Великий Октябрь год за годом (1917 – 1990)
Шрифт:
Западный мир полон «теорий» о том, что рабочий класс исчезает, будто он уже совсем растворился в «среднем слое», социально переродился и т.д. и т.п. Да, перемены в рабочем классе большие, существенные. Но напрасно классовый противник убаюкивает себя и пытается дезориентировать, сбить с толку само рабочее движение. Рабочий класс, представляя теперь в своих новых социальных границах численно преобладающую силу, обладает потенциалом сыграть решающую роль, тем более на крутых поворотах истории.
Побудительные мотивы могут быть разные. И один из вероятных – безумная милитаризация экономики. Переход к новой фазе технологической революции на милитаристской основе –
То же самое – с последствиями кризиса в отношениях между развитым и развивающимся миром. Если дело дойдет до грани взрыва и окажется невозможным далее пользоваться благами за счет эксплуатации «третьего мира», вопрос о неприемлемости и нетерпимости системы, неспособной без этого существовать, может встать в политическую плоскость и очень остро. В общем, и с этой точки зрения капитализм перед жестким выбором: доводить дело до взрыва или считаться с законами взаимосвязанного и целостного мира, требующего баланса интересов на равноправной основе. И по ситуации, как она видится нам, это не только необходимо, но и возможно. Тем более, что в таком же направлении действуют силы в самом «третьем мире».
Принято говорить об упадке национально-освободительного движения. Но при этом, видимо, происходит подмена понятий, игнорирование новизны ситуации. Если имеют в виду освободительный импульс, тот, который действовал на этапе борьбы за политическую независимость, то он, конечно, ослабевает. И это естественно. Импульс же, необходимый для нового, нынешнего этапа развития «третьего мира», только-только еще формируется. И в этом надо ясно отдавать себе отчет и не впадать в пессимизм.
Факторы, из которых складывается этот импульс, разнообразны и неоднородны. Здесь и мощный экономический процесс, подчас принимающий парадоксальные формы. Например, некоторые страны, сохраняя черты слаборазвитости, выходят на уровень великих держав в мировой экономике и политике. Здесь и нарастание политической энергии в ходе формирования наций и упрочения в подлинном смысле национальных государств, среди которых существенное место занимают страны с революционными режимами. Здесь и гроздья гнева на почве кричащей поляризации бедности и богатства, контраста между возможностями и реальным положением.
В организациях, отражающих процессы межгосударственной консолидации развивающихся стран, все более выраженно и активно выступает сила самобытности и самостоятельности. В большей или меньшей степени это характерно для всех организаций, а их немало: Организация африканского единства, Лига арабских стран, АСЕАН, Организация американских государств, Латиноамериканская экономическая система, Южно-тихоокеанский форум, Ассоциация регионального сотрудничества Южной Азии, Организация Исламская конференция и в особенности – Движение неприсоединения.
Они отражают калейдоскоп противоречивых интересов, потребностей, запросов, идеологий, претензий и предрассудков именно данного этапа. Все они, хотя уже стали заметным фактором мировой политики, еще не раскрыли своих возможностей. Но потенциал тут колоссальный, и предсказать результаты даже на ближайшие полвека трудно.
Ясно одно – это целый мир, который ищет организационные формы своего действенного, равноправного участия в решении вопросов всего человечества. За ним два с половиной миллиарда человек. И можно предугадать, что семимильными шагами будет нарастать не только его воздействие на мировую политику, но и оригинальная роль в формировании мировой экономики будущего.
При всем могуществе транснационального капитала не он будет определять пути движения «третьего мира», а, скорее, сам вынужден будет приспособиться к независимому выбору, который сделали или сделают сами народы. А они и организации, их представляющие, жизненно заинтересованы в новом мировом экономическом порядке.
И еще один немаловажный момент. В рамках собственно капиталистического мира развитие в последние десятилетия вызвало к жизни новые формы общественных противоречий и движений. Это – движения против ядерной угрозы, в защиту природной среды, против расовой дискриминации, против политики, раскалывающей общество на удачливых и обреченных, против бедствий в целых промышленных зонах, ставших жертвой новой капиталистической модернизации. В этих движениях участвуют миллионы, вдохновителями и лидерами их становятся видные деятели науки и культуры, авторитеты национального и международного масштаба.
Устойчиво важную роль в политическом процессе ряда стран продолжают играть, а кое-где наращивают свое влияние социал-демократические, социалистические, лейбористские партии и аналогичные им или связанные с ними массовые организации.
Так что по всем параметрам – экономическим, политическим, общественным – мы можем видеть, как в современном мире повсеместно оправдывается положение, которое Ленин считал одним из самых глубоких в марксизме, а именно: вместе с основательностью исторического действия будет расти и объем массы, делом которой оно является. А это всегда – самый верный признак и самый мощный фактор социального прогресса, а значит, и мира.
Действительно, величие и новизна нашего времени в том, что народы все более явно и открыто присутствуют на авансцене истории. У них теперь такие позиции, которые позволяют заставлять с собой считаться не в конечном итоге, а непосредственно. Тем самым высвечивается тоже новая истина: для движения истории на рубеже XX – XXI веков более характерным становится постоянный выбор. А правильность его зависит от того, как и насколько учитываются интересы и помыслы миллионов, сотен миллионов.
Отсюда – и ответственность политиков. Ибо реальная политика может быть таковой только при учете этой новизны времени: теперь человеческий фактор выходит на политический уровень не как отдаленный и более или менее стихийный результат жизни и деятельности людских масс и их намерений. Он врывается в мировые дела напрямую. Вне понимания этого, иначе говоря, – вне нового мышления, опирающегося на современные реальности и волю народов, политика становится непредсказуемой импровизацией, рискованной и для собственной страны, и для других. У такой политики нет долговременной опоры.
Таковы основания для нашего оптимистического взгляда в будущее, на перспективы создания всеобъемлющей системы международной безопасности.
С этим вполне логично связана и наша позиция по вопросам обороны. Пока опасность войны сохраняется, пока социальный реванш остается стержнем стратегии и милитаристских программ Запада, мы и впредь будем делать все необходимое для поддержания оборонной мощи на уровне, исключающем военное превосходство империализма над социализмом. (Аплодисменты).