Великий гиньоль сюрреалистов
Шрифт:
Она смотрела на него так, словно не верила ему или же очень сомневалась.
– Кто вы на самом деле? – наконец спросила она.
– Мое настоящее имя не имеет значения, – сказал Элвин, Начальник Таможни. – Но вы должны знать, раз уж мы об этом заговорили, что я не тот, за кого вы меня принимаете, я не из вашего времени и не из вашего пространства. Я тот, кого у вас принято называть Пришельцем из Галактики.
Теперь Элея уже не скрывала своего удивления.
– Зачем вы сделали это? – Голос ее упал до шепота.
– Объяснение придется искать в глубине далеких веков.
– Расскажите
– Я поехал на уик-энд с вами, – сказал Пришелец из Галактики, – чтобы эта история продолжалась. А ей грозит забвение. Такое случается даже с самыми лучшими историями. Но мы, Пришельцы, не можем позволить ей оборваться. Поэтому время от времени мы появляемся и ускоряем события.
– В таком случае вы Лорд-хранитель Пробелов в Манускриптах, – медленно промолвила она.
– И всего того, что лежит между ними.
– Господин, что мне делать?
– Проведите эту ночь в размышлениях о той, кого вы величаете Богиней. Утром вернитесь к тому, что идет своим чередом, и к вашей роли в этом. Вы увидите, что развитие сюжета за ваше отсутствие намного продвинулось вперед. Разумеется, вы и словом никому не должны обмолвиться об этом разговоре.
– А если я это сделаю?
– Тогда на вас найдется редактор.
Итак, утром Элея была готова вернуться к Эбену и Дерринджеру и сказать им, что выполнила все, о чем они ее просили. Выполнили ли они свои обещания?
Глава 88
Прямоугольник из грубой оберточной бумаги. В нем – черный квадрат. Вот что дал инструктор Дерринджеру и всем остальным в классе в первый день учебы в Академии, где они должны были получить свои знания о Двери за Дверью.
– Джентльмены, – обратился к ним инструктор, – мы начинаем изучение Двери за Дверью, этого вечного символа и знака действительности в царстве Смерти. Вы все пришли сюда, чтобы узнать, как подойти к этой Двери, как встретить те опасности, которые вам сулит встреча с ее стражем, и как преодолеть их и наконец открыть Дверь, а самому тут же уйти, не входя в нее.
Лекции читались в строгой секретности, и все дали слово никогда не рассказывать о них. Все пообещали сделать это, в том числе и ваш рассказчик, читатель, ибо благодаря своей интуиции и прозорливости он оказался в Зоне Смерти одновременно с главным героем Дерринджером. Он (или я, если говорить прямо) не намерен разглашать то, что мы с Дерринджером узнали на этом инструктаже. А это ставит меня в гораздо более щекотливое положение, чем человека, которого там не было. Если я попытаюсь рассказать что-либо об этих лекциях, я рискую непреднамеренно и просто нечаянно намекнуть на то, что там на самом деле происходило. Поэтому я вынужден обуздать свои эмоции ради сохранения тайны и перехожу прямо к тому моменту, когда Дерринджер закончил курс инструктажа и не без волнения и внутреннего трепета приблизился к Двери за Дверью, за которыми была еще одна Дверь.
Прежде чем достигнуть Двери за Дверью, Дерринджеру пришлось пройти по длинной и плохо освещенной галерее со множеством бюстов в нишах. В конце галереи он увидел черную Дверь, которую окутывали клубы призрачного тумана. Подойдя
– Приветствую тебя, молодой Ирландец, – изрекло чудовище громовым голосом. – Неужели ты покинул дом в Коннеоте, чтобы попытаться сразиться со мной?
– Здесь какая-то ошибка, – пролепетал Дерринджер. – Я не ирландец. По происхождению я француз. Впрочем, родословная моей семьи берет начало в те времена, когда Франции еще не было. Наша страна называлась Лионез, и мы все были в рабстве у королевы Тьмы Дахут.
– Послушай, цыпа, – промолвил людоед, – не заговаривай мне зубы. Меня не интересует твоя дурацкая родословная, но уж если ты пришел сюда, то приготовься к неприятностям.
– Неприятности – мое второе имя, – храбро заявил Дерринджер, вспомнив старую поговорку.
– В таком случае, – ответил людоед, – начнем.
Они схватились, пробуя силу друг друга. Поединок начался в освещенном желтым светом коридоре, ведущем к Двери, за которой находилась Смерть. Людоед владел приемами опытного убийцы и был опасен. Но Дерринджер тоже кое-чему научился в школе Спартанцев. Секреты этого обучения здесь не место открывать. Все это очень пригодилось Дерринджеру, он был быстр, удары наносил умело и вскоре положил людоеда на обе лопатки.
Поднявшись, людоед даже похвалил его:
– Неплохо, молодой воин. А теперь поскорее убирайся из города, пока я окончательно не разозлился.
– Ну уж нет, – возразил Дерринджер. Радость одержанной победы настолько возбудила его, что он даже заговорил фальцетом. – Я не уйду отсюда, пока не выполню своей задачи.
– Тогда выполняй эту дурацкую задачу. Открывай Дверь. Я разрешаю.
– Так не пойдет, – возмутился Дерринджер. – Ты сам должен ее мне открыть.
– Ты кое-чему научился в Академии. Хорошо, я открою тебе Дверь. – С этими словами широким жестом людоед открыл Дверь. – Пожалуйста, можешь входить.
– Не я, – сказал Дерринджер. – Моя задача – открыть Дверь, но не входить в нее.
– А где в таком случае тот, кто войдет в нее?
– Это она. И войдет тогда, когда захочет.
– А что мне теперь делать с этой Дверью? Стоять возле нее и ковырять в носу?
– Вот именно, – с удовольствием подтвердил Дерринджер. И, повернувшись, ушел, оставив людоеда дрожать на космическом сквозняке.
Глава 89
Дерринджер вернулся на корабль Эбена с радостной для Элеи вестью: он выполнил ее просьбу и открыл Дверь. Теперь, распахнутая настежь, она ждет того, кто должен в нее войти. Это сделает миссис Вишну, которой необходимо немедленно сообщить всю информацию. Поэтому Элея тут же отправилась на планетоид Ноль-12, оставив Эбена дожевывать бутерброд с копченой говядиной, который припас для себя Дерринджер. Сам он поспешил принять душ, ибо надо было снова собираться в путь на поиски Аппарата, все еще находившегося в руках Таинственного Клоуна.