Великий Гэтсби (перевод Калашниковой Е.Д.)
Шрифт:
Миссис Уилсон успела в очередной раз переодеться – теперь она красовалась в изящном платье из кремового шифона, шелестевшем всякий раз, когда она передвигалась по комнате. Очевидно, перемена платья вызвала перемену в ней самой. Та кипучая энергия, которую она излучала в гараже, превратилась в бьющее через край высокомерие. Ее смех, жесты, фразы с каждой минутой становились все более манерными. И чем заносчивее она становилась, тем меньше делалась комната, пока, как мне показалось, она не принялась крутиться в облаках
– Дорогуша, – визгливо говорила она сестре, – все эти людишки только и думают, чтобы тебя одурачить. Им только деньги подавай. Неделю назад ко мне приходила одна женщина делать педикюр – так она мне такой счет предъявила, как будто аппендицит вырезала.
– А как зовут эту женщину? – спросила миссис Макки.
– Миссис Эбергардт. Она делает педикюр на дому у клиенток.
– Мне очень нравится ваше платье, – заметила миссис Макки. – Просто потрясающее.
Миссис Уилсон отвергла комплимент, надменно подняв бровь.
– Но это же такое старье, – прощебетала она. – Я изредка надеваю его, когда мне все равно, как я выгляжу.
– Но выглядите вы в нем прекрасно, уж верьте слову, – настаивала миссис Макки. – Если бы Честеру удалось заснять вас в этой позе, думаю, у него могло бы получиться нечто стоящее.
Мы все молча посмотрели на миссис Уилсон, которая откинула с глаз прядку волос и одарила нас лучезарной улыбкой. Мистер Макки пристально смотрел на нее, склонив голову набок, затем протянул вперед руку и стал двигать ладонью, то приближая ее к своему лицу, то снова отдаляя.
– Надо бы изменить освещение, – задумчиво произнес он. – Хотелось бы акцентировать черты лица. И нужно постараться втиснуть в кадр шикарную прическу.
– А я бы не меняла освещение! – воскликнула миссис Макки. – По-моему, все и так…
Муж шикнул на нее, и мы снова воззрились на объект съемки, в то время как Том Бьюкенен громко зевнул и поднялся.
– Супругам-творцам надо что-нибудь выпить, – сказал он. – Миртл, принеси-ка еще льда и минеральной воды, пока мы все тут не уснули.
– Я уже послала мальчишку за льдом. – Миртл скорбно подняла брови, словно негодуя по поводу нерасторопности низшего сословия. – Вот ведь людишки! За ними нужен глаз да глаз!
Она посмотрела на меня и рассмеялась безо всякой причины. Потом стремительно схватила щенка, восторженно расцеловала его и удалилась на кухню с таким видом, словно десяток поваров ждали там ее указаний.
– На Лонг-Айленде я сделал несколько милых вещиц, – самодовольно произнес Макки.
Том уставился на него с непонимающим видом.
– Две из них висят у нас дома в рамках.
– Две чего? – опешил Том.
– Два этюда. Один я назвал «Монток-Пойнт. Чайки», а второй – «Монток-Пойнт. Море».
Кэтрин уселась рядом со мной на диван.
– А вы тоже живете на Лонг-Айленде? – спросила она.
– Я живу в Уэст-Эгге.
– Правда? Месяц назад я была там на одной вечеринке. У какого-то Гэтсби. Вы его знаете?
– Я живу по соседству с ним.
– Так вот, говорят, что он вроде племянник или двоюродный брат кайзера Вильгельма. Вот откуда у него такие деньжищи.
– Правда?
Она кивнула.
– Я боюсь его. А вдруг он станет меня шантажировать?
Этот поток ценнейшей информации о моем соседе был прерван репликой миссис Макки, которая вперила указательный палец в Кэтрин.
– Честер, мне кажется, с ней тоже стоит поработать, – заявила она, но мистер Макки лишь рассеянно кивнул и повернулся к Тому.
– Я бы еще поработал на Лонг-Айленде – мне бы только туда пробраться. Мне нужно лишь начать, а дальше я сам пробьюсь.
– А вы Миртл попросите, – коротко хохотнул Том, в то время как в комнату вошла миссис Уилсон с подносом в руках. – Она даст вам рекомендательное письмо, верно, Миртл?
– Даст что? – не поняла она.
– Ты дашь Макки рекомендательное письмо к своему мужу, чтобы он сделал с него несколько этюдов. – Том пошевелил губами в поисках названия. – «Джордж Б. Уилсон у бензонасоса» или что-то в этом роде.
Кэтрин придвинулась ближе и прошептала мне на ухо:
– Она терпеть не может своего мужа, а он – свою жену.
– Неужели?
– Просто на дух не переносят. – Она взглянула сначала на Миртл, а потом на Тома. – Я что хочу сказать: зачем с кем-то жить, если его терпеть не можешь? На их месте я бы развелась, и они тут же бы поженились.
– Выходит, Уилсон ей не по душе?
Ответ прозвучал совершенно неожиданно – из уст самой Миртл, краем уха услышавшей вопрос: громогласно и непечатно.
– Вот видите! – восторженно вскричала Кэтрин. Она снова понизила голос: – Вся загвоздка в его жене. Она католичка, а они не признают развода.
Дейзи никогда не была католичкой, и меня поразила изощренность, с которой состряпали эту ложь.
– Когда же они все-таки поженятся, – продолжала Кэтрин, – то уедут на Запад и поживут там, пока не уляжется шум.
– Было бы осмотрительнее уехать в Европу.
– А, так вам нравится Европа? – удивленно воскликнула она. – Я только что вернулась из Монте-Карло.
– Неужели?
– Ну, в прошлом году. Ездила туда с подругой.
– Надолго?
– Нет, мы только до Монте-Карло и сразу обратно. Через Марсель. Было у нас тысяча двести долларов, но за пару дней в тамошних казино нас обчистили до нитки. Как домой вернулись – просто ужас, верьте слову. Боже, как же я ненавижу этот город!
На какое-то мгновение предзакатное небо в окошке подернулось ласковой средиземноморской лазурью – но тут визгливый голосок миссис Макки вернул меня к реальности.