Великий магистр
Шрифт:
— У нас приказ выдворить вас из центра, — ответил старший группы. — Вы по-прежнему остаётесь персоной нон грата, а значит, не должны здесь находиться.
— Я в курсе, — сказала я. — Но я хочу помочь президенту, а значит, мне придётся здесь находиться. Или, может быть, вы разрешите мне её забрать? Так будет и для меня удобнее, и вас избавит от моего появления на вашей территории.
— Об этом не может быть и речи. Отпустите президента и покиньте центр. Вы хотите спровоцировать конфликт?
Я вздохнула.
—
Я начала осторожно опускать Юлю на подушку, но она беспокойно застонала во сне и вцепилась в мою куртку. Я замерла, прислушиваясь. Нет, не проснулась.
— Опустите президента, — повторил старший.
— Да подождите вы, — прошипела я. — Я не могу резко оторвать её, она же проснётся… И такое начнётся!.. Вы хотите, чтобы у неё случился приступ?
Я ещё несколько секунд подержала Юлю в объятиях, убеждаясь, что она не собиралась проснуться, и только потом с величайшей осторожностью разжала её пальцы. Уложив её, я укрыла её одеялом и напоследок тихонько погладила по волосам. Мне не хотелось её оставлять, сердце сжималось от грусти, жалости и беспокойства. Во сне у неё было по-детски простодушное выражение лица, без налёта жестокости и властолюбия, я узнавала в ней ту Юлю, с которой я познакомилась когда-то в Питере. У меня даже мелькнула мысль: а может, ей и лучше быть безумной? Сбросить бремя страстей и грехов, освободить разум от суетных мыслей, стать подобно ребёнку или бессловесному животному — может, так её душа очистится? Может быть, сумасшествие для неё — благо?
— Госпожа Великий Магистр, — вернул меня к реальности настойчивый шёпот старшего в группе охраны. — Покиньте здание центра.
Я вздохнула и пошла к двери. В дверях я обернулась и бросила взгляд на Юлю: она спокойно спала. Что будет, когда она проснётся и не найдёт меня рядом? Станет кричать, плакать? Буйствовать? И тогда ей снова вколют спирт, разрушающий её мозг… Внутри у меня зашевелилась жгучая злость на твердолобых сотрудников особого отдела, слепо исполняющих приказ Альвареса и тем самым мешающих мне помочь ей. Что за идиотизм!
Доктор Береш проводил меня до выхода. Прощаясь, я дала ему номер своего телефона — новый, «чистый» и неопределяемый, которым недавно снабдил меня Каспар, использовав свои старые связи.
— Если что — звоните мне, Отто. Попробую в следующий раз обойти охрану, но для этого вам нужно будет открыть окно палаты.
— Дежурный охранник не даст, — покачал головой доктор Береш.
— Придумайте что-нибудь, — сказала я.
— Ну… Ладно, попробую.
12.5. Меткий промах
В том, что приступ скоро последует, я почти не сомневалась, а потому решила не улетать слишком далеко. На время ожидания я выбрала в качестве убежища вокзал. Как говорится, если хочешь что-то спрятать, положи это на видное место; в данном случае я «положила» себя на весьма видное место — место массового скопления людей. Купив газету, я устроилась в зале ожидания.
От чтения меня отвлёк вызов по паутине: на связи был Оскар.
«Госпожа, где ты? Мы беспокоимся! С тобой всё в порядке?» — прозвенела нить.
«В порядке, — ответила я. — Я недалеко от медицинского центра. Расскажу, когда вернусь».
Ждать пришлось довольно долго. Сидеть надоело, и я вышла на перрон. Прибыл поезд. Наблюдая за людской дорожной суетой, я выкурила сигарету и уже собралась возвращаться в здание, как вдруг почувствовала напряжение паутины. Следуя за нитью, я увидела шагавшую в толпе женщину в тёмной одежде — длинной юбке, куртке, ботинках на низком каблуке.
…Вспышка-удар. Картинка: огонь, крики, смерть. Газеты, телевидение, радио. Выпуски новостей. Сорок восемь жертв…
Моя рука легла ей на плечо. Поток людской толпы замер: занесённая мужская нога над лужей, зависший в воздухе окурок. Все звуки пропали. Тишина. Мир умер.
— А стоит ли это делать? — прозвучал мой голос. — Ты унесёшь с собой столько жизней… Тебя запрограммировали на это люди, не Бог. Вон, видишь, полицейский? Иди и сдайся ему. И тебе это действительно зачтётся.
Нога ступила в лужу, окурок упал в урну. «Стук-цок-хлоп-чавк-ууууххх-щщщ-стук-цок-цок-цок-фффииуууффф…» — вернулись вокзальные звуки. Мир ожил, завертелся. Люди шагали, поезда шли.
Она задумчиво смотрела на полицейского, когда у меня зазвонил телефон.
— Аврора! У президента приступ!
— Уже лечу.
Я была уже в воздухе, а женщина распахнула куртку перед полицейским. Его глаза широко раскрылись, рука потянулась к рации.
— Сапёров сюда! У меня тут женщина со взрывчаткой!
Финала я не видела, но знала, что никто не пострадал.
Через две минуты я влетела в открытое окно палаты. Доктор Береш и трое ассистентов удерживали Юлю, а сотрудник особого отдела в отключке лежал на полу. Мои ладони — к её мокрым от слёз щекам.
— Юля, я здесь! Я с тобой! Успокойся, всё хорошо.
Она снова успокоилась, прижавшись ко мне. Я спросила, кивнув на распростёртого на полу сотрудника:
— А с ним что?
Доктор Береш смущённо улыбнулся:
— Получил инъекцию, предназначенную президенту.
— И как же это вышло?
— Ну… Он стал оказывать нам помощь, удерживая президента. И я слегка промахнулся.
Я засмеялась.
— Весьма меткий промах, Отто!
— Как бы этот промах не стоил мне должности, — усмехнулся он.