Великий фетиш
Шрифт:
— Продолжайте.
— То, что я предлагаю, не противоречит планам на дебаты, но может сделать их необязательными.
— Ближе к делу, сэр, — попросил Менсенрат.
— Что ж, я подумал, что если мы возьмём в заложники Према, то можем заставить его отпустить нас.
— Абсурд! — выкрикнул кто-то.
— Возможно, но что мы теряем? Я говорю как тот, кто таким способом спасся с острова Мнаенн; думаю, у меня есть небольшой опыт в науке похищения, которую, возможно, вы, джентльмены, не так хорошо знаете.
—
— Идея только что пришла мне в голову, так что я более-менее додумаю её, пока расскажу. Но вкратце…
На следующее утро, одиннадцатого Перикла, Мафрид встал за тонкой завесой облаков. Марко Прокопиу стоял во дворе с Боэртом Халраном, Ульфом Тоскано и другими философами, наблюдая за надуванием мешка. В этот раз воздушный шар не был нагружен топливом и балластом, потому что его планировалось использовать только как привязной аэростат.
Горло у Марко болело, так как он говорил всю ночь. Философы спорили бы до самого утра, или до того момента, пока за ними не явились бы палачи Према, если бы Менсенрат не принял сторону Марко и не убедил остальных. Многие согласились только при условии, что не будут лично принимать участие в деле.
Солдат императора подъехал к воротам здания, спешился и прошёл дальше. Он приветствовал Тоскано, вытащил меч, лязгнул шпорами, салютовал, вложил меч в ножны и вынул сложенную бумагу из манжеты рукавицы.
— Его Невыразимая Светлость, Прем Еропии, приветствует вас, — начал солдат, — и просит вас проявить неописуемую доброту, прочитав эту записку и тотчас дать ответ.
Тоскано изучил документ и сказал философам:
— Он прибудет. В два часа. Вы успеете, Боэрт?
— Конечно, — ответил Халран.
Тоскано сказал солдату:
— Будьте великодушным, уважаемый сэр, и уведомите вашего господина, могущественного Према Еропии, что мы премного благодарны его светлости за любезное снисхождение в посещении нашего съезда и засвидетельствовании некоторых наших банальных экспериментов. Всё будет готово.
— Я сердечно благодарю Ваше Превосходительство, — сказал солдат, прощаясь.
Марко повернулся к воздушному шару, но произошла ещё одна заминка. Длинноволосый Доминго Бивар выбежал из холла, размахивая бумагами. Глаза у него покраснели, под ними набрякли мешки.
— Доктор Тоскано! — кричал он. — Доктор Тоскано! Быстрее сюда! Всё кончилось! Мы выиграли! Я должен сказать вам… Это потрясающе…
Тоскано спросил у Халрана:
— Когда надуется ваш шар?
— Ещё больше часа, — ответил Халран.
Тоскано пошел за Биваром; Марко и несколько ученых последовали за Тоскано. Бивар повёл их обратно в комнату, где стоял микроскоп Чимеев. Один из братьев (Марко не был уверен, который) всё ещё был на страже. Карточки лежали на столе.
Бивар сел, уронил заметки на пол, поднял их, перебрал и начал:
— Господа, у нас есть записи литературных произведений людей Земли до Падения, созданные посредством какого-то процесса, секрет которого давно утрачен.
Он подождал, пока гул голосов, вызванный этим заявлением, стихнет, и продолжил:
— Маленькие серые пятнышки на карточках — рисунки, сделанные с помощью неизвестного химического процесса печати. Если доктор Чимей с помощью нескольких кусочков стекла увеличивает маленькие объекты, почему не возможно обратное? Но продолжим. В одной из коробочек была настоящая энциклопедия. В другой — коллекция биографий людей с Земли. Там собраны тысячи жизнеописаний землян, некоторые размером с целую книгу. Почему только эти две коллекции были сохранены и почему Древние записали свои знания таким образом…
Марко сказал:
— Извините, доктор Бивар, но это не всё.
— Не всё? Вы имеете в виду, есть ещё коробочки?
— Да. В Мнаенне есть сорок или пятьдесят коробочек, но я взял с собой только эти две.
— Что? Вы чёртов дурак! Сумасшедший! Олух! Осёл! Вы обезумели, если не забрали остальное! Вы должны были…
Тоскано остановил его, и Марко объяснил, почему он не принёс больше коробочек.
— Ох! — сказал Бивар. — Простите, простите. Я не знал. Я поражён, взбудоражен и не спал со вчерашнего дня. Извините меня, молю! Для меня важно ваше прощение, сэр. Но если мы сбежим от Према, нашей величайшей обязанностью будет забрать остальные карточки любыми способами.
Продолжаю. Конечно, я не мог прочитать все эти записи за одну ночь, кроме того, они сделаны на мёртвом языке и очень сложны. Древний англонианский, или английский, как его называли носители, имеет очень сложное правописание, где почти каждая буква может означать любой звук и наоборот. Там много слов, которых я не знаю, хотя о значении некоторых догадался по контексту.
Чтобы тщательно разобрать весь материал, потребуются годы. Всё, что я смог сделать — бегло прочитать и просмотреть его. Оказалось, записи не о подлинном Падении, они были составлены до этого события. Они рассказывают о том, что эволюция — верная гипотеза, но для Земли, а не для Кфорри.
Земля — это материальная планета, маленькая вращающаяся звезда около Звезды Мира. Она немного меньше Кфорри, но большая часть её поверхности покрыта водой. Также, в среднем она теплее, но климат намного суровее, жарче, чем у нас на экваторе и холоднее на полюсах. «Кфорри», как я узнал, это искажённое название этой планеты на древне-англонианском: «К-40». На Земле множество животных, как ручных, так и диких, и пять из шести континентов населены людьми нескольких разных рас, отличающихся друг от друга так же, как и мы.