдребезги, заявив, что отказывается пить спиртное, а также брить бороду вплоть до полной победы над врагом. С целью объединения всех индийских мусульман он объявил «священную войну» неверным – джихад. Таким образом, борьба в Индии, которую вел Бабур, впервые приобрела религиозный оттенок: с его слов выходило, что он не просто стремился удалить с политической сцены очередного опасного соперника, но хотел прославить ту религию, которой служил (интересно отметить, что к тому времени в рядах бабуровской армии находилось немало индуистских воинов). Последний довод оказался самым впечатляющим, и все армия поклялась на Коране сражаться до конца.
В течение нескольких недель Бабур тщательно готовил вооружение и защитные материалы. Отливались пушки, ковались мечи, увеличивалось количество огнестрельного оружия. Новым словом явилось создание попарно связанных ремнями из бычьей кожи переносных деревянных треножников, которые использовались как для защиты стрелявших из-за них мушкетеров, так и для размещения внутри них оружия.
Персидское и индийское оружие и доспехи XV–XVI веков – как широко распространенные, так и «экзотические»
Тем временем Бабур подошел к Кханва – деревне в области Биана, которая находилась в 37 милях к западу от Агры и в 10 милях от реки Сикри, где его уже поджидал Рана Санга. Армии сблизились друг с другом. Согласно «Запискам» Бабура, раджпутская армия насчитывала 2 лакха, то есть 200 тысяч человек; однако эта цифра представляется преувеличенной. Вряд ли активная сила раджпутов превышала 100 тысяч воинов. Что касается численности войск Бабура, то их насчитывалось гораздо меньше, чем у Рана Санги – вероятно, около 30 тысяч солдат. Накануне генерального сражения люди из авангарда армии Бабура вступили в короткую стычку с авангардом Санги, захватили несколько пленных, которым тут же отрезали головы и с торжеством показали в лагере. Это подняло дух моголов и вызвало одобрение их вождя.
У Бабура было достаточно времени для того, чтобы обустроить позиции своей армии. Он расположил ее в том же порядке, как и в сражении при Панипате. Впереди на одной линии находилась почти тысяча повозок с пушкам, связанных друг с другом железным цепями. За ними располагалась вся армия Бабура. Между парами повозок оставались промежутки в 50–60 метров, способные пропустить до 100 всадников. Позади них занимала позицию артиллерия под командованием Низамаддина Али Халифы. Устад Али Кули со своими мортирами и другими орудиями на колесах был поставлен перед центром правого крыла, которым командовал Хумаюн. Воины-мушкетеры под началом Мустафы-и-Руми со своими треножниками размещались в одну линию с пушками, сразу за рвом, вырытым там, где артиллерийская поддержка была сочтена недостаточной. Сразу за артиллерией построились всадники, разделенные на центр, правое и левое крылья, причем правый и левый фланги окаймляли отряды отборной кавалерии, которой поручались в бою особые тактические задачи.
Сам Бабур находился в центре. Его брат Чин Тимур и опытный военачальник Хусрав Кукалташ располагались справа от него. Сейид Махди-ходжа командовал левым крылом. Перед сражением Бабур проскакал на коне от одного фланга к другому, ободряя воинов и одновременно приказывая им не сходить с места без приказа. Тем самым каждый участник сражения знал свое место в бою и круг собственных обязанностей, что было очень важно для общего успеха операции.
Армия Рана Санги разделялась на четыре традиционные части – авангард, центр, правое и левое крылья, резерв отсутствовал. Под его началом находилось 7 высших раджпутских вождей, 9 вождей титула «рао», 140 командиров рангами ниже, 80 тысяч всадников и 500 боевых слонов.
Индийские ружья XV–XVI веков
ХОД СРАЖЕНИЯ
В 9 утра 17 марта начался бой. Огромные полчища раджпутов с оглушительными криками стали приближаться к центру бабуровской армии. Однако тут же по приказу Устада Али Кули был сделан пробный выстрел из мортиры. Огромное каменное ядро с грохотом вылетело из ствола и врезалось в землю недалеко от передней линии раджпутов, внеся смятение в их ряды. Были испуганы и боевые слоны. Стоявшие в центре мушкетеры Бабура открыли интенсивный прицельный огонь, оказавшийся весьма эффективным.
Сознавая малочисленность своих сил и понимая, что противник постарается использовать численный перевес, Бабур планировал на первом этапе боя отсидеться за оборонительными рядами, массированно используя огнестрельное оружие; когда же враг достаточно ослабнет, следовало рискнуть и перейти в атаку. Могольский полководец полностью контролировал ситуацию в своем войске и постоянно рассылал курьеров, отдавая указания различным частям.
Мощная огнестрельная защита оказалась очень неприятным сюрпризом для Рана Санги. Благодаря ей центр сил Бабура стал совершенно неуязвим для раджпутских атак, поэтому правителю Мевара, который первоначально предполагал ударить по центру вражеской позиции, пришлось изменить свой план. Он резко ослабил натиск на этом участке и перегруппировал свои силы с тем, чтобы направить их атаку на правое и левое крылья могольской армии.