Великие загадки Древнего Египта
Шрифт:
Между тем всему есть свое объяснение, и столь своеобразная форма «единобожия», навязанная всем Аменхотепом IV, который отказывался выезжать в чужие земли и сражаться за право остаться в своем городе – Ахетатоне, зародилась задолго до того, как Аменхотеп IV построил город бога Атона. Это божество было известно еще в эпоху пирамид, о чем свидетельствуют надписи с упоминанием его имени, найденные на севере Египта. Атона почитали наряду с другими богами, впрочем, не настолько многочисленными во времена Древней империи, как во времена Новой.
Приглашая к своему двору митаннийских царевен, Тутмос IV познавал азиатские верования. Его наложницы поклонялись одному главному божеству наподобие Ра. Другие народы, обосновавшиеся в Египте, тоже почитали единого бога. Хатшепсут, как мы уже знаем, поклонялась Амону больше, чем остальным богам, дерзнув полностью отречься от абидосского бога Осириса. Да и что может быть проще, чем отречься от верховного бога в угоду единому? Аменхотеп III тоже поклонялся Атону, как и его сын. Так что единственный «революционный» шаг Аменхотепа IV заключался в том, что он покинул Фивы и создал целый мир вокруг солнечного бога. Поэт говорил в нем вместо политика.
Аменхотеп IV, чье имя происходило от имени бога Амона, не мог сохранить его за собой, поскольку он поклонялся Атону и разрушал статуи Амона. Посему Аменхотеп IV решил наречься именем, более соответствовавшим его новым привычкам и верованиям. Он не только призывал всех египтян величать его исключительно так – Эхнатон, но и запрещал произносить его прежнее имя. Зато Нефертити сохранила свое имя: фараон не видел надобности его менять. Своим дочерям он тоже дал имена, производные от Атона: Меритатон, Макетатон, Анхесенпаатон, Нефернеферуатон, – имена же еще двух его дочерей происходили уже не от солнечного бога Атона, а от Ра – Солнца!
Преемник Аменхотепа IV Сменхкара также носил имя, производное от имени солнечного бога. Что же до Тутанхамона, его изначально звали Тутанхатон, потому что родился он в Среднем Египте. Вместе со своей супругой Анхесенпаатон они взяли себе новые имена, когда перебрались в Фивы – после того как закончилось царствование Сменхкары.
Жрецы Амона, понятно, не могли смириться с подобным поведением царя. И восстали. Да и придворных с сановниками, похоже, не прельщала жизнь в Среднем Египте – они только и помышляли, как бы скорее вернуться обратно в Фивы. Даже Хоремхеб, поначалу сподвигавший царя к отъезду в Ахетатон, стремился избежать конфликта с великими жрецами Фив. Он уже не поддерживал политику Эхнатона, проводившего все время в молитвах, за песнопениями и сочинением гимнов во славу Атона. Союзники и данники Египта никогда не видели фараона. Враги же Египта порой недоумевали: а жив ли этот царь вообще? Ведь до него все фараоны имели обыкновение выставлять себя напоказ, разъезжая по городам и весям, дабы утвердиться в собственном могуществе. Несмотря на увещевания Эйе и Хоремхеба, первых своих советников, Эхнатон не желал покидать Средний Египет.
Ко всему прочему, Эхнатон и слышать ничего не хотел о войне. Он не снаряжал военных кампаний все шесть лет, пока царствовал в Ахетатоне. Как и при его отце, когда тот состарился, изнемог и под конец жизни больше никуда не выезжал, союзники и враги Египта почувствовали, что у них развязаны руки, и начали своевольничать. В Азии противники Египта объединились и уже думали, какую бы выгоду извлечь для себя из царившего в Египте беспорядка. Нубийцы тоже не теряли надежды наконец одолеть своего извечного врага. Что до ливийцев, те уже мечтали когда-нибудь обосноваться на берегах Нила. Все эти народы, угрожавшие Египту, с радостью были готовы сойтись в схватке с фараоном, прослывшим трусом и избегавшим даже незначительных вооруженных стычек. Данники перестали платить дань. И такое положение вещей, конечно же, не устраивало доблестного военачальника Хоремхеба. Он-то как раз ратовал за то, чтобы Египет являл свое могущество везде и всюду. И фараону, стало быть, надлежало разъезжать по всему Египту и бывать за его пределами – в дружественных землях.
Между тем Эхнатона перестали интересовать и внутренние дела: ими, по его поручению, ведал Эйе. Видя, что их царь не рожден править, многие египтяне мало-помалу тайком склонялись на сторону великих жрецов Амона.
По поводу этой героини возникало множество споров. Сначала думали, что она дочь Тэйе и Аменхотепа III или даже дочь фараона от одной из других его жен – азиатки Гилухепы или ее юной сестры Тадухепы, которых царь Митанни отослал к египетскому двору в обмен на несколько золотых слитков. Впрочем, с наибольшей вероятностью Бакетатон все же следовало бы считать дочерью Аменхотепа III и Тадухепы. Согласно еще одному предположению, Бакетатон якобы была дочерью Тэйе от ее родного сына Аменхотепа IV. Однако же, если союз царицы с родным сыном в принципе и был возможен (так, например, в начале династии Яхмес-Нефертари сожительствовала со своим сыном Аменхотепом I), тем более что Аменхотеп III, возможно, был болен или даже уже скончался, – в нашем случае царица Тэйе вряд ли могла зачать от родного сына, хоть он и стал единственным фараоном. Ведь к тому времени она уже перешагнула тот возраст, когда ей можно было иметь детей!
9. Тайны Нефертити
Одна из главных загадок легендарной Нефертити заключается в ее происхождении. Откуда же была родом эта женщина, о которой долгие годы никто ничего не знал? Древние египтяне, желая ликвидировать всякие воспоминания о чете Нефертити – Аменхотеп IV (он же Эхнатон), отвергшей некоторых богов в угоду Атону, уничтожили статуи и прочие изображения обоих правителей. И с легкой руки египетских царей это damnatio memoriae [8] распространилось повсеместно. К счастью, как это нередко бывает в таких случаях, ремесленники забыли стереть часть надписей и изображений впавшей в немилость царской четы. Хотя они проделали работу самым тщательным образом и город Ахетатон, построенный по воле той самой четы, сровняли с землей, – благодаря чудом уцелевшему так называемому бюсту Нефертити, который ныне выставлен в Берлинском музее и который мечтает «вернуть» обратно египетская Служба древностей, все же удалось напасть на след этой знаменитой царицы. Когда раскопки в Ахетатоне только начались, имена Эхнатона и Нефертити и правда были никому не известны. Исследователи даже полагали, что город Ахетатон возник много раньше.
[8]Damnatio memoriae (лат.) – вечное проклятие. (Прим. перев.)
Но знаменитая находка упомянутого бюста поначалу не дала никаких указаний на то, кого, собственно, он изображал. На основании переписки, которую цари Митанни, государства в Древней Азии, вели с Египтом, выдвигалось множество различных гипотез. Начиная со времен царствования Тутмоса IV, митаннийские правители отправляли к фараонам своих дочерей и родственниц в обмен на равноценные дары. Преемники Тутмоса тоже высоко ценили азиатских красавиц и помещали их в свои многочисленные гаремы, где содержались сотни наложниц. Так вот, письма, которыми обменивались царь Митанни и Аменхотеп III, свидетельствуют, что фараон принял у себя при дворе некую Гилухепу, а потом – Тадухепу, дочерей митаннийского государя. За них тому причитался от фараона дар золотыми слитками. Однако в посланиях к египетскому государю митаннийский царь сетует, что обещанного золота так и не получил. Возможно, фараон послал своему заморскому визави какую-то позолоту, а не слитки чистого золота. Царь Митанни даже обращался с укором и за поддержкой к царице Тэйе, дабы она напомнила своему мужу о долге, а Аменхотепу IV - Эхнатону передала, что Аменхотеп III, дескать, не сдержал своего слова.
Вышеупомянутая Тадухепа вполне могла стать Нефертити, взяв себе это имя по прибытии к египетскому двору во исполнение воли Аменхотепа III. Она, вероятно, была наложницей царя, прежде чем вышла замуж за его сына. Согласно одной из легенд, она впервые повстречалась с Аменхотепом IV, когда отец отправил его, царевича, в дружественную Египту страну – Митанни, дабы тот мог расширить круг своих познаний, а заодно воочию увидеть страну, платившую дань его родине. Мгновенно пленившись красотой совсем еще юной митаннийской царевны, Аменхотеп IV, возможно, уговорил кого-то из царских советников, к примеру, того же Эйе, выделенных ему в сопровождающие, обсудить условия его будущей женитьбы на ней с митаннийским царем. Правитель Митанни, в свою очередь заинтересованный в присоединении его маленького царства к египетскому, очевидно, благословил такой союз по просьбе Эйе, первого советника Аменхотепа III и, предположительно, брата царицы Тэйе. Решив поглядеть из любопытства на девушку, о которой ему наговорили столько хвалебных слов, Аменхотеп III пригласил ее к своему двору – и сам женился на ней вопреки обязательствам митаннийского царя перед его сыном. Однако азиатский правитель только выигрывал, выдавая свою дочь за царя, а не за царевича…
Но действительно ли Нефертити была той самой Тадухепой? Как известно, народы Азии издавна поклонялись богу Солнца, и дочери митаннийского царя прибыли в Фивы на кораблях, носы которых были увенчаны фигурами солнечного божества. Начиная со времен царствования Тутмоса IV, они, конечно же, приобщали окружение царя к поклонению своему верховному богу, дающему жизнь людям, зверью и растениям. И если Нефертити действительно была родом из Азии и преклонялась перед Солнцем, само собой разумеется, что она могла сподвигнуть и своего супруга к почитанию солнечного бога превыше всех остальных богов. А значит, именно Нефертити стояла у истоков коренных перемен в верованиях египтян. Такая гипотеза была бы весьма привлекательна, если бы Аменхотеп IV – Эхнатон уже не почитал одного бога да если бы и сам Аменхотеп III не благоволил к новой вере, так что Нефертити тут ни при чем. К тому же ни царица Тэйе, ни ее супруг Аменхотеп III явно не возражали против строительства Ахетатона и почитания бога Атона…