Великий магистр
Шрифт:
Не знаю, в какой момент за моей спиной раскрылись крылья: наверно, от восторга они сами появились. Ещё секунду назад мои ноги бежали по песку; отрыв — и берег с кромкой воды остался внизу. Крик Конрада:
— Так нечестно!
Уже в воздухе я сообразила… Ведь он не может последовать за мной в небо. Я тут же спланировала на землю и убрала крылья. Конрад сидел на корточках у воды, задумчиво покусывая травинку. Ну и дура же я… Такая идиотская бестактность! Страшно себе представить, что он испытал… когда потерял их. Могу поклясться,
— Ну прости… Извини, я как-то не сообразила сразу. Извини.
Он устало нахмурился, сделав неопределённый жест — мол, ладно. Я присела рядом с ним и робко погладила его по плечу, пытаясь заглянуть в его потемневшие глаза.
— Прости, пожалуйста. Как-то само получилось, не знаю…
А он вдруг набросился на меня — сочувствующую, раскаивающуюся… расслабившуюся и потерявшую бдительность!! Секунда — и он лежал на мне сверху, его губы были в сантиметре от моих, а в глубине тигриных зрачков тлели жёлтые искорки.
— Попалась.
Тяжесть его тела властно придавливала меня к песку, я была в плену его рук, их железной силы и нежности. Моё сердце встрепенулось и вскрикнуло… как пойманная козочка.
— Попалась, — шепнул он мне в губы.
Нет, я ещё и не думала сдаваться! Ничуть не бывало! С криком: «Нечестно!» — я рванулась из-под него, мы покатились по песку — прямо в воду!
Её прохладные объятия мгновенно остудили раскалённую добела страсть: искупались мы с головы до ног. Фыркая и отплёвываясь, Конрад по-собачьи встряхнулся, обдав меня фонтаном брызг с волос, а я не удержалась от смеха при виде его рассерженно округлившихся глаз.
— Рррр!! — оскалился он. — Ну ни хрена себе!
Я хохотала, шлёпая руками по воде.
— Ну, нормально! — возмущался Конрад. — Теперь сушиться придётся! А для этого надо будет всё с себя снимать… ВСЁ, понимаешь?
Я брызнула ему водой в лицо. Он зарычал, но в его глазах плясали весёлые чёртики.
— Ах ты, коза! Ну, сейчас я тебя… поймаю и накажу!
— Поймай сначала! — закричала я, бросаясь в прозрачную воду и плеснув ногами, как русалка хвостом.
Ну и заплыв мы устроили! Олимпийским медалистам и не снилось. Это доказало, что хищники чувствуют себя как дома не только в воздухе, но и в воде. Я плавала отлично, но и Конрад в этом мне не уступал, и таким макаром мы переплыли бы всё озеро туда и обратно, если бы где-то метров через триста со мной не приключилась беда. Судорога, причём в обеих ногах сразу. Водная стихия не терпит легкомысленности, и я в этом убедилась на собственной шкуре…
Конрад быстро догадался, что со мной что-то неладное, и поэтому я даже не успела слишком наглотаться. При плавании потребность в кислороде резко возрастала, и у меня уже нарастало распирающее чувство в груди, когда спасительная рука Конрада вытащила меня на поверхность.
— Всё, всё… Всё хорошо, я с тобой, — говорили его губы возле моего уха.
На берег я выползла в состоянии жуткого стресса. Сердце колотилось раз в десять чаще, в ушах шумело, к горлу подступила тошнотная волна. Вода, попавшая мне в желудок, выплеснулась назад. Рука Конрада гладила мои мокрые волосы.
— Всё хорошо, маленькая.
5.7. Пока одежда сушилась
— Ну что, одежду сушить надо.
Конрад отыскал в доме моток верёвки и натянул её между столбами веранды.
— На воздухе и солнышке быстро просохнет.
Я слегка напряглась. Конрад как ни в чём не бывало разделся до плавок и развесил джинсы, футболку и носки на верёвке; только сейчас я обратила внимание, что он носил ковбойские сапоги. В плавках и этих сапогах он прошествовал в хозяйственную пристройку за дровами:
— Обувь надо бы поставить на каминную полку, а то долго будет сохнуть.
Ёжась в мокрой одежде и обуви, я думала: и чёрт нас дёрнул устроить это купание… Теперь вот — ситуация. Конрад невозмутимо растапливал камин, демонстрируя своё ладное, стройное и мускулистое тело. Дрова занялись, весело затрещали, и он, сняв сапоги, поставил их на полку. Проверил рукой температуру воздуха:
— Не поджарятся они у нас? Да нет, вроде не должны. Но дощечку подложить надо на всякий случай. — И, взглянув на меня, спросил: — А ты что всё ещё свою одежду не повесила? И кроссовки давай сюда же — может, побыстрее высохнут.
Я замялась.
— Эээ… Ммм… Ты не мог бы… отвернуться? А ещё мне нужно одеяло. Я… стесняюсь.
Он усмехнулся.
— Надо же. А кто нас в воду столкнул? Стесняется она…
На меня вдруг накатила стыдливость. Тьфу, прямо как школьница… Только что бегала и дразнила его, а вот теперь застеснялась. Сама себя не пойму.
Я развесила одежду на верёвке, поставила кроссовки рядом с сапогами Конрада, закуталась в одеяло и устроилась на матрасе.
— Тебе не жарко? — поинтересовался Конрад.
— С чего бы? Нет, — хмыкнула я.
— А мне кажется, жарко, — настаивал он. — У огня сидишь, да ещё и в одеяле.
Мы помолчали. Определённо, пространство звенело, как струна, а когда Конрад подсел ко мне, оно ещё и заискрило.
— А мне что-то холодно, — сказал он.
— Да неужели! — усмехнулась я.
— Очень… очень холодно, — защекотал его голос моё ухо, да так, что по телу пробежали тёплые мурашки. — Согрей меня…
Одеяло было плохой защитой от его настойчивых ласковых рук, и, как я ни старалась натянуть его на себя одну, оно всё-таки сдалось и укрыло нас обоих.
Кажется, я знаю, какой вас интересует вопрос, дорогие мои любопытные детишечки.
Но это сказочка для взрослых!
5.8. В окружении