Великий Сталин
Шрифт:
Сталин умел и учить, и учиться… В том числе и поэтому в СССР Сталина были воспитаны миллионы молодых энтузиастов новой жизни. Суть их воззрений на то, чем надо жить, хорошо передавали строки «Марша энтузиастов» – истинного гимна новой Державы:
В буднях великих строек, В весёлом грохоте, в огнях и звонах, Здравствуй, страна героев, Страна мечтателей, страна учёных…В России тех лет хватало, конечно, и пессимистов, и невежд, однако
Эти новые люди страны Сталина действительно не боялись преград ни на море, ни на суше, и их не страшили ни льды, ни облака. И они вместе со Сталиным смеялись, когда он с трибуны XVI съезда ВКП(б) летом 1930 года говорил о людях отживающего прошлого:
«Они болеют той же болезнью, которой болел известный чеховский герой Беликов, учитель греческого языка, «человек в футляре»… Он боялся, как чумы, всего нового, всего того, что выходит из обычного круга серой обывательской жизни…»
Тогда, в начале первой пятилетки, Беликовы лишь пятились, но ещё не отступали. Нередко они ещё и наступали, но ситуация стремительно менялась не в их пользу. 13 мая 1933 года полковник Роббинс из США в беседе со Сталиным сравнивал виденные первомайские демонстрации 1918 и 1833 годов и говорил, что в 1918 году демонстрация была обращена вовне, а сейчас «мужчины, женщины и юноши вышли на демонстрацию, чтобы сказать: вот страна, которую мы строим…»
И в 1937 году наш выдающийся педагог и гуманист Антон Макаренко имел все основания написать в своей «Педагогической поэме»:
«Я крепко верю, что для мальчика в шестнадцать лет нашей советской жизни самой дорогой квалификацией является квалификация борца и человека».
А другой прекрасный человек и писатель – Аркадий Гайдар – в 1938 году писал о главной героине своей повести «Военная тайна» так:
«Натка Шегалова – только что выросла. Человек она умный. У нее чувство легкой иронии, и оно проявляется не только по отношению к другим (что встречается часто), но и к самой себе.
Она культурная советская девушка – такая, каких сейчас ещё не так много, но зато через три-четыре года будет уйма».
Через три года после написания этих строк началась война.
Макаренко скончался за два года до её начала – пятидесяти одного года от роду. Не выдержало сердце, изношенное не столько борьбой за нового человека, сколько борьбой со старыми людьми типа чеховского «человека в футляре», о котором говорил Сталин в 1930 году.
Гайдар на войне погиб, как погибли на ней и миллионы молодых энтузиастов, воспитанных Сталиным, Макаренко, Гайдаром и всем строем новой советской жизни.
Об этом написано много. Здесь же я приведу лишь слова командующего сталинградской 62-й армией генерал-лейтенанта Василия Ивановича Чуйкова, сказанные им о молодых гвардейцах 37-й дивизии 37-летнего генерал-майора Виктора Жолудева. Это была особая гвардейская часть. Она ушла под Сталинград после переформирования в июле 1942 года
Чуйков написал о них так:
«Это была действительно гвардия. Люди все молодые, рослые, здоровые, многие из них были одеты в форму десантников, с кинжалами и финками на поясах. Дрались они геройски. При ударе штыком перебрасывали гитлеровцев через себя, как мешки с соломой… Отступления не знали, в окружении дрались до последних сил и умирали с песнями и возгласами: «За Родину! Не уйдем и не сдадимся!»… Через полки 37-й дивизии рвались не одна и не две гитлеровские дивизии, а целых пять, в том числе две танковые».
Десантники Жолудева приняли на себя жестокий удар в октябре 1942 года, и через месяц боев потери 37-й дивизии составили 99 процентов. Из десяти тысяч молодых парней, в основном комсомольцев, у стен Сталинграда легли девять тысяч девятьсот человек. Через два года погиб в Белоруссии и их командир, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза.
А за два года до него на Украине погиб Громенко, командир партизанской роты из соединения первого секретаря Черниговского обкома партии Алексея Фёдоровича Фёдорова-Черниговского, будущего дважды Героя Советского Союза. Позднее Фёдоров вспоминал:
«Он был убит, когда поднимал бойцов в атаку. Пуля пробила ему лоб, он упал навзничь в снег…
Громенко был… очень храбрым, решительным и толковым, но… он не был ни партизаном, ни командиром по призванию. Он был агрономом, строителем жизни. И, конечно, не война, а именно творческий труд в полной мере раскрывал способности этого человека…»
Громенко вёл дневник, и вот что он записал в нём 8 февраля 1942 года, незадолго до гибели:
«Февраля 8. Перечитываю «Войну и мир». Не понимаю этих людей. Совсем не думают о будущем, как будут строить жизнь после войны. О работе совсем не говорят».
Из одной последней фразы была видна глубина пропасти между старой Россией Болконского и Безухова и новой Россией питомцев сталинской эпохи Жолудева и Громенко. Между прочим, Фёдоров далее сообщает, что на место Громенко пришёл педагог, бывший заведующий областным отделом народного образования, командиром второй роты был историк, третьей – председатель колхоза, четвёртой – секретарь райкома. «Они стали хорошими партизанами, командирами, – заключал Фёдоров, – потому, что необходимость ими была осознана. Но все они… предпочли бы мирный созидательный труд».
Это и была Молодая Гвардия Сталина, гениального последователя Ленина… Это было поколение, шедшее макаренковским «Маршем 30-го года», поколение гайдаровского Тимура и гайдаровской Натки Шегаловой.
Да, эту молодую сталинскую поросль жестоко проредила война, и многие из этой поросли полегли под её ветрами… Как показало будущее, вместе с ней было подрублено и будущее социализма в России – ведь это будущее держала в руках она… Но эта поросль советских энтузиастов была! Она встретила войну, она её и выиграла. И после войны, повзрослев, она же совершила ещё много великих дел, вершиной которых стал взлёт Гагарина.