Великий переход
Шрифт:
Академик РАМН и РАН Н. П. Бехтерева по этому поводу замечает:
«При анализе явления не последним должно быть то, что рассказывает о виденном и слышанном человек не от „имени“ тела, но от „имени“ души, отделившейся от тела. А тело не реагирует, оно клинически умерло».
Утром 12 апреля 1975 года Марте Иган стало плохо с сердцем. Когда «скорая помощь» доставила ее в клинику, Марта уже не дышала, а сопровождавший ее врач не мог нащупать пульс. Она находилась в состоянии клинической смерти. Позже Марта рассказала, что была свидетельницей всей процедуры собственного воскрешения, наблюдая за действиями врачей из некой точки вне ее тела. Но рассказ
«Я продолжала находиться в палате реанимации, но в то же время была у мамы в спальне. Было поразительно — находиться одновременно в двух местах, да еще настолько удаленных одно от другого, но пространство казалось понятием, лишенным смысла… Я села на край ее кровати и сказала: „Мама, у меня был сердечный приступ, я могу умереть, но я не хочу, чтобы ты беспокоилась. Я не против того, чтобы умереть“. Но она не смотрела на меня. „Мама, — продолжала я шептать, — это я, Марта. Мне надо поговорить с тобой“. Я попробовала привлечь ее внимание, но вдруг фокус моего сознания вернулся в реанимационное отделение. Я оказалась в собственном теле».
Позже, придя в себя, Марта увидела у кровати мужа, дочь и брата, который прилетел из Коннектикута. Оказалось, что брату позвонила мать. У нее было странное ощущение, что с Мартой что-то случилось, и она попросила сына узнать, в чем дело. Позвонив, он выяснил, что произошло, и первым же самолетом прилетел в Айдахо.
Неужели Марта действительно преодолела без тела расстояние, равное двум третям протяженности США, и общалась со своей матерью? Мать сказала, что она что-то почувствовала: что-то не в порядке, но не знала, что именно, и не представляет себе, как она узнала об этом [32, с. 82].
Рассказ Марты можно расценить как редкий, но не единственный случай. Марте в определенной степени удалось добиться контакта с матерью и передать ей «чувство беспокойства». Однако большинству этого сделать не удается. Но наблюдения за действиями врачей, родных, в том числе и находящихся на определенном расстоянии от операционной, потрясают.
Вот какой случай описывается в работе [29, с. 5]. Оперировали женщину. Поводов умереть от операции у нее почти не было. Она даже не предупредила мать и дочь об операции, решив рассказать им обо всем позже. Но на операционном столе наступила клиническая смерть. Больную вернули к жизни, и о своей короткой смерти она ничего не знала. А проснувшись, рассказала об удивительном «сне». Ей снилось, что она вышла из тела, находится где-то наверху, видит свое тело на операционном столе, врачей вокруг нее и понимает, что она, скорее всего, умерла. Стало страшно за мать и дочь. Подумав о домашних, она внезапно очутилась дома. Она увидела, что дочка примеряет перед зеркалом голубенькое платьице в горошек. Вошла соседка и сказала: «Люсеньке это понравилось бы». Люсенька — это она, присутствующая здесь и невидимая. Все спокойно, мирно дома — и вот она снова в операционной.
Врач, которому она рассказала об удивительном «сне», предложил съездить к ней домой, успокоить домашних. Удивлению матери и дочери не было предела, когда он упомянул о соседке и о голубеньком платьице в горошек, которое они готовили сюрпризом для Люсеньки.
В газете «Аргументы и факты» N. 11 за 1998 год опубликована маленькая заметка А. Луганкова «Умирать совсем не страшно».
Он пишет, что в 1983 году ему довелось испытывать костюм для космонавтов. С помощью специального приспособления кровь от головы «отсасывали» в ноги, имитируя действие невесомости. Врачи застегнули на нем «скафандр» и включили насос. И то ли про него забыли, то ли автоматика подвела — но откачка длилась больше, чем нужно.
«В какой-то миг я понял, что теряю сознание. Позвал на помощь — из горла вырвался хрип. Но вдруг боль прекратилась. По телу разлилось тепло и я ощутил необыкновенное блаженство. Перед глазами возникли сцены из детства. Я увидел сельских пацанов, с которыми бегал на речку за раками, деда-фронтовика, покойных соседей… Потом заметил, как люди в белых халатах с растерянными лицами склонились надо мной, кто-то начал массировать грудную клетку. Сквозь сладкую пелену внезапно ощутил отвратительный запах нашатыря и очнулся. Доктор, конечно, не поверил моему рассказу. Но мне-то что — я теперь знаю, что такое остановка сердца и что умирать не так уж и страшно».
Нечто подобное наблюдал девятнадцатилетний парень, который попал в автомобильную катастрофу. Он рассказал, что на перекрестке на них налетел другой автомобиль.
«Я слышал, как трещал бок автомобиля, а затем был один момент, будто я двигался в темноте, в каком-то со всех сторон закрытом пространстве. Все это длилось только одно мгновение, а затем я вдруг — ну как бы парил два метра над дорогой, четыре метра от автомобиля, и я слышал слабеющее эхо от грохота столкновения. Оно утихало вдали».
Потом он видел людей, которые бежали и толпились вокруг машины, видел своего друга, выходившего из машины и потрясенного, видел в разбитом автомобиле свое собственное тело, залитое кровью и с перекрученными ногами.
Смотрел, как люди старались освободить тело. Он был возвращен к жизни и позже рассказал об этом переживании.
Очень интересен рассказ Д. Бринкли, который побывал в клинической смерти дважды. В последние несколько лет он говорил о своих двух присмертных опытах миллионам людей во всем мире. По приглашению Б. Ельцина Бринкли (вместе с доктором Моуди) появился и на российском телевидении и рассказал миллионам жителей нашей страны о своих опытах и видениях [88, с. 168].
Вот что, например, происходило с ним во время второй клинической смерти.
«Я видел темноту, но слышал голоса. — Ставлю десять баксов, что он не выкарабкается. — Идет. — Я вырвался из темноты на яркий свет операционной и увидел двух хирургов и двух ассистентов, которые держали пари, выживу я или нет. Они рассматривали рентгеновский снимок моей грудной клетки, ожидая, пока меня подготовят к операции. Я смотрел на себя с места, которое казалось значительно выше потолка, и наблюдал, как мою руку прикрепляют к блестящей стальной скобе.
Сестра смазала меня коричневым антисептиком и накрыла чистой простыней. Кто-то еще ввел мне какую-то жидкость в трубку. Потом хирург сделал скальпелем надрез поперек моей грудной клетки и оттянул кожу. Ассистент передал ему инструмент, похожий на маленькую пилу, и он зацепил ее за мое ребро, а затем вскрыл грудную клетку и вставил внутрь распорку. Другой хирург срезал кожу вокруг моего сердца. С этого момента я мог непосредственно наблюдать собственное сердцебиение. Больше я ничего не видел, так как снова очутился в темноте. Я услышал звон колоколов, а потом открылся туннель… В конце туннеля меня встретило то же самое существо из Света, что и в прошлый раз. Он привлек меня к себе, при этом расширившись, словно ангел, распростерший крылья. Свет этих крыльев поглотил меня».
Не менее интересный случай произошел с писательницей Сандрой Кэри в больнице Уэст-Коаст зимой 1970 года. Она находилась в состоянии клинической смерти в течение четырех минут. Когда она пришла в себя, то сказала лечащему врачу, что чувствует себя прекрасно, но расстроилась из-за него, так как его жена только что ушла от него и собирается подать на развод. Действительно, жена врача ушла от него всего два дня назад, и он принял все меры, чтобы в больнице никто не узнал об этом. Даже родные еще не были извещены об их разрыве. Что это? Телепатические способности прорезались? Возможно!