Великий и Ужасный
Шрифт:
— Клавдий, просто уйди. Мне нечего сказать ни тебе, ни этому дурачку Лаврику. Вы — потерявшие голову мальчишки, и ваши петушиные бои меня не интересуют.
— Но я же видел тебя на трибуне! — и тут он ухватил ее за руку.
Я шагнул вперед, становясь между ним и девушкой. Молодой Ермолов (а это был именно он) явно привык смотреть на всех остальных сверху вниз, а потому явление прямо напротив лица страшенной орочьей рожи его привело в замешательство.
— Это что еще за образина? — удивленно проговорил он. — Роксана, кто это? Роксана, я тебя не отпущу, пока ты не дашь мне четкий ответ…
—
— Плевать на вежливость, плевать на общество…
Я носом почуял, как изменился запах девушки. Теперь в нем появились ощутимые нотки страха, чуждый урукской физиологии адреналин явно выплескивался в ее кровь огромными порциями! Похоже, этот гад пытался давить на нее по-своему, магически! Что ж, на ваши сложности мы своей простотой ответим.
— НАХЕР С ПЛЯЖА!!! — не сдерживая голосовых связок, проревел я в самое лицо зарвавшемуся наследнику знаменитой фамилии.
Лопнула пара хрустальных фужеров на стойке у лаунжа, завизжала дама, кто-то рухнул без чувств, включилась сигнализация у парочки машин во дворе. Ермолов от неожиданности вздрогнул и шагнул назад, ошарашенный таким моим напором.
— В лифт! — хватило короткого касания плеча, чтобы Роксана пришла в себя и устремилась к дверям лифта.
Похоже, там стояли датчики движения, так что створки открылись ей навстречу. Я шагнул следом, не сводя взгляда с мрачного, чернеющего на глазах лица Клавдия. Ох, нехороший он человек, настоящий редиска, судя по всему!
— Тинь! — двери закрылись и лифт, ускоряясь, помчался вверх.
— Спасибо, — выдохнула чародейка. — Он страшный.
— Хочешь — я обмакну его башкой в бассейн на обратном пути? Там такой симпатичный бассейн у стойки портье, с рыбками… — предложил я. — Мне такие ребята вообще не нравятся. Сразу ясно — невоспитанный человек! Хватает даму за руку без спроса, ай-яй-яй… Такой и хер об занавески вытереть может, это как пить дать!
— Бабай! — цвет лица девушки уже менялся с мертвенно-бледного на пунцовый, и это было хорошо!
— А что Бабай? Скажи еще, что не может! У него же на роже написано — спит и видит как бы…
Тут лифт тинькнул еще раз, предупреждая, что мы приехали. А Роксана внезапно шагнула ко мне, коротко поцеловала в щеку и тут же отстранилась. Дела!
Створки открылись, и мы практически одновременно шагнули вперед.
Глава 19
Неправильный рояль
Крыша отеля навеяла мне воспоминания о висячих садах Семирамиды. Запоздало щелкнуло воспоминание — вот откуда это название на шильдочке у входа! «SEMIRAMIDA» — так там и было написано. Никак не привыкну всерьез обращать внимание на латиницу, всё кажется, что там какая-нибудь хрень написана вроде названия бренда или состава на пачке дешевой лапши.
Замерев на секунду, я огляделся и прислушался: пели птички, журчали струи фонтанов, благоухали цветы, шелестели листья декоративных деревьев и причудливо выстриженных кустарников. Тут уже никакого «полусвета» не было: вышколенные лакеи в самых настоящих ливреях по обеим сторонам лифта, молчаливый официант-бармен в тенистом уголке рядом с фуршетным столом и баром с напитками, несколько небольших, тихих и интеллигентных компаний по три-четыре человека на резных скамейках или у перил с края крыши.
Жара в этой обители небожителей практически не чувствовалась. Наверное, учитывая магические способности, которые чисто логически предполагались у значительного числа собравшихся, организовать освежающую прохладу было не так уж и сложно. По крайней мере, в машине в момент нашего гипотетического сближения с Роксаной воздух промерз эдак до минус пяти!
— Его светлость ждет вас! — один из лакеев качнулся в нашу сторону.
Волшебница милостиво кивнула: она уже справилась с волнением после инцидента с Ермоловым и выглядела просто прекрасно. Я шел за ней и старался особенно не вертеть башкой — мало ли кто-то не так поймет и на дуэль вызовет. Но один раз не удержался: черноусый ротмистр Петенька Розен пытался пальцами выудить оливку из бокала с мартини, отвернувшись к живой изгороди, чтобы не смущать публику. На нем был такой же черный мундир, как и на придурочном Клавдии, выглядел опричник в нем очень респектабельно, хотя с оливкой управлялся вполне по-свойски, отправив ее в рот и облизав пальцы. Поймав его удивленный взгляд, я скорчил дикую рожу и показал язык.
— Пха-кха-кхе-кхе! — ротмистр подавился оливкой, в его глазах промелькнуло узнавание.
Ну да, ну да, я вона какой — в рубашечке! Не только же вам в мундирах красоваться! Роксана украдкой дернула меня за рукав, но увидела откашливающегося Петеньку, мило ему улыбнулась и помахала пальчиками, а сама взяла меня под руку, чем вызвала еще один — гораздо более мощный — приступ кашля у ротмистра.
— Я надеюсь, они передадут это моему папеньке, пусть побесится, — хмыкнула она. — Пойдем, не стоит заставлять князя ждать.
Светлейший князь Георгий Михайлович Воронцов ожидал нас, прислонившись к перилам и любуясь открывающимся видом. Пейзаж был что надо: море, горы, белоснежный город, утопающий в зелени, и мутное марево Хтони над Маяком. Там, на Проспекте, я как-то не обращал на него внимания, а отсюда разница была видна невооруженным взглядом: как будто пыльное облако висело в воздухе. Тут, в Новом Городе, атмосфера была явно чище, несмотря на обилие машин, людей и промышленных предприятий.
— Рад вас приветствовать… Роксана, господин Сархан… — его светлость церемонно склонил голову, поворачиваясь в нашу сторону. — Николай! Подойди к нам, познакомьтесь! И Лаврентия зови!
Однако — Лаврентий проводил время тут, а Клавдий — там, внизу! О чем-то это должно было говорить… Но еще более интересным показалась мне манера высших аристократов общаться: вот от кого я не видел презрения и тыкания моим ублюдским происхождением. Они были слишком хорошо воспитаны? Оценивали личность по заслугам и достижениям? А может быть, презирали всех одинаково, глядя как на червя и на полукровку-орка и на чистокровного простолюдина… Интересно, а простоэльфин есть? А простогномин? Звучит как лекарство от аденомы простаты… А у орков бывает аденома? Как вообще тут с онкологией дела обстоят?