Великий посланник

Башибузук Александр

– Что еще? – великий князь вцепился себе в бороду.

– Король Франциск признает тебя государем всея Руси. Не великим князем, а царем, а хочешь, так и королем. За остальными дело не станет. Но это дело сложное и небыстрое. Сначала надо будет заявить о себе на всю Европу. Начнем с того, что твое посольство отправится со мной с ответным визитом...

– Говори!

В моих обещаниях не было ни капли отсебятины. Почти все это мы обсуждали с Франциском, причем многое подсказал именно Фебус. Все-таки со стратегическим мышлением у него гораздо лучше, чем у меня.

Да, затея дороговатая, но все окупится с лихвой.

Тем более, что я не собираюсь тратить свои деньги. Сначала соберу товарищество, в которое с паями войдут русские купчины, на эти деньги начну, а потом предприятие начнет работать само на себя.

Нахрена мне сдалась Двинская земля? Проще говоря, зачем я взваливаю на себя лишний груз? Сложный вопрос...

Да, по большому счету не нужна, со своими бы владениями справиться. Но, черт побери, с самого момента своего попадания в Средневековье, я плыл по течению, по сути, жил для себя. От возможностей изменить историю шарахался как от чумы. Хотя этих возможностей был целый вагон и тележка в придачу. Мало того, даже не прогрессорствовал, а если и прогрессорствовал, то в мизерных масштабах, только для себя. А вот сейчас, дабы не прожить свою жизнь зря, решил помочь своей настоящей Родине. Не могу не помочь, сам прокляну себя, если упущу возможность.

Разговаривали мы с князем очень недолго. И не о чем не договорились. Но очень скоро договоримся, потому что Иван накрепко заглотил приманку. А еще, черт побери, он намекнул, что может сосватать мою Федору за Ивана Молодого. Но этот намек я проигнорировал. Слишком уж нежданно, много думать надо.

Выйдя после разговора из кабинета, внезапно почувствовал, как жестко придавило мочевой пузырь. И не мудрено, с таким-то количеством выпитого. Сначала хотел по европейскому обычаю напрудить в угол, но потом устыдился и приказал Ванятке, следующему за мной хвостиком, показать где здесь нужник. Парень уже успел оббегать царские палаты сверху донизу и все разузнать.

К счастью идти пришлось недолго – санузел оказался на том же этаже. Едва оправился, и стал зашнуровываться обратно, как за дверью послышался сдавленный крик Ванятки.

– Что за нахрен? – чертыхаясь и на ходу затягивая ремень, я выскочил в коридор.

Но там уже никого не было, только на полу валялась малиновая беретка с фазаньим пером.

– Твою же мать! – выхватив эспаду, я ринулся по коридору к лестнице. Именно оттуда слышался громкий топот.

Слетел вниз на один пролет и еще раз громко выругался – ногу пронзила острая боль, рана дала о себе знать. Пришлось сбавить темп и тащиться дальше трусцой. Да что за напасть, как не понос так золотуха. Паренек-то им нахрен сдался?

На первом этаже столкнулся нос к носу с одним из дьяков Курицына.

– Куда, княже... – дьяк заступил мне дорогу. – Идем на пир, государь гневаться будет... – и, приобняв за плечи, попытался меня развернуть.

Почувствовав неладное, я саданул его в челюсть чашкой на эспаде и ринулся к двери. Пинком распахнул ее, выскочил в небольшой дворик и увидел только распахнутые ворота, да оседающий на следы подков иней.

Пошарил по сторонам глазами, других лошадей не увидел и вернулся в коридор, где на полу так и валялся дьяк. Вздернул его за шиворот и что есть силы заехал под дых:

– Кто мальца забрал? Говори, смерд!

– Н-не в-ведаю, ум-м-м... – задыхаясь, заблеял мужик.

– Врешь сука! –

я приставил кончик клинка даги к его кадыку и слегка надавил. – Говори, падла...

– Н-не ведаю...

– Пиздец тебе... – вне себя от ярости, уже совсем было собрался пустить ему кровь, как позади раздался гневный рык:

– Ты что творишь, княже?!!

Обернулся и увидел великого князя в окружении рынд, наставивших на меня алебарды.

– В уме ли ты, посланник? – Иван гневно ощерился. – Пошто на мово человека напал?

– Пажа моего украли... – с трудом сдерживаясь, ответил я. – Это уже слишком, государь. С добром к тебе приехал, а в ответ добра не вижу. Так и передам королю Франциску.

– Погоди, погоди... – Иван сбавил тон. – Когда украли? Кто украл? А этот причем?

– Только сейчас. Кто, не заметил, только крик услышал. Погнался, но нога подвела, не успел. А этот сдержать пытался. Тварь!!! – я еще раз двинул дьяка по морде.

– Н-не ведаю-ю-ю... – протяжно завыл тот.

– В приказ его, – коротко скомандовал Иван. – А ты, княже, не сомневайся, найдем твоего мальчонку.

– Если еще не поздно будет... – в сердцах выкрикнул я.

– Не будет поздно. Ведомо кто это, – в коридоре неожиданно появился Старица в сопровождении двух человек в черных кафтанах.

– Говори! – рявкнул великий князь. Бывший приказчик повел глазами на меня, но князь отмахнулся. – Докладывай, сказал.

– Сие дело рук людей близких к Траханиотам, – быстро доложил Старица. – Собирались оные умыкнуть человека посланника, прознав что он русич, дабы вынудить лжесвидетельствовать на хозяина свого в его злых умыслах против тебя государь и сорвать посольство, да посеять вражду между тобой и королусом Наваринским. Ибо догадывались, что ты будешь сватать наследника Ивана к дщери посланника. Оные же людишки греков, ранее подбросили подметные письма к жильцам, дабы побудить их на бунт, но о том я тебе уже докладывал...

Я слушал Старицу и постепенно прозревал. Черт подери, как же я раньше не догадался. Всю бузу устроила Палеологиня, для того чтобы окончательно устранить Волошанку со сцены. Ее люди как раз и всколыхнули жильцов на бузу, при этом сделав так, что все концы вели на Елену Стефановну. Правда, Софья сама чуть не пострадала, рассчитывая, что будет в полной безопасности в резиденции, а бунт быстро подавят. А Иван, как назло, отправил часть верной охраны в Москву. Но тут, к ее счастью, вмешался я. Дальше Волошанка впала в немилость и была удалена от двора, а у Ивана моментально созрела мысль заново оженить наследника, уже на Федоре. Осознавая, что Федька гораздо опасней Елены и понимая, чем все это грозит ей, Палеологиня спонтанно решила сорвать предполагаемое сватовство. Верней не она сама, а ее ближники. Но по ее приказу, однозначно. Блядь...

Дальше была бешенная скачка по заснеженным улочкам Москвы. Кого из похитителей порубили, кого взяли живым, а Ванятку нашли в подвале одного из московских домов. Избитого, окровавленного, но живого.

– Я ничего не сказал, ничего, дядь Вань... – вцепившись в меня мертвой хваткой, твердил мальчик, когда я вез его в седле домой. – Я помню, помню... Предательство карается только одним – смертью. Дав клятву, ты забываешь обо всем, кроме своего господина. Ни вера, ни прежний государь, ни мать с отцом, не могут стать помехой для службы... Я помню...