Великие загадки Древнего Египта
Шрифт:
Те же малые блоки дают нам представление и о ритуалах, проводившихся во славу богини Хатор, которую фараон и его жена Нефертити продолжали почитать, благо та служила символом плодородия, родов и женственности вообще. С не меньшим рвением царская чета почитала и бога Бэса. Поэтому было бы ошибкой утверждать, как считалось прежде, что Нефертити и ее супруг преклонялись только перед одним-единственным божеством – Атоном. Подобное становление древнеегипетских верований со всей очевидностью прослеживается по изображениям в гробницах Рамоса, высшего сановника при Аменхотепе III и Аменхотепе IV, пожелавшего отобразить на стенах своих усыпальниц две эпохи, а также – по рисункам в гробнице Пареннефера, виночерпия Аменхотепа IV (гробница № 188 в Фивах).
Постройки
Между тем, некоторые из этих артефактов доказывают, что Аменхотеп IV сначала решил остаться в Фивах вместе с Нефертити. И даже собирался поклоняться богу Амону. Страной же он начал управлять из дворца в Малькатте, построенного еще его отцом, а потом перебрался на Восточный берег Нила.
Аменхотепа IV нередко изображают эдаким своевольником, вероотступником или чудаком-мечтателем и даже гением – и добрым, и злым. А кое-кто даже считает его чуть ли не «основоположником монотеизма»! Чем же отличался от других этот царевич, чьи родители прославились кипучей деятельностью и пользовались всенародной любовью? Высокочтимая царица Тэйе, обожествленная еще при жизни, и ее супруг Аменхотеп III царствовали долго, являя собой пример истинно образцовых правителей, притом настолько образцовых, что ни один из последователей не решился вычеркнуть их имена из списков фараонов. Они вырастили умного сына – искусного политика. Но могло ли им прийти в голову, что из него выйдет личность в высшей степени неординарная, исполненная революционных, даже несколько причудливых идей?
Впрочем, выдающимися способностями Аменхотеп IV в детстве не отличался. Подобно всем царевичам, он, очевидно, получил образование, приличествующее будущему правителю и военачальнику. Он никогда не противился воле своих родителей, и те в свою очередь никогда не удивлялись его образу мыслей и мировоззрениям. Так, может, он в глубине души питал ненависть к великим жрецам Амона, а то и к самому богу Амону? Об этом история умалчивает. Как бы то ни было, он даже решил построить себе дворец на территории Карнакского храма, где предполагалось устроить и отдельные покои для Нефертити. Аменхотеп IV видел, как его отец гневался на жрецов Амона, прибравших к рукам слишком много власти. Однако вместо того, чтобы жить во дворце в Малькатте, построенном по велению его отца на Западном берегу Нила, он предпочел править с Восточного берега, где размещался бывший дворец фараонов XVIII династии. Впрочем, Аменхотеп III построил целый комплекс со множеством дворцов для царицы и царевичей. Там он принимал прибывавших в Египет иноземных посланников и царей. Если Аменхотеп IV готов был смириться с культом фиванского бога, стало быть, он, похоже, не питал к нему ни малейшей враждебности. Что же касается Нефертити, она, по-видимому, не отказывалась жить со своим мужем в самом Луксоре.
Аменхотеп IV не подавал никаких признаков умственного расстройства, психической неуравновешенности или сумасбродства. Он был поэтом и мечтателем, предпочитавшим созерцать, а не воевать, размышлять, а не охотиться. Да и дальние странствия его не прельщали.
Царевич, ставший царем, после поездки в Средний Египет решил перебраться из Фив в Гермополь. Что же сподвигло его принять столь необычное
Аменхотеп IV повелел заложить там великолепный город, и родители не стали возражать против такого решения сына. К тому же в его желании не угадывалось ничего странного. Аменхотепу IV хотелось иметь еще один дворец в Среднем Египте, только и всего. Да и потом, у всех фараонов обычно было несколько дворцов, и время от времени они наезжали то в один, то в другой. Дворцы служили им своего рода перевалочными станциями, где можно было и жить, и отдыхать, отправляясь на охоту или рыбную ловлю в Северный Египет.
Однако решение Аменхотепа IV подкреплялось странными мерами, повергшими в изумление и страх народ, царедворцев и жрецов. Фараон вознамерился раз и навсегда покинуть Фивы, отречься от Амона и других богов, в том числе верховных, ради поклонения одному-единственному Атону; кроме того, он собирался поставить жертвенники и храмы в свою честь, а не во славу других божеств. Зато его супругу Нефертити ничуть не удивляла затея со строительством нового города, который Аменхотеп IV нарек Ахетатоном – в честь своего излюбленного бога. Придворные и сановники последовали за царской четой – разумеется, неохотно, потому как у них в Фивах были свои гробницы, наделы и дела.
Аменхотеп IV даже учредил новое жречество в честь Атона, наделив его куда большей властью, чем та, которой обладали жрецы Амона. Выбирал же он «своих» жрецов из числа тех, кто отвергал неумолимо строгое соблюдение привычного культа.
Впрочем, Тэйе и Аменхотеп III, кажется, не осуждали своего сына за подобные действия. Более того, сам великий полководец Хоремхеб, главнокомандующий египетским войском, снискавший себе славу еще во времена царствования Аменхотепа III, вероятно, советовал Аменхотепу IV покинуть Фивы и отстранить от себя жрецов Амона, ставших слишком могущественными. Впрочем, тот же Хоремхеб позднее посоветовал новоявленному фараону вернуться в Фивы, дабы избежать возмущения великих жрецов Амона!
По сути, Аменхотеп IV провел самую настоящую реформу. Ни один другой бог не привлекал его так, как Атон: фараон даже написал во славу его пространный, восхитительный хвалебный гимн. Этот бог не обладал человеческим обликом. Его изображали в виде солнечного диска, что, должно быть, изумляло всех египтян, привыкших почитать богов, похожих на них самих. Более того: у этого бога не было ни жены, ни родни, тогда как у большинства других египетских богов была своя богатая жизненная история.
И тем не менее было бы ошибкой утверждать, что Аменхотеп IV отрекся от других богов в угоду Атону. Всю свою жизнь он делал подношения богу плодородия Бэсу, к тому же царская чета поклонялась и богине Хатор. Однако Амон стал первым божеством, впавшим в немилость. Аменхотеп IV действительно повелел уничтожить все изображения постылого бога. Сделать это оказалось не так-то просто! И все же изображения Амона исчезли из его храмов, равно как и из храмов фараонов. Зато жену Амона, богиню Мут, пощадили. Словом, все, что напоминало о фиванском боге, должно было исчезнуть как в Египте, так и в чужих землях. Задело взялись ремесленники. Сокровища, хранившиеся в храмах Амона, были изъяты и передарены богу Атону. Легко себе представить, как к подобным «бесчинствам» отнеслись великие жрецы Карнака, долгие годы правившие страной вместе с царями!