Великий секрет. Беседы по песням Кабира

Раджниш (Ошо) Бхагаван Шри

Вы спрашиваете: «Как мне капитулировать? Как мне сдаться?» Но я спрашиваю: «Как вы собираетесь наполнить свой кувшин, не нагибаясь?» Возможно, мучимый жаждой, вы стоите на берегу реки или даже в самом ее центре, и, хотя повсюду течет вода, она не способна подпрыгнуть и достичь ваших губ. Это вы испытываете жажду, а не река. Но вы стоите – несгибаемые в своем эго. Как же вы утолите жажду, если не нагнетесь и не наполните водой ладони? Вы должны наклониться. Вы должны опуститься до уровня реки, до поверхности воды.

Поток любви течет в каждом сердце. И каждый может напиться. Но как насчет того, чтобы наклониться? Неспособность нагнуться является реальным препятствием. За время тысячей

жизней ваша спина закостенела, и теперь вы не можете наклониться. Вас разбил паралич. И каждый раз, когда встает вопрос о том, чтобы склониться, внутри вас возникают препятствия. Ваше эго говорит: «Я? Поклониться? Скорее, я умру!» Оно говорит вам, что лучше сломаться, чем склониться. Это тот урок, который вы усвоили, это тот совет, который был вам дан. Это яд, который был пущен вам в кровь. Как будто в этом есть что-то мужественное! Как будто в этом есть что-то героическое!

На самом деле, этот страх склониться, страх потерять собственное достоинство – признак труса. Почему смелый человек должен бояться склониться? Он при этом ничего не теряет. Когда налетает буря, большие деревья ломаются, а маленькие нагибаются. Когда буря заканчивается, большие деревья не могут заново подняться, но маленькие с легкостью выпрямляют свои стебли. Они владеют искусством уступать. Они знают, как быть смиренными. Массивные деревья, которые стояли прямо и сражались с бурей, потерпели поражение и сломались, они не смогли подняться.

Лао-цзы говорил, что нужно вести себя подобно маленьким растениям. Он говорил, что, когда налетает буря, нужно уступить. С кем вы собираетесь сражаться? Против кого вы боретесь? Позже вы поймете, что буря очищает вас, смывает прочь вашу грязь, и, как только она закончится, вы снова выпрямитесь – обновленные, свежие.

Не оставайтесь все время выпрямленными, учитесь нагибаться. Не будьте эгоистами, учитесь быть смиренными. Вертикальная, окостенелая поза – верный признак старости, в то время как способность гнуться и уступать – свойство детскости, новизны. Старик не способен наклоняться. Его кости затвердели и одеревенели. Ребенок же гибок, он с легкостью нагибается. Он часто падает, но тут же снова встает. Почему вы хотите быть старыми? Почему вы хотите парализовать свою внутреннюю жизнь? Почему не хотите быть, как маленькие дети? Когда человек влюбляется, он снова становится ребенком. Он снова учится смирению, он становится мягким. Тогда и страх, и паралич исчезают.

Знаете ли вы, что это за страх? Знаете ли вы, почему вы боитесь сдаваться? Все потому, что вы спрашиваете: «А что произойдет с моим достоинством, если я нагнусь, если я сдамся?»

Тот, кто стремится сохранить собственное достоинство, прежде всего, его не имеет. Тот, кто не уверен в успехе, боится потерпеть поражение, и именно тот, кто потерпел поражение внутри себя, снаружи пытается разыгрывать победителя.

Вам всегда говорили, что мужчина не сдается, что мужчина ни перед кем не сгибается, что мужчина не уступает. Так называемый храбрый мужчина есть не кто иной, как эгоистичный трус. Внутри него живет трусость. Он не хочет сдаваться, так как боится потерять свое достоинство. Но тот, кто испытывает подобный страх, вообще не имеет достоинства – действительно обладающий достоинством не боится его потерять. Имейте в виду: бояться потерять то, чем вы действительно обладаете, невозможно; можно бояться потерять только то, чего у вас нет вообще. Это кажется парадоксальным, но это так.

Вы боитесь потерять то, чего не имеете, боитесь отдать то, чем не владеете. То, что вы действительно имеете, вы отдаете с легкостью. Вы знаете, что у вас это есть, вы знаете, что оно неисчерпаемо. Страх потерять что-то возможен только тогда, когда этого чего-то на самом деле нет, но вы ошибочно полагаете, что обладаете этим.

По-настоящему бесстрашный человек никогда не конфликтует с потоком жизни. Не только с потоком жизни кого-то другого, но и со своим собственным. Буря тоже на вашей стороне – она не против вас, она за. Истинно бесстрашный человек считает все существование своим.

Поток любви начнет изливаться на вас не раньше, чем вы научитесь склоняться, нагибаться, быть неэгоистичными. И если вы не способны переживать этот поток по отношению к вашим близким, как вы надеетесь испытать его по отношению к богу? Любовь к богу – это окончательная капитуляция, окончательная сдача, дальше ничего нет. И с этого момента нет больше возвращений. Подойдя к этой точке, вы достигаете своего истинного ядра – и вы больше не возвращаетесь. Это испарение в наивысшем, растворение в боге – когда вы становитесь с ним единым целым. Если бы вы только знали, как потерять себя, если бы вы рискнули потерять себя хотя бы один раз, то стали бы по-настоящему храбрым человеком. Вашему страху и привычке быть эгоистом пришел бы конец, и вы бы достигли жизни, которая никогда не стареет.

Рам пришел, чтобы жить со мной,И я опьянен безграничной юностью.

Вы смогли бы петь это вместе с Кабиром. Вы смогли бы сказать, что бог пришел к вашей двери, и что в вас расцвела юность духа – юность, которая никогда не рождается и которая вечна. В такой момент вас больше нет, в такой момент вы уступаете место богу.

Готовность умереть и есть саньяса. Быть саньясином – значит учиться умирать, и для окончательной реализации смерть является необходимым условием. Любовь – это великая смерть. Люди, умирающие обычной смертью, вновь возвращаются в мир, но те, кто умер в попытках достичь этой любви, больше не возвращаются. Не остается ничего, чего можно было бы достичь. Нет смысла, нет повода возвращаться. Они достигли всего.

Кабир говорит: я повенчался.И человек бессмертен!

Зачем тому, кто повенчался с бессмертным, возвращаться? Тот, кто нашел свою возлюбленную, больше не предается мечтам о ней. Мы мечтаем только о том, чего еще не достигли. Бедный мечтает стать богатым, нищий мечтает стать императором, голодный мечтает о еде – так мы утешаем себя в мечтах. Мечта – это фальшь, обман; это утешение, иллюзорное удовлетворение.

Сон о еде не способен удовлетворить ваш голод, но, видя этот сон, вы, по крайней мере, будете крепко, не просыпаясь, спать. Можно отправиться спать голодным и увидеть во сне, что вы приглашены на королевский обед. Эта пища не утолит ваш голод, не напитает ваше тело, но этот сон позволит вам продолжать спать. Ваш ум будет утверждать, что вы насытились. Вы ощутите удовлетворение и сможете продолжать спать. Сны помогают спать.

Когда вы хотите того, чего у вас нет, это желание будет беспокоить вас до тех пор, пока не получит удовлетворение. Но когда все желания умирают, какой смысл возвращаться в мир? Но вы возвращаетесь, потому что не удовлетворены. И так происходит раз за разом. Вы все еще стремитесь к мирскому счастью, ваши желания все еще здесь, и они кричат вам: «Куда ты собрался? Возвращайся!» Никто вас сюда не посылает, вы приходите сами, из-за своих же желаний. Вы возвращаетесь по своей же воле, по мосту своих же желаний. С вашим телом покончено, но у вас остался ваш ум, и вы возвращаетесь, чтобы начать все сначала. Вы входите в новое лоно и снова проигрываете ту же рутину.