Великие женщины мировой истории. 100 сюжетов о трагедиях и триумфах прекрасной половины человечества
Шрифт:
Словом, Струйский обласкан не только богатейшим наследством, но и монаршим вниманием. В 18-летнюю супругу влюблен – пушинки сдувает. И все равно – при эдакой-то любви! – глаза у Сашеньки полны грусти. Или просто Рокотову хочется видеть эту тайную грусть? Может, права старая нянька художника, вздыхающая жалостливо: «Уж не влюбился ли ты, голубчик Федя?»
А у себя в деревне Сашенька взглянула на парные супружеские портреты и отвела глаза. Как весело жилось в Москве на медовом месяце. Муж был внимателен, обворожителен, одевался по моде. Ну а вернулись в Рузаевку – все так странно переменилось. Конечно, соседи говорят, что Николай Струйский – чудак и оригинал, но всему же есть предел!
Николай теперь нервен и отчужден. Одевается странно: носит с фраком парчовый камзол, подпоясывается розовым кушаком, на туфли прикрепляет
Иногда Александре действительно кажется, что муж сходит с ума. Особенно когда он возвращается из поездок по деревням. Тогда жене запрещается выходить из дому. Но Александра и так знает ужасную тайну: муж привозит проштрафившихся (как ему кажется) крепостных и сажает их в особо оборудованную в сарае тюрьму. Ну а когда его стихотворная Муза не является, идет в эту тюрьму и пытает людей. Причем средневековые пытки он изучил по историческим книгам и в точности воссоздал орудия «труда». Конечно, крепостные в России все равно что скот, но ведь и собаку бить жалко, а тут пытать ни в чем не повинных людей только для того, чтобы получить «виршевое вдохновение»!..
А однажды вышло и вовсе кошмарное. Струйский, который все писал о своей Богине и Сапфире, проиграл ее в карты приятелю-помещику. Выходит, никакая Александра не «властительница поэтического сердца», а такая же вещь, как и крепостные. Хорошо, выигравший ее помещик, привезя чужую жену к себе, опамятовался и отвез обратно. А если бы выгнал в чисто поле? Сгинула бы там Сапфира…
Четверть века… Почти столько прожила Александра Петровна с мужем. Родила ему 18 детей, из которых 10 умерли в младенчестве. Это сколько же мук и горя!.. Правда, Струйского это не трогало. Зато когда в 1796 году он узнал о смерти обожаемой императрицы Екатерины II, его хватил удар и через пару недель он умер. Александра Петровна после похорон произвела в помещичьей жизни «реформы»: выпустила из жуткой тюрьмы крепостных – забитых, грязных и уже безумных. Правда, 7–8-летние девочки, которые работали в ткацкой мастерской, прикованные к станкам, там так и остались. Муж любил изделия, тканные по-особому, да и Александра их любит. К тому же мастерские приносят хороший доход. Ну а то, что девочки слепнут за непосильной работой, так девочек по деревням много. Не терять же комфорт и выгоду, распуская крепостных по домам?
Еще после смерти мужа Александра поняла, что хозяйству нужна твердая рука. И конечно, стоило надзирать за нравственностью распущенных крестьянских девок, ведь у Струйской подрастали сыновья. Ясно, парням хотелось погулять, на то они и парни, но вот беременных девок сама Александра с удовольствием драла вожжами на конюшне. А однажды приключился и вовсе дикий случай. Пьяный сынок Александры надругался над малолетней девочкой-крепостной. Ее отец, озверев, отрубил топором хозяину-бандиту голову да и положил ее на крыльцо барского дома. В сердцах Александра Петровна приказала четыре дня не давать ни людям, ни животным ни еды, ни воды. А на пятый день состоялась жестокая экзекуция виновного. Случай этот даже попал в газеты, вот только в чем состояло наказание, не сообщалось. Наверное, о такой жестокости и написать было невозможно. И откуда взялось такое зверство в душе некогда кроткой красавицы? А может, правы были рузаевские крестьяне, считавшие, что дух покойного барина-садиста вселился в его некогда кроткую жену. Видно, жестокость заразна…
Наверное, Струйская и сама понимала, что в ее душе поселилась тьма. Не потому ли она приказала перенести свой романтический портрет из гостиной подальше на галерею. Когда-то жизнь обещала ей радостный праздник, а дала
Но однажды произошло событие, повернувшее ее жизнь к свету. И кто бы мог подумать, что этому она будет обязана бастарду! В 1808 году Струйская узнала, что ее очередной незаконный внук… сочиняет стихи. А ему всего 4 года! Бабка тут же приняла меры: перекрестила в свою честь Александром, выдала вольную его матери Аграфене и пристроила ее замуж за разночинца Ивана Полежаева. В 1820 году Струйская определила своего внука, Александра Ивановича Полежаева, в Московский университет, мечтала, чтобы поэт получил образование. У Полежаева действительно оказался истинный поэтический дар, но… В 1825 году, накануне восстания декабристов, пылкий юноша написал вольнолюбивую поэму «Сашка», в которой сам Николай I усмотрел «следы вольнодумства». Проштрафившегося поэта забрили в солдаты. Струйская приложила немало усилий и средств, чтобы облегчить внуку жизнь, но, не имея нужных знакомств, мало что смогла сделать. Ей только разрешили получать от Полежаева письма. А тот слал стихи. Бабка читала и плакала: гены покойного графомана деда дали великие всходы в творчестве внука. В 1832 году Струйская помогла Александру выпустить две книги. Его стихи и поэмы стали не просто поэтическим, общественным явлением – пронзительной гражданской лирикой. Но сам Полежаев, увы, не вынес долее унижений и болезни. Он скончался от чахотки в 1838 году.
Бабка ненадолго пережила любимого внука. Ее не стало в 1840 году. Она прожила 86 лет. И вот удивительно: ее реальная жестокая жизнь забылась, а портрет, полный прелести и романтизма, до сих пор будоражит взгляды и сердца. Не верите – прочтите строки Николая Заболоцкого:
Ты помнишь, как из тьмы былого,Едва закутана в атлас,С портрета Рокотова сноваСмотрела Струйская на нас?Ее глаза – как два тумана,Полуулыбка, полуплач,Ее глаза – как два обмана,Покрытых мглою неудач…Только вдумайтесь – девушке, которой уже века нет на свете, до сих пор суждено быть Музой. А вот живописец Федор Рокотов так и не женился. Может, он все-таки любил свою Сашеньку?..
«Самая отъявленная авантюристка осьмнадцатого столетья»
Рука ювелира месье Бюмера дрогнула – большой темно-синий сафьяновый футляр оказался тяжел. На помощь подскочил компаньон – месье Бассанж. Вдвоем они аккуратно поставили футляр на столик. Шарль Бюмер нажал на потайную пружину, футляр раскрылся, брызнув бриллиантовым светом. На темно-синем бархате лежало прекраснейшее ожерелье в мире: 647 бриллиантов общим весом в две с половиной тысячи карат. Из них 17 камней чистейшей огранки размером с грецкий орех. По самым скромным подсчетам, цена этого ожерелья приближалась к 2 миллионам ливров. В начале 1770-х годов, то есть 15 лет назад, королевские ювелиры изготовили это чудо искусства по заказу деда нынешнего короля Людовика XVI – Людовика XV. Тот хотел подарить ожерелье своей фаворитке – мадам Дюбарри. Но, увы, король скончался, а ожерелье так и осталось непроданным. И вот теперь графиня де Ламотт желает купить его. О, не для себя – для своей царственной подруги – королевы Марии-Антуанетты.
Ювелир Бассанж дипломатично заулыбался: «Мы будем несказанно рады, если наше сокровище достанется королеве. Но простите, мадам, мы знаем, что у ее величества нет таких денег. Еще год назад король Людовик XVI отказался от покупки. Сказал, что не может приобретать жене драгоценности, которые стоят как флагманский корабль. Если же королева решила совершить покупку в рассрочку с оплатой частями, нам нужен более солидный поручитель, чем вы». Графиня де Ламотт натянуто улыбнулась и процедила: «Надеюсь, поручительство кардинала Рогана вам подойдет?»