Великий магистр

Грушковская Елена

— Сундук у вас?

— Так точно, сэр…

— Всей группе возвращаться на базу!

— Но сэр… а как же…

— Будет выслана специальная бригада с техникой, она и будет разбирать завал, а вам там больше делать нечего! Оставьте только радиомаячок на месте. Вы меня поняли?

— Понял, сэр…

Мигель Альварес лихорадочно соображал, барабаня пальцами по столу. И подфартит же так!.. Кажется… кажется, из этого может что-то получиться. Нужно только использовать этот шанс с умом.

После краткого доклада президенту об успехе поисков сундука и понесённых

при них потерях он лично возглавил спасательную операцию.

Наравне со спасателями, спустившимися в пещеру для оценки объёмов и степени опасности работы, он осматривал и оценивал, трогал руками каменные глыбы, похоронившие под собой одного солдата и главу службы безопасности «Авроры», а также незаметно положил в дальнем углу, между камнями, маленькое устройство.

Расхаживая по пещере, он вернулся на это место и закричал:

— Здесь взрывное устройство! Уходим!

Едва все выскочили из пещеры, прогремел взрыв. Он вызвал страшный камнепад, но, слава Богу, никто не пострадал — всё благодаря бдительности и быстрой реакции Мигеля Альвареса!

В результате завал стал непригоден для разборки, а учитывая опасность новых обвалов, Альварес отдал распоряжение прекратить работы и оставить тела погребёнными под камнями.

Президент спросила:

— Что за взрывное устройство?

— Полагаю, оно оставлено орденцами, больше некому было его подложить, — не моргнув глазом, ответил Альварес.

Президент скрипнула зубами и прищурилась.

— Так и знала, что без сюрпризов не обойдётся, — процедила она. — Сволочи!

Она была так ослеплена злостью, что не почувствовала в тоне Альвареса ни капли лжи. Да ей было просто и не до того: она наконец-то получила сундук с жуками, и мысли о перспективах его использования занимали её полностью.

— Осмелюсь спросить, госпожа президент, — подобающе понизив голос, начал Альварес, — в связи с гибелью начальника службы безопасности «Авроры»…

— Я назначаю тебя на его место, — не дав ему закончить вопрос, ответила президент. — Понимаю, на тебе ещё и особый отдел, так что обязанностей прибавится.

— Я постараюсь оправдать ваше доверие, госпожа президент, — выпрямившись, торжественно сказал Альварес. — Надеюсь, что я справлюсь.

О да. Он справится, как справился с заданием подстроить инцидент в «Красной дымке», ставший поводом к войне — в обход и без ведома Каспара. Президент уже тогда не доверяла главе службы безопасности, считая, что он добровольно не пойдёт на такие интриги против своего старого друга Авроры, а поэтому она выбрала для этого щекотливого дела сотрудника с более гибкими моральными принципами — его, Альвареса. Что ж, всё закономерно: те, кто не гнётся — ломаются, а более гибкие обходят их… И занимают их место.

9.15. Погиб при исполнении

Это случилось. Сундук стоял на моём столе с откинутой крышкой, и жуки золотистой массой поблёскивали в нём. Я дотронулась до него… и сразу вспышка, боль. Он шёл замыкающим и передал сундук по цепочке. Сундук выбрался, а он — нет.

Я открыла зажмуренные глаза, сердце разжалось, а губы сжались. Что ж, он исполнил своё предназначение. Лучшей смерти нельзя и пожелать.

Дверь распахнулась.

— Мадам, ну что же это такое, — послышалось возмущённое квохтанье Ангелины. — Госпожа президент, извините, так получилось…

Моя секретарша извинялась за то, что ей не удалось задержать на подступах к кабинету стройную женщину в элегантно облегающем силуэт чёрном костюме, в чёрной шляпке с вуалью и чёрных перчатках. Леди в трауре?

Да, его жена.

— Всё в порядке, Ангелина, — сказала я. — Оставь нас.

Дверь за секретаршей закрылась. Ясные серые глаза жены Каспара смотрели на меня с застывшим в них безумным горем, но ноги в изящных вечерних туфлях ступали по ковролину хоть и медленно, но твёрдо, а железная хватка её затянутых в шёлковые перчатки рук на сумочке-кошельке была чуть приметно судорожной. Она была так сдержанна, что казалось, прикоснись к ней — и взорвётся. Но тем не менее, в горе она казалась ещё красивее. Чудовищно звучит, но траур был ей к лицу.

— Здравствуй, Регина, — сказала я. — Чем могу помочь?

Угол её идеальных губ, покрытых тёмно-бордовой помадой, горько дрогнул.

— Помочь… Помочь? Как вы можете помочь, если отказались достать хотя бы его… тело?!

Я встала.

— Регина, пойми… Состояние пещеры нестабильное, вероятность новых обвалов очень велика. Ты хочешь, чтобы там завалило кого-то ещё? Мне очень, очень жаль… правда. Каспар прекрасно выполнил свой долг, это не подлежит сомнению. Мы можем и должны им гордиться.

Взгляд Регины упал на сундук. Если бы он обладал способностью плавить, жуки превратились бы в кипящее золото. Подойдя, она запустила в него руку, сгребла несколько штук и, потрясая ими, воскликнула:

— Вот за это… за эти безделушки он отдал свою жизнь?!

— Регина, это не безделушки. — Мягко разжав её обтянутые шёлком пальцы, я забрала жуков и положила в сундук. — Они могут принести нам победу над Орденом. Они стоят, чтобы за них отдать жизнь, и не одну.

— Ничего нет ценнее жизни! — Её красивый голос дрогнул и сорвался в хрип, на длинных ресницах повисли тяжёлые капли. — И миллионом этих жуков не окупить её!

— Это не простые жуки, они обладают огромной силой, — попыталась я объяснить.

Она не желала ничего слышать. Как ни старалась она владеть собой, её горе вырвалось наружу, и она осела возле стола на колени, сотрясаясь от беззвучного плача и сдвигая локтями папки с бумагами. Жутко было видеть её, столь красивую и безупречную, в этой унизительной позе, с застывшей маской горестного крика на лице, и я стала мягко побуждать её подняться.

— Регина… Хорошая моя… Держись, пожалуйста, — говорила я ей, прекрасно понимая, что никакие слова её не утешат, но что-то нужно было говорить. — Мы, как можем, поддержим тебя и детей. Ты будешь получать его зарплату в полном размере, плюс пособие на детей в размере одной трети этой суммы на каждого из них.