Великий фетиш
Шрифт:
— Не вижу в ней смысла, — сказал он. — Давайте прогуляемся и посмотрим экспонаты до ужина. Потом нам надо будет много чего сделать. И это плохо. Муган, один из наших лучших ораторов, собирался сегодня произнести речь о наследственности, но отпросился, потому что он слишком беспокоится о нашей судьбе.
Тоскано вывел гостей из приемной в холл. Некоторые маленькие комнаты использовались в качестве выставочных залов. В одной, например, располагались диаграммы, представляющие теорию некоего ученого натуралиста о точной классификации кфоррианских
В следующей комнате был стол, на котором стоял микроскоп Дама Чимея с набором маленьких предметов — листьев, фрагментов ткани животного происхождения, бумаги, материи и так далее, — которые можно было рассматривать. Братья Чимей стояли за столом, отвечая на вопросы о приборе и показывая гостям, как с ним обращаться. Райаск Чимей занимался этим, потому что Дама Чимей не говорил ни на еропианском, ни на англонианском. Как и другие мингкворенцы, братья были низкорослыми, жёлтокожими, с прямыми чёрными волосами и плоскими широкоскулыми лицами.
— Эй, доктор Чимей! — воскликнул Тоскано. — Вот ещё несколько посетителей хотят повидать ваши чудеса. Это доктор Халран, который решил проблему воздушных перелётов, и его помощник магистр Прокопиу.
Райаск Чимей чопорно поклонился:
— Для нас честь, что такие уважаемые люди затруднили себя осмотром наших жалких безделушек, — проговорил он нараспев. — Если вы подождёте, когда закончит этот господин…
Райаск Чимей заговорил с братом на мингквохва, и Тоскано прошептал своим спутникам:
— Не позволяйте этой притворной скромности одурачить вас. Это просто мингкворианские нравы. Они самые самонадеянные ребята, которых я встречал; для них всё за пределами Мингкво — варварская грязь.
— Прошу вас, господа, — произнес Райаск Чимей, и Халран склонился над микроскопом, охая и ахая, наблюдая за чудесами микрокосма. Пока Халран смотрел, Ульф Тоскано проговорил:
— Магистр Прокопиу, пожалуйста, покажите карточки, которые вы привезли из Мнаенна. Спасибо.
Он взял карточку и протянул её Райаску Чимею, сказав:
— Поместите это под ваш увеличитель.
Райаск отдал карточку брату, который положил её под объектив микроскопа.
— Ого! — закричал Боэрт Халран. — Эти маленькие пятнышки — буквы!
— Что? — удивился Тоскано. — Не говорите ерунды! Кто мог писать настолько маленькими буквами, что их даже не видно?
— Это печатные буквы.
— Но как это может быть? Для печати кто-то должен был сделать шаблон литер; кто-то другой отлить строку; кто-то ещё вставить строку в пресс…
— Посмотри сам, — Халран уступил место Тоскано.
— Во имя Наполеона, это правда, — сказал председатель. — Но это напечатано на языке, которого я никогда не видывал. Я думал, что поверхностно знаю все языки Кфорри.
Халран сказал:
— Многие из этих букв похожи на наш алфавит, но сочетания странные.
— Нам нужен лингвист, — Тоскано осмотрелся и устремил взгляд на одного из философов, ждавшего своей очереди у микроскопа. — Бисмаак! Ты знаешь Дуерера?
— Да, — ответил Бисмаак.
— Тогда постарайся найти его как можно быстрее.
— А я могу взглянуть? — спросил Марко.
— Ты принес сюда карточки, поэтому ты имеешь право видеть, — согласился Тоскано.
Под линзами Марко увидел целую печатную страницу в две колонки. Эта страница, понял он, осторожно передвигая карточку, была одним из серых пятен, не больше булавочной головки. Под стеклом пятно увеличивалось, пока не стало разборчивым.
Бисмаарк вернулся с мужчиной с бакенбардами, которого представили как Дуерера; тот взглянул в микроскоп и закричал:
— Это древний англонианский! Я могу немного прочитать, но нам нужен Доминго Бивар. Он посвятил жизнь изучению тех немногих писаний и надписей, которые сохранились на этом языке. Я приведу его.
Дуерер убежал. Спустя некоторое время он вернулся с маленьким мужчиной, смуглым, как арабистанец. Новоприбывший, Доминго Бивар, был иверианцем, что было понятно по длине его волос, которые доходили почти до плеч. Доктор Бивар заглянул в микроскоп и начал прыгать вверх-вниз, как будто пол под ним раскалился.
— Эта вещь необычайна! — пронзительно вопил он. — Сделайте одолжение, дайте мне взглянуть на другие карточки.
После следующего осмотра он сказал:
— Доктор Тоскано, мне нужен микроскоп, бумага, кофе и эта комната до завтра. Это возможно?
После долгого совещания учёные пришли к соглашению, что Бивар получит микроскоп в неограниченное пользование до завтра. Братья Чимей дали понять, что они останутся в комнате для наблюдения.
За ужином Марко увидел всех участников съезда. За исключением того, что некоторые носили одеяния далёких земель, таких как Арабистан и Мингкво, в философах не обнаружилось ничего необычного. Они выглядели как обычные люди, к легкому разочарованию Марко. Но он утешал себя мыслью, что если что-то случится, никто не сможет утверждать, что он не философ, основываясь на его внешности.
Комитет по подготовке дебатов собрался после ужина. Марко сел с остальными. Вскоре он понял, что его знания о Падении были слишком примитивными и здесь не представляли особой ценности. Когда он внёс предложение, все повернулись к нему, заявив:
— Да, дорогой магистр Прокопиу, но если бы вы побывали здесь сегодня днём, то узнали бы, что мы рассмотрели эту идею в первую очередь.
Поэтому Марко сидел и смущённо молчал, пока эксперты перебирали варианты. Они были полностью погружены в это, когда их прервал стук в дверь. Вошел Ульф Тоскано с бородатым мужчиной в рабочей одежде. Философы уставились на вновь прибывших. Один из них встал и сказал: