Великий Ленин. «Вечно живой»
Шрифт:
«Декларацию прав трудящихся и эксплуатируемого народа», предложенную ВЦИК, Учредительное собрание забаллотировало 237 голосами против 146, ибо ее принятие означало фактический переход власти к Советам, контролируемым большевиками.
Союзники большевиков левые эсеры выступили с примирительной декларацией:
«1) Учредительное собрание открывается в решительный момент Великой Российской Революции. Свергнувшие политическое иго царизма трудящиеся увидели, что завоевания революции находятся в опасности. Имущий класс всеми простыми и сложными способами мешал осуществлению заветных чаяний трудящихся. Трудовой народ понял, что не может быть соглашения с эксплуататорами, что все необходимые изменения в общественных отношениях могут быть проведены только вопреки воле имущих. И, поняв это, трудящиеся в дни Октябрьской революции осуществили переход всей власти безраздельно,
2) Фракция левых социалистов-революционеров считает невозможным отказаться от великих завоеваний Октябрьской революции в области социальных реформ, открывающих не только России, но и всему миру новый путь творческой работы самого трудового народа для своего экономического и политического раскрепощения. Признавая, что завоевания эти – дело рук Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов и Советской власти, фракция определенно заявляет, что она категорически высказывается за установление Советской власти и федеративной советской республики.
3) Учредительное собрание отныне не может посягать на эту власть, ибо в задачи Учредительного собрания должно входить лишь укрепление завоеваний революции и облегчение борьбы трудового народа с имущими классами в дальнейшей его творческой и созидательной работе…
4) Учредительное собрание верно выполнит свою задачу, если оно сумеет создать благоприятные условия для немедленного осуществления социализации земли на всем пространстве Российской Народной Федеративной Республики…
5) Учредительное собрание должно выработать систему последовательного рабочего контроля как первых шагов по пути действительного перехода от буржуазного хозяйства к хозяйству трудовому, от системы капиталистической эксплуатации трудящихся к освобождению и творческому выявлению их способностей. В тех же целях национализируется внешняя торговля, частные банки со вложенными в них крупными капиталами, железные дороги, все акционерные капиталистические промышленные предприятия, жилища, служащие средством эксплуатации, равно и все предприятия, связанные с социализированной землей и национализированными недрами…
6) Вместе с тем Учредительное собрание обязано осуществить отделение Церкви от государства и всеобщее народное образование с бесплатным содержанием всех учащихся на всех ступенях образования; урегулировать производство и продовольствие, развитие трудовых кооперативов и т. п.
7) …Фракция левых социалистов-революционеров выражает твердую уверенность, что революционная Россия ни на какие уступки империалистам, как союзных, так и враждебных нам стран, не пойдет и, опираясь на несокрушимую силу восставшего народа и действительную революционную поддержку трудящихся всего мира, сумеет добиться мира на основах, провозглашенных русской революцией, чем и нанесет смертельный удар международному империализму…
Ставя на первую очередь проведение в жизнь социальных реформ, наша фракция открыто заявляет, что в Учредительном собрании не должно быть места для борьбы из-за власти между Учредительным собранием и Советами Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов…» [470]
Таким образом, левые эсеры фактически поддерживали верховенство власти за Советами, т. е. за большевиками.
И все же для победы левого блока этого было недостаточно. Вечером 5 января большевистская фракция настаивает на перерыве. Ленин от имени ЦК предлагает фракции покинуть Учредительное собрание, предварительно выступив с декларацией. В 5-м часу утра 6 января от имени большевистской фракции Ф. Раскольников зачитал написанную Лениным декларацию, в которой говорилось: «Громадное большинство трудовой России – рабочие, крестьяне, солдаты – предъявили Учредительному собранию требование признать завоевания Великой Октябрьской революции, советские декреты о земле, мире, о рабочем контроле и прежде всего признать власть Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Всероссийский ЦИК, выполняя волю этого громадного большинства трудящихся классов России, предложил Учредительному собранию признать для себя обязательной эту волю. Большинство Учредительного собрания, однако, в согласии с притязаниями буржуазии, отвергло это предложение, бросив вызов всей трудящейся России.
470
Там
В Учредительном собрании получила большинство партия правых эсеров, партия Керенского, Авксентьева, Чернова. Эта партия, называющая себя социалистической и революционной, руководит борьбой буржуазных элементов против рабочей и крестьянской революции и является на деле партией буржуазной и контрреволюционной…
Нынешнее контрреволюционное большинство Учредительного собрания… избранное по устаревшим партийным спискам, выражает вчерашний день революции и пытается стать поперек дороги рабочему и крестьянскому движению.
Прения в течение целого дня показали воочию, что партия правых эсеров, как при Керенском, кормит народ посулами, на словах обещает ему все и вся, но на деле решила бороться против власти рабочих, крестьянских и солдатских Советов, против социалистических мер, против перехода земель и всего инвентаря без выкупа к крестьянам, против национализации банков, против аннулирования государственных долгов.
Не желая ни минуты прикрывать преступления врагов народа, мы заявляем, что покидаем Учредительное собрание с тем, чтобы передать Советской власти окончательное решение об отношении к контрреволюционной части Учредительного собрания» [471] .
471
Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 227–228.
Итак, свое мнение по текущему моменту и властным структурам государственного управления высказали основные социалистические партии, представлявшие подавляющее большинство населения России. Все были обеспокоены экономической разрухой и разгоравшейся гражданской войной. Правые эсеры и объединенные меньшевики считали, что с немедленным введением социализма торопиться опасно, необходимо не просто общественное согласие, но и коалиционное государственное управление.
Большевики и левые эсеры требовали передачу власти Советам, не отражая мнения большинства населения страны, к тому же их представители не были способны к государственному управлению. Самое же опасное в их позиции было не только передергивание фактов, но и требование диктаторских полномочий трудящимся, что фактически подменяло неумение административно-экономического руководства.
Большевики и левые эсеры ушли, так же как покинули второй съезд Советов правые эсеры и меньшевики. Оставшиеся члены Учредительного собрания приступили к обсуждению закона о земле. Однако к трибуне подошел начальник караула Таврического дворца матрос Анатолий Железняков и, постояв минуту молча, тронул осторожно за плечо ораторствующего Чернова и заявил: «Я получил инструкцию, чтобы довести до вашего сведения, чтобы все присутствующие покинули зал заседаний, потому что караул устал».
В суматохе и спешке, без прений Учредительное собрание приняло закон о земле, который в принципе не противоречил временному декрету о земле. Было принято обращение к союзникам, отвергающее сепаратные переговоры СНК с Германией, и постановление о федеральном устройстве Российской республики.
Днем 6 января СНК принял декрет о роспуске Учредительного собрания, а в ночь на 7 января ВЦИК утвердил его при двух голосах «против» и пяти воздержавшихся.
Когда Ф. Раскольников и П. Дыбенко рассказывали Ленину, как А. Железняков закрывал «учредилку», он сначала недоумевал: «Неужели Виктор Чернов беспрекословно подчинился… и не сделал ни малейшей попытки сопротивления?» Потом начал смеяться» [472] . Смеялся не просто В.И. Ульянов, а смеялся глава Советского правительства, вождь большевистской партии. «Ленин говорил мне, – вспоминал Троцкий, – разгон Учредительного собрания Советской властью есть полная и открытая ликвидация формальной демократии во имя революционной диктатуры» [473] .
472
Раскольников Ф. Рассказы мичмана Ильина. М., 1934. С. 21.
473
См. Луначарский А.В. и др. Силуэты: политические портреты. М., 1991. С. 81.