Великий магистр (Тамплиеры - 2)
Шрифт:
– О, Аллах, если бы этот рыцарь был в моем стане!
– прошептал Санджар, наблюдая, как гибнут его воины. Уже двенадцатый, посланный им сельджук, пал на холме, а звуки рожка все разносились над полем. Не хочет ли он перебить все мое войско?
Но чуда не произошло. Едва от стана отделился тринадцатый сельджук, как звуки рожка внезапно смолкли. Людвиг фон Зегенгейм покачнулся в седле, меч выпал из его руки... Он наклонился на бок и соскользнул на землю. Сердце благородного рыцаря остановилось. Принц Санджар первым ринулся на холм, настегивая лошадь. Спешившись, он подбежал к этому непобедимому человеку, голову которого держал на своих коленях плачущий Иштван. Принц
– Похороните его с высшими почестями, достойными мужества этого рыцаря!
– громко произнес Санджар, обращаясь ко всем, и голос его зазвенел над местом гибели тамплиера.
3
Когда граф Норфолк и Бизоль де Сент-Омер, свершив свой справедливый суд над Юдифью вернулись в Тампль, ночь еще цепко держала в своих объятиях Иерусалим. Около ворот их встретил Христофулос.
– Вы выяснили, где живет тот человек?
– спросил Норфолк.
– Да, - ответил грек.
– Едемте к нему. Он смертельно опасен для мессира.
– Нам нет нужды этого делать, - возразил Христофулос.
– Почему?
– Потому что он находится здесь, в покоях де Пейна. Они беседуют вот уже два часа.
Рыцари спрыгнули с коней, оба они схватились за мечи.
– Думаю, что гадину надо приколоть на месте!
– выразил свое мнение Бизоль. И все трое поспешили внутрь. Но возле дверей мессира дорогу им преградил Раймонд, сидевший на небольшом стульчике.
– Он просил никого не пускать!
– произнес Раймонд, глаза которого слипались от усталости.
– Я не знаю, что происходит. Сначала один посетитель, затем второй... А ночь уже на исходе. Мне все это не нравится, сеньоры!
– Ну что же, - произнес Норфолк, раздумывая.
– Давайте подождем развития событий, - и он занял одно из стоящих возле стены кресел.
Бер все говорил и говорил, а глаза сидящего напротив него Гуго де Пейна лишь холодно поблескивали, отливая серой сталью, и он не находил в них никакого отклика на те прелести мира, которыми пытался соблазнить мессира. Пот выступил на лбу ломбардца, вспотели спина и ладони, и он уже не знал: сумеет ли выйти отсюда живым? Порою Гуго де Пейн бросал равнодушный взгляд на портьеру, за которой находилась полуоткрытая дверка. В ней все это время находился клюнийский монах, прибывший за час до ломбардца, и удалившийся в укрытие по просьбе мессира. Он слышал Бера и украдкой наблюдал за его лицом.
– Что же дальше?
– спросил де Пейн и откровенно зевнул, прикрыв рот ладонью.
– Дальше?!
– затрясся Бер, чувствуя неистребимую ненависть к этому человеку. Ненависть и страх.
– Так слушайте же! Я открою вам тайну, о которой знаем только мы, посвященные... Иисус, которому вы поклоняетесь - не был богом!
– голос Бера понизился до шепота.
– Он принадлежал к племени и царскому дому Давида, вышедшему из колена Вениамина, одного из наших пророков... Вы, конечно же, догадываетесь к какому народу я принадлежу? ломбардец усмехнулся.
– Одним из сыновей Вениамина был Ахирам - строитель Соломонова Храма. Когда Иисуса последнего иудейского царя распяли - а это было необходимо сделать, чтобы успокоить римлян, народ израильский осиротел. Но род Христа не прервался!
– глаза Бера блуждали, и он производил впечатление сумасшедшего. Гуго де Пейн наклонился вперед, прислушиваясь к каждому его слову, кажущемуся бредом смертельно больного человека.
– Жена Иисуса - Мария-Магдалеянка, привезла в Галлию его королевскую кровь - Чашу Санграаль, ту самую, которую вы все
Гуго де Пейн вздрогнул. Уже второй раз за сегодняшнюю ночь ему говорили о Меровингах; сначала граф Шампанский, теперь - этот безумец с всклокоченными волосами. Но сидящий перед ним пошел дальше графа - он соединил кровь Меровингов с кровью самого Господа Бога! Впервые мистический ужас охватил де Пейна; дрожь прошла по его телу. Он вспомнил слова аббата Сито, нашептанные ему в тот памятный день в Клюни, когда лишь затевалось создание Ордена тамплиеров: "Там, в Палестине, вы узнаете Тайну Бога, и передадите ее своему преемнику..." Теперь он понял, какую тайну имел в виду клюнийский приор, но отказывался верить... Ведь если Меровинги - наследники Христа, то значит и в нем тоже - течет кровь Всевышнего? Разум начал мутиться в голове Гуго де Пейна. Он чувствовал, что его хватают чьи-то липкие, жаркие руки и тащат в огонь, а над ухом раздаются визгливые голоса и сатанинский хохот...
– Нет, вы не сумасшедший, - с усилием проговорил он, сбросив, наконец-то, оцепенение, - Вы - посланник дьявола!
Откинувшись на спинку кресла, мокрый от пота Бер, трясущимися руками схватился за волосы. Высказав то, что он не должен был говорить ни при каких обстоятельствах, он понял, что подписал себе смертный приговор. Мудрецы неумолимо карали ослушников. Единственное спасение было в том, чтобы завладеть полностью душой Гуго де Пейна. Или убить его. Два человека в оцепенении смотрели друг на друга. Мысли их путались.
– Где здесь... выход?
– невпопад пробормотал Бер заплетающимся языком.
– Дайте мне вина.
– Вы собрались уходить?
– Гуго пододвинул к нему кубок, плеснув в него из стоящего рядом графина.
– Но вы же не человек! Вы - камень!
– взорвался ломбардец, делая жадные глотки.
– Камень, стоящий во главе угла, - поправил его де Пейн. Так написано в нашем девизе.
– Символично...
– усмехнулся Бер, отдышавшись.
– Вы примете мое предложение?
Гуго взглянул на отодвинувшуюся портьеру; в комнату вошел клюнийский монах.
– Не торопитесь с ответом!
– предупредил он, и, пододвинув себе кресло, сел рядом с ними.
– Это... еще... что...
– начал бормотать ломбардец, но монах остановил его движением руки.
– Это то, что не должно вызывать вашей тревоги. Ведь мы давние знакомые, Бер?
Лицо ломбардца из землисто-серого цвета превратилось в синий, затем - в бледно-желтый. Он устало кивнул головой.
– Ладно, - согласился он.
– Поговорим втроем.
– Что вы предлагаете?
– спросил монах.
– Некое подобие союза, - ответил ломбардец.
– разве не на католической Церкви кровь убитого Дагоберта, потомка Меровингов, а значит и Иисуса? Если иудеи распяли его, то вы - пытались стереть с лица земли его потомков, чтобы единолично править от его имени. Не пора ли вам возвращать долги?
– Каким же образом?
– В данном случае - направить Орден тамплиеров против всего того, что мешает установлению власти потомков Меровея в Европе. Если мессир будет соотносить свои действия не только с Клюни и Римом, но и с нами.